Анна Альварес - Семейные узы. Смятение чувств

У нее был такой скорбный вид, что врач пожалел ее:

— Вы тоже можете пройти и посмотреть через стекло.

— Спасибо, доктор, — поблагодарила его Элена. — Пойдем, дочка, Эду будет рад увидеть тебя хотя бы через стекло.

Элену впустили к Эду всего на пять минут, и то в виде исключения, поскольку доктор Алфреду был давним приятелем Алмы.

Эду еще не до конца оправился от наркоза и даже не мог говорить. А Элена сказала ему, что здесь были все его родственники и друзья, что за дверью и сейчас находится Камила, что скоро он поправится и все проблемы разрешатся сами собой.

— Для меня главное, чтобы ты выздоровел. А все остальное сейчас не важно. Как бы ни сложились наши отношения в дальнейшем, я буду любить тебя, и мы все трое будем счастливы — ты, я и Камила.

То же самое Элена сказала и дочери, когда они ехали домой. И Камила растроганно произнесла:

— Спасибо, мама!

— За что?

— За твое великодушие, за то, что ты меня поняла и простила! Я никогда этого не забуду!

— Великодушие тут ни при чем, — ответила Элена. — Просто сегодня утром все резко изменилось. Теперь нас объединяет общее горе, а не только наша любовь к Эду!

Это была уже вторая ночь, которую Элена проводила без сна. Ее беспокоили мысли о будущем Эду. Сумеет ли он полностью восстановиться? Сможет ли вообще ходить? Не дай Бог, ему придется пережить то же, что пережил Паулу, сын Мигела!..

Она гнала от себя эти дурные мысли и старалась уснуть, но ей также мешали шумы, доносившиеся с улицы и с лестничной площадки. Несколько раз хлопнула дверь в квартире Паскоала, и Элена подумала, что там, вероятно, разворачивается какая-то своя драма. Она давно уже догадывалась, чем на самом деле занимается Капиту, и с ужасом ждала, что эта мина замедленного действия когда-нибудь рванет. Не исключено, что это случилось именно сейчас.

Элена, однако, ошиблась. Дверь у Паскоала хлопала потому, что Эма посылала его сначала за лекарством к соседке снизу, потом у нее сломался аппарат для измерения давления, и она послала мужа к соседке сверху. Паскоал принес ей тонометр от соседки, но давление оказалось слишком высоким, Эма испугалась, что у нее осталась только одна таблетка и этого может не хватить ей до утра.

— А вдруг давление не упадет, что мы будем делать тогда? — изводила она Паскоала. — Может, ты сейчас сходишь в дежурную аптеку?

— Ну почему же не упадет? Ты подожди немного, таблетка еще не подействовала, — терпеливо отвечал он. — Я бы пошел, но Бруну может проснуться, а ты сейчас больна…

— Да, я болею, а наша дочка где-то шляется, — ворчала Эма, которую в тот момент все раздражало. — Ты же отец, поговори с ней, пусть поменяет работу и сидит дома по вечерам!

— Но днем же она учится, — отвечал Паскоал уже на пределе спокойствия. — Ты забыла? Капиту не может бросить работу, ей надо обеспечивать себя и сына.

— Господи, и почему ей так не везет! — причитала Эма. — Хоть бы она поскорее вышла замуж за какого-нибудь состоятельного мужчину. Ты говорил, что видел ее как-то в парке вместе с сыном Мигела. Не знаешь, у них это серьезно?

— Не знаю, — пожал плечами Паскоал. — Мигел сам спрашивал меня об этом. Он считает, что его сын всерьез влюбился в нашу дочку. Они несколько раз встречались, но у Капиту почти не остается времени для свиданий. Так она будто бы сказала самому Паулу, поэтому Мигел и расспрашивал меня о ее работе и учебе.

— Вот было бы здорово, если бы Капиту вышла замуж за сына Мигела, — размечталась Эма. — Тогда бы ей не надо было и работать, ее бы муж обеспечивал, правда?

Паскоал ничего не ответил, только подумал, что таблетка, вероятно, уже подействовала, если Эма заговорила в другом, более радужном, тоне.

Однако настроение Эмы вновь резко изменилось к худшему, когда она вдруг обнаружила, что время уже перевалило за полночь, а Капиту все еще не вернулась домой. Эма сразу вспомнила про те злосчастные презервативы и стала говорить Паскоалу, что их дочь наверняка связалась опять с каким-то негодяем, от которого родит еще одного ребенка.

— На Паулу у нее, видите ли, нет времени, а путаться с разными подонками время есть! — возмущалась она.

— Не накручивай себя, — советовал ей Паскоал, — а то давление опять поднимется.

— Уже поднялось! — сообщила ему Эма. — Голова просто раскалывается от боли! С такой дочерью разве можно быть здоровой? Она скоро в гроб меня сведет! Вот где она сейчас, как ты думаешь?..

Паскоал не знал, где находится его дочь в столь поздний час, а Капиту была на своей обычной работе, правда, в ту ночь у нее действительно возникли серьезные неприятности.

С некоторых пор у нее появился постоянный клиент, некто Орланду, представившийся бизнесменом. С виду он был весьма симпатичным респектабельным мужчиной, но в общении оказался властным и жестоким грубияном. После первой встречи Капиту сказала своему боссу Фернанду, чтобы тот больше никогда не посылал ее к этому типу с садистскими наклонностями, а Орланду она, наоборот, приглянулась, и он стал каждый раз требовать только ее. Фернанду, воспользовавшись этим, резко взвинтил цену на услуги, оказываемые Капиту, и заставил ее ублажать Орланду по эксклюзивному тарифу.

Она согласилась, оговорив только одно условие: работать до полуночи, и ни минутой больше. Орланду принял к сведению это условие, а выполнять его и не думал.

— Я согласен платить тебе за каждый лишний час в двойном размере! — заявил он, не отпуская Капиту из отеля, — У меня сегодня был трудный день, мне надо расслабиться. Я снял тебя на всю ночь!

Капиту и упрашивала его, и угрожала ему, но Орланду был уже сильно пьян и никаких аргументов не воспринимал. А она, не понимая этого, продолжала говорить ему о своем ребенке, о матери, которая будет ее ругать.

— Если мои родители однажды узнают, как я провожу время по вечерам, то ты меня вообще больше никогда не увидишь, — сказала она. — Я буду сидеть дома и нянчить своего сына.

— Хватит уже! — рассердился Орланду. — Мать, отец, сын… Надоело! Сколько у тебя детей?

— Один.

— Так, может, мы это поправим? — пьяно осклабился Орланду и снова потащил Капиту в постель.

Она попыталась увернуться от его объятий, а он с силой рванул на ней платье и расхохотался:

— Ты хотела от меня уйти? Ну что ж, давай! Теперь тебе придется ехать домой голой!

— Что ты наделал? — заплакала Капиту. — Как я в таком виде появлюсь дома?

— Я же говорил: не дергайся! В следующий раз я вообще принесу наручники и прикую тебя к кровати! Ха-ха-ха!

— Отвези меня сейчас же домой! — заплакала Капиту.

Ее слезы, как ни странно, подействовали на Орланду.

— Ладно, поедем, — сжалился он над ней. — Сейчас я только допью бутылку, приму душ, и мы поедем.

— А ты не можешь обойтись без душа и взять бутылку с собой? — спросила Капиту, вызвав очередной приступ гнева у Орланду.

— Если тебя что-то не устраивает, можешь вызвать такси или пойти пешком! — отрезал он.

— Но как же я пойду в таком виде? — вновь заплакала Капиту.

— Значит, сиди и жди меня, — не оставил ей выбора Орланду.

Она пробыла в отеле еще около двух часов, а тем временем у Эмы вновь поднялось давление, и она все-таки отправила Паскоала в аптеку, дав ему попутно и другое поручение:

— Зайди по дороге в булочную, она работает круглосуточно. Может, у них остались ватрушки, которые мне так нравятся.

— Эма, я зайду, но вряд ли они будут свежие, — робко возразил Паскоал и услышал в ответ:

— Ничего страшного. Раз уж мы все равно не спим, то съедим по ватрушке и выпьем кофе с молоком.

«Тебе же нельзя, у тебя высокое давление», — хотел сказать ей Паскоал, но не сказал, потому что возражать Эме в их семье было не принято.

Он вышел из подъезда как раз в тот момент, когда Орланду привез Капиту к ее дому.

Она уже открыла дверцу и вышла из машины, но Орланду цепко ухватил ее за руку:

— Ты так и уйдешь? Даже не поцелуешь меня напоследок?

— Меня уже тошнит от тебя! — не сдержалась Капиту, и Орланду вскипел.

— Ах ты, потаскуха! — закричал он на всю улицу. — Ты у меня получишь! Сейчас тебя и в самом деле затошнит!

Продолжая удерживать ее, он выбрался из машины и занес руку для удара, но тут перед ним как из-под земли вырос Паскоал.