Анна Альварес - Семейные узы. Смятение чувств

— А как Эду ведет себя, когда вы остаетесь в палате одни, без посторонних? — спросила Ивети. — Раньше он постоянно твердил, что любит тебя. А как сейчас?

— Да мне за все время ни разу не удалось побыть с ним наедине и минуты! Если даже там каким-то чудом не оказывалось Камилы, то непременно был кто-нибудь из родственников. Они словно сговорились изолировать меня от Эду! А когда его привезут домой, то меня к нему и вовсе не подпустят, я в этом не сомневаюсь.

Но Элена ошиблась в своих предположениях. Когда Эду сказали, что завтра его отпустят из больницы, он не попросил, а буквально потребовал, чтобы Элена непременно была рядом с ним в столь радостный для него момент.

— Хорошо, что завтра суббота и тебе не надо идти на работу, — говорил он. — Ты сможешь поехать к нам домой и остаться там хоть на все выходные. Правда, с двуспальной кроватью опять придется повременить, потому что Данилу по совету врачей приобрел для меня ортопедическую койку, точно такую же, как эта, на которой я лежу сейчас. Но мы с тобой что-нибудь придумаем, правда?

Он говорил это в присутствии Камилы, нисколько ее не смущаясь и не боясь тем самым сделать ей больно. «Значит, он по-прежнему меня любит!» — заключила Элена.

Потом пришла Алма, и Эду то же самое повторил при ней, за исключением пассажа о двуспальной кровати.

— Я уговариваю Элену провести выходные в нашем доме, — сказал он Алме. — Надеюсь, ты не будешь возражать? Я по ней очень соскучился, нам редко удавалось побыть вдвоем.

«Нам это вообще не удавалось», — мысленно поправила его Элена.

Алма же вынуждена была ответить согласием на просьбу Эду:

— Ну как я могу возражать? Какие глупости ты говоришь! Мы устроим пир на весь мир в честь твоего возвращения домой. И, конечно же, будем рады видеть среди гостей Элену. Ты ведь не огорчишь моего племянника, Элена, приедешь к нам завтра?

— Спасибо за приглашение, я обязательно приеду, — ответила Элена, не доставив Алме удовольствия своим отказом.

— И ты, Камила, тоже приезжай, — произнесла Алма с особой теплотой в голосе. — Я к тебе очень привязалась за эти дни. Эду, ты пригласил к нам Камилу?

— Разумеется, пригласил. А как же иначе?

«Ну да, как же можно обойтись без Камилы! Он этого даже представить не может, — с горечью подумала Элена. — А что бы он стал делать, если бы я и правда осталась там на ночь? Попросил бы поставить в своей спальне еще одну кровать для Камилы?»

Из больницы она опять уехала раньше всех, оставив Эду с Камилой и Алмой.

— Я не стала созывать много гостей, — сказала Алма Камиле. — Эду сейчас ни к чему вся эта суета. Мы отметим его возвращение в узком кругу. Будут только самые близкие.

— А как же «пир на весь мир»? — напомнил ей Эду.

— Так мы и будем пировать, — не увидела в том никакого противоречия Алма. — Это ведь наш праздник, и мы вправе приглашать на него только тех, кому действительно рады.

Что скрывалось за этими ее словами, выяснилось позже. Алме очень не хотелось принимать у себя в доме Элену и она сделала ход конем: договорилась с доктором Алфреду, чтобы он выписал Эду из больницы не в полдень, как предполагалось прежде, а с утра. Алфреду не отказал давней знакомой в столь невинной просьбе, и Алма, войдя в палату, сообщила Эду и Камиле радостную весть:

— Алфреду сделал нам сюрприз! Эду, ты сможешь уехать отсюда завтра утром!

Эду воспринял такую новость с удовольствием и попросил Камилу известить об этом Элену.

— А она уже все знает, — сказала Алма. — Я позвонила ей прямо из кабинета Алфреду.

Камилу это удивило, но она благоразумно промолчала. Так же она промолчала и потом, вернувшись домой. А утром, пока Элена еще спала, уехала к Эду в больницу.

Проснувшись, Элена сказала Зилде, что сегодня та может не готовить обед:

— Мы с Камилой заберем Эду из больницы и поедем на обед к нему домой.

— Да, я знаю, — ответила Зилда. — Только Камила уже уехала.

— Как?.. В такую рань?.. — растерялась Элена.

— Но она сказала, что Эду выпишут сразу после утреннего обхода, и поэтому очень торопилась.

— Тут вышла какая-то путаница, — все еще не могла поверить в преднамеренный обман Элена.

Она позвонила в больницу, и дежурный врач сказал ей, что Эду уже уехал домой.

Лишь теперь Элена поняла, что она стала жертвой заговора. Ей только было пока не ясно, участвовал ли в этом заговоре Эду.

А он в отличие от Элены так ничего и не понял. Приехав домой, он все ждал, что Элена вот-вот появится там, но праздничное торжество началось без нее. Данилу уже собрался произнести первый тост, и тут Эду вдруг спросил у Камилы:

— А почему Элена не приехала? Она тебе что-нибудь говорила?

— Нет, мы сегодня даже не виделись. Я уехала, когда она еще спала.

— А вчера? Ты сказала ей, что меня выпишут не днем, а утром?

— Нет. Ей же твоя тетя звонила.

— А ты действительно звонила Элене? — обратился Эду к Алме.

— Да, — ответила она. — То есть не совсем так. Я позвонила ей, а у нее в тот момент был занят телефон, и я поручила секретарше Алфреду обязательно дозвониться до Элены. Неужели она оказалась такой необязательной?

— Камила, позвони маме! — потребовал Эду.

— А может, не стоит ей сейчас звонить? — гнула свое Алма. — Вдруг она сама почему-либо не захотела к нам приехать, и ей будет неприятно это напоминание.

— Нет, Элена не могла бросить меня в такой день! Она очень хотела разделить со мной эту радость. Камила, набери номер Элены! — повторил свое требование Эду.

Связавшись с матерью, Камила поднесла трубку к его уху, и он сразу же спросил:

— Почему ты не приехала в больницу? Я тебя так ждал!

— Я не знала, что все переменилось, и собиралась приехать туда к полудню. А потом позвонила в больницу и…

— А секретарша Алфреду тебе ничего не передавала?

— Нет.

— Ну ладно, вышла досадная накладка. Ты приезжай теперь прямо ко мне домой. Мы все тебя ждем.

— Нет, я не приеду, — твердо ответила Элена. — Побудь сегодня в кругу родственников, отдохни после больницы. Завтра увидимся. Скажи, Камила там?

— Да, она приехала вместе со мной из больницы.

— Значит, она там… Ну что ж, хорошо… Отдыхай. Я знаю, каково это — возвращаться домой из больницы. Это как похмелье… Целую тебя.

— Я тебя тоже.

— И я тебя, еще раз. Крепко-крепко!..

В первый вечер по возвращении домой из больницы Эду оглядел стены своей комнаты, и ему показалось, что он в тюрьме. Он не знал, сколько ему еще придется пробыть здесь в полной беспомощности, и от этого пришел в неистовство. Врачи, правда, пообещали, что восстановление пойдет достаточно быстро, если он будет следовать всем их предписаниям, регулярно заниматься физиотерапией, аккуратно принимать лекарства. Но как может не приходить в неистовство молодой человек, если он не способен шевельнуть ни рукой, ни ногой, если не может самостоятельно есть и пить! Не может даже взять телефонную трубку! Зависеть целиком и полностью от окружающих, что может быть унизительнее!

Эду был переполнен горечью, вернувшись домой из больницы, еще и потому, что не приехала Элена. Он винил в этом Алму. Она невзлюбила Элену с первого взгляда и вовремя не сообщила ей, что его выписывают.

Физическая беспомощность породила у Эду обостренное чувство зависимости, и ему страстно хотелось свободы. Полной. Во всех смыслах. Он ощутил, насколько велика его зависимость от тетушки в любом жизненно важном решении, и понял, что хочет решать все вопросы самостоятельно.

Но их с Эстелой рабство будет продолжаться до тех пор, пока дона Алма будет ведать их финансами. Они не смогут шагу ступить без того, чтобы не поставить ее в известность относительно любого желания, плана, намерения…

— Эстела, тебе не кажется, что мы с тобой уже совершеннолетние? — спросил он у сестры, которая привычно сидела возле его постели.

Эстела засмеялась.

— Больница не пошла тебе на пользу, Эду! Ты задаешь такие…

— Дурацкие вопросы, — живо подхватил он, радуясь тому, что хотя бы речь у него сохранилась, речь и мозги. — Раз вопрос кажется тебе дурацким, значит, ты не сомневаешься в том, что мы взрослые самостоятельные люди. Но тогда почему сами не распоряжаемся своими деньгами?