Анна Альварес - Семейные узы. Смятение чувств

Ирис так беззастенчиво радовалась семейным неприятностям Педру, что Камила взглянула на нее с обострившейся неприязнью: беззастенчивая девица ей откровенно не нравилась.

Капиту очень переживала случившееся с Паскоалом. В постели она долго плакала, жалея его и себя и проклиная Орланду. А утром пообещала отцу, что непременно сама займется его очками, которые пострадали в нелепой драке, а заодно выразила готовность всячески ему помогать. Когда Паскоал собрался к Мигелу за очередной рукописью, Капиту вызвалась съездить за ней сама.

— Я быстро, мне это не составит никакого труда, я же на машине, — уговаривала она отца, и в конце концов он сдался.

И надо же было такому случиться: стоило ей отъехать от дома, как она повстречала Фреда. Он шел пешком, Капиту — на машине, она притормозила и предложила его подбросить. Фред с удовольствием уселся рядом с ней.

— Я так рад тебя видеть! — сказал он, а глаза его прибавили и еще что-то очень нежное. — Мы же с тобой даже больше чем родственники…

Капиту хорошо помнила все, что их когда-то связывало, ей было радостно, что и Фред, похоже, ничего не позабыл. Душа ее ликовала, и, когда Капиту высадила Фреда и поехала дальше, в глазах у нее остался тот свет, который так красит девушек.

Паулу, увидев ее в магазине, через который она направлялась в редакционный отдел, замер от восхищения. Она всегда казалась ему красавицей, но сегодня он понял, что красивее Капиту нет никого на свете. Они перебросились несколькими словами, и Капиту передала Паулу искорку своего света. Паулу ей очень нравился: он был таким умным, интеллигентным, деликатным, а главное, очень искренним и очень чистым. Она сочла, что у нее выдался необыкновенно счастливый и удачный день, и точно то же самое подумал и Паулу.

Он решил посоветоваться с отцом насчет ресторана и непременно пригласить куда-нибудь Капиту. Сегодня Паулу уверился, что она относится к нему с симпатией, и поэтому перестал бояться отказа.

Паскоал, развернув привезенную рукопись, исподтишка с любовью наблюдал, как споро и весело занималась Капиту домашней работой. Он был счастлив, что у него такая внимательная и заботливая дочь, и горевал только, что личная жизнь у нее не заладилась.

— Нам бы еще плиту купить, с шестью конфорками, — завела свою любимую песню Эма.

Ей постоянно что-то было нужно, и она долго и обстоятельно втолковывала домашним, по какой причине им невозможно обойтись без кресла-качалки, плиты с шестью конфорками, нового холодильника.

— Угомонись, — одергивал жену Паскоал, — Капиту и так работает с утра до ночи! Ты что, думаешь, ей легко деньги достаются?

— Дети должны помогать родителям, — степенно пояснила мужу Эма. — Мы ее растили, ничего для нее не жалели, теперь и она для нас пусть не жалеет. А плита с шестью конфорками мне нужна, чтобы готовить твою любимую фасоль. Больно долго она готовится. А так я поставлю ее, она себе варится, а я тем временем и суп, и жаркое, и кашку для Бруну стряпаю.

— Все равно получилось четыре конфорки, — рассмеялся Паскоал.

— А я еще и компот, и яичницу, — вошла в азарт Эма.

— А мы — дзынь! И лопнули все от обжорства, — положил конец мечтаниям Эмы Паскоал.

Капиту слышала шутливые препирательства родителей, но ей было совсем не смешно. Она была готова купить им что угодно, только бы они не заподозрили, каким гнусным способом она зарабатывает деньги. Эти деньги жгли ее, она их ненавидела, но как без них обойтись? И вот опять раздавался звонок Фернанду, и опять Капиту наводила красоту и врала, что идет на день рождения к подружке или приятелю.

А в последнее время ей стало еще тошнее, потому что она то и дело встречала Фреда. Он то приводил Нину, то забирал ее, они перебрасывались двумя-тремя словами, и Капиту берегла каждое из них как драгоценное сокровище. Она прекрасно знала, что их юношеская любовь осталась в прошлом, и даже не мечтала о том, чтобы Фред к ней вернулся. У него была семья, дочка, и ему она желала только счастья. Но о любви мечтала, и что могла поделать, если эти мечты поддерживал именно Фред? Она и открытку сама понесла Камиле, втайне надеясь, а вдруг снова увидит Фреда? Она мечтала, чтобы и ее любили так же, как Камилу или Элену, чтобы кто-то тосковал без нее, хотел видеть постоянно рядом, заменил Бруну отца.

— Нет, так я жить не буду! — твердила она Симони. — Вот увидишь, я выкарабкаюсь из этой клоаки. У меня еще будет нормальная жизнь, нормальная семья.

Капиту и не подозревала, как оскорбляет своими мечтами и намерениями подругу. Та была вполне довольна своей жизнью, не видела в ней ничего зазорного и недовольство Капиту рассматривала как черную неблагодарность.

«Я ее из дыры вытянула, помогла подзаработать, а она, видите ли, нос воротит, — рассуждала сама с собой Симони. — Но деньги-то, они не пахнут, так что брезгливость излишняя ни к чему. То же мне нашлась чистенькая!»

А Капиту инстинктивно тянулась к душевной чистоте, к благородству, поэтому ей и Паулу так нравился: она чувствовала в нем именно эти качества.

Капиту ценила красоту душевную, а Клара отдавала предпочтение вещественной. Маленькая зарплата Фреда крайне огорчала ее. Вокруг было столько прекрасных вещей, которые Клара охотно купила бы, если бы не его ничтожные инженерские заработки. Устроившись в ювелирный мага¬зин, Клара почувствовала себя счастливой. Она испытывала подлинное наслаждение, перебирая кольца и серьги. Проведя день за прилавком, она отправилась покупать себе платье, которое было бы достойно ее будущих драгоценностей. Подошло ей только то, которое было выставлено на витрине, — настоящее вечернее: декольтированное и элегантное. Клара пришла в восторг, увидев себя в этом платье, и договорилась о кредите, подписав чек на две свои месячные зарплаты. Теперь ей было в чем отправиться на показ мод, о чем она и объявила радостно Фреду. Фред готов был сопровождать ее, они попросили Зилду посидеть с Ниной и были счастливы, предвкушая грядущее удовольствие.

Когда Фред увидел Клару не только в вечернем платье, но и в сияющем колье, у него упало сердце. Конечно, его жена стала неотразимой, но неужели она купила и это колье?.. Фред почувствовал, что на лбу у него проступил холодный пот, — да ему всей жизни не хватит, чтобы выкупить эту безделушку! Клара тут же разгадала его мысли и рассмеялась.

— Я взяла его из магазина до понедельника, — объяснила она. — Так все делают.

У Фреда свалился с души камень, но при этом он недоверчиво передернул плечами, потому что никогда не слышал, чтобы так делали все. Клара сияла своим колье весь сеанс, и на нее смотрели не меньше, чем на манекенщиц. Увидела ее и сеньора Рената, владелица ювелирного магазина, а увидев, сочла необходимым подойти к Кларе.

— Что вы наделали? — прошипела она. — Как посмели?

— Я бы непременно положила его в понедельник на место, — пролепетала Клара.

— А пока оно не на месте, ваш поступок именуется воровством. Я не могу поощрять ваши ужасные наклонности, немедленно верните мне колье! С этой секунды вы уволены!

Публика уже оглядывалась на громкий возмущенный голос Ренаты, бедная Клара из королевы превратилась в парию. Она почувствовала, что опозорена на всю жизнь, и разрыдалась. Фред немедленно отвез ее домой, и дома с ней случилась истерика. Клара рыдала всю ночь, и Фред не знал, как ее успокоить. Утром он обзвонил всех своих знакомых в поисках работы для Клары, и один из них порекомендовал ее в магазин готовой одежды. Клара тут же воспрянула духом, накрасилась и поехала знакомиться с очередным владельцем магазина, а Фред отправился за Ниной и вновь повстречал Капиту. Она промелькнула как видение. «Прекрасное видение юности», — мысленно добавил он.

А она подумала: «Фред, ах Фред! Если бы ты знал, что сталось с твоей Капиту!..»

Эта встреча вновь преисполнила ее решимости выпутаться из той паутины, в которую она попала.

«Я поговорю с Фернанду, и он перестанет мне звонить. Он поймет, что у меня ребенок, престарелые родители, и, конечно, оставит меня в покое», — мечтала она, глядя в ветровое стекло. Они ехали с Паскоалом к офтальмологу, и Капиту со стыдом вспоминала ужасную сцену, которую ей устроил Орланду.

Паскоалу и в голову не приходило, о чем мечтает красивая молодая женщина, сидящая рядом с ним и так спокойно и уверенно ведущая машину. Он думал, что она так же уверенно направляет свою жизнь, улаживая все проблемы, думал, как им повезло с дочкой и как не везет ей самой в любви. Было бы хорошо, если бы она вышла замуж за Фреда, и какой отвратительный человек их несостоявшийся зять Маурисиу. Волновал Паскоала и предстоящий визит к врачу: как-никак глаза для него самое важное, они нужны ему для работы с рукописями.