Анна Альварес - Семейные узы. Смятение чувств

Элена застала дома одну Камилу, и в необыкновенно возбужденном состоянии.

— Если бы ты знала, что мы тут пережили! — заговорила она взволнованно, бросившись к матери, словно ища у нее защиты.

Такого давным-давно уже не было, и счастливая Элена крепко обняла дочь.

Оказалось, к ним в подъезд стал ломиться, грозя высадить дверь, полупьяный мужчина. Привратник не пускал его, но тот орал на весь дом, что желает видеть Карлу и все вокруг разнесет, если его к ней не пустят. Вира, привратник, видел, как тот хулиган несколько раз привозил домой Капиту, и стал звонить ей, а потом Камиле, зная, что та часто бывает у них. На этот раз так оно и было, Камила как раз сидела и болтала с Капиту, а Бруну возился с ними рядом. Хулиган тем временем прорвался в подъезд, а Капиту, узнав, что он ее ищет, страшно побледнела.

— Если он меня найдет, то устроит страшный скандал, — дрожащими от испуга губами проговорила она.

Камила предложила немедленно вызвать полицию, но Капиту испугалась еще больше:

— Нет! Нет! Только не это!

Капиту была в таком отчаянном положении, что Камила решила выйти сама и разобраться со скандалистом. Она по¬просила Капиту спрятаться с Бруну в дальней комнате и открыла дверь.

Человек, которого, как потом выяснилось, звали Орланду, ломился в соседнюю квартиру, крича на весь подъезд:

— Не выводи меня из себя, Карла! Лучше открой!

Камила пригрозила ему полицией. Боже, чего только она не наслушалась! Бандит переключился на нее, стал орать:

— Да вы, наверное, в одной церкви молитесь! Сколько берешь?

Он уже облапил ее, собираясь поцеловать, но тут выскочила Капиту и стала его образумливать. Орланду требовал, чтобы она немедленно поехала с ним, та отказывалась. На шум выскочила Офелия.

— Чем больше народу молится, тем лучше, — заявил Орланду.

Стали открываться двери внизу. Камила принялась объяснять, что университетский приятель Капиту слегка перебрал, но сейчас они его утихомирят, и волноваться не о чем. Капиту, пытаясь сделать это, стала спускаться с ним вниз. Камила следовала за ними на приличном расстоянии. Орланду и впрямь успокоился:

— Вот это другое дело! Так бы сразу! А то я звоню, звоню! Ты же меня с ума свела! Я каждую ночь о тебе думаю! Каждое утро просыпаюсь с мыслью о тебе. Я должен был тебя увидеть. Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, мне больше никто не нужен. Только ты!

Они дошли до машины, но Капиту отказалась сесть в нее.

— Я покончила с прошлым, — заявила она.

— С прошлым, но не со мной! — разъярился Орланду. — Я заплачу сколько попросишь! У меня есть деньги, много денег!

Он достал целую пачку денег. Капиту шарахнулась от него.

— Умоляю, — сказала она. — Обещаю, что в другой раз, но только не сегодня.

— А ну садись! — заорал Орланду. — Я начинаю терять терпение!

Тут Камила поняла, что дело сейчас дойдет до рукоприкладства, подбежала к Капиту, схватила ее за руку и решительно заявила:

— Изволь относиться к моей подруге с уважением!

— А ты знаешь, чем она занимается, эта твоя подруга?

— Я уже вызвала полицию! — продолжала она, не слушая его.

— Ты, кажется, ищешь себе неприятностей, — угрожающе произнес он.

— Нет! Это ты их себе нашел, болван! — заорала во весь голос Камила, которая сама не ожидала от себя ничего подобного. — Тебе нужен был скандал? Ты его получишь! В присутствии полиции, адвокатов, журналистов! Ты запомнишь, как ломиться в дом к порядочным людям! На помощь, люди! Бейте его!

— У меня есть пистолет, — не слишком уверенно произнес Орланду, отступая перед Камилой, которая стала похожа на разъяренную кошку.

Вокруг стала собираться толпа. В скандал включился и привратник.

— Ну что, поучим его уму-разуму? — воинственно воскликнул он, засучивая рукава, и стало понятно, что стоит кому-нибудь сделать шаг, и все навалятся на скандалиста. Это понял и сам Орланду и тут же сел в машину.

— Ну я тебе еще отомщу! — прошипел он, обращаясь к Капиту.

— Двигай отсюда! Сволочь! — напутствовала его Камила.

— Пока мы тебе морду не набили, — добавил мужчина за ее спиной.

Машина рванула с места и исчезла за углом. Толпа стала расходиться.

— Перебрал университетский приятель, перебрал, — объясняла Камила любопытствующим, уводя Капиту к подъезду.

— Не раздувай скандала и никому не сплетничай, — сказала она, проходя мимо привратника. — Видишь, какие бывают дела — влюбился по уши сумасшедший и теперь не дает прохода. Увидишь его, сразу вызывай полицию.

— Непременно, — ответил Вира, — непременно.

Когда девушки сели в лифт, у Капиту были на глазах слезы.

— Ты даже себе не представляешь, как я тебе благодарна, — сказала она. — Прошу об одном, не говори никому и ты тоже. Я так перенервничала, до сих пор дрожу! И просто умираю от стыда! Ты, наверное, думаешь…

— Я рада, что этот кошмар остался позади, — сердечно сказала Камила. — А остальное меня не касается.

Пока Камила занималась с Орланду, Офелия и ее муж Онофре занимались с Бруну. Обнаружив перепуганного малыша на площадке, они забрали его к себе, и Онофре развеселил Бруну, изображая клоуна. Им тоже была предложена версия о сумасшедшем влюбленном однокурснике, были принесены извинения за беспокойство, и все, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись.

— Я выкарабкаюсь, вот увидишь, — сказала Капиту, держа Бруну на руках. — В моменты отчаяния принимаешь решения не потому, что они тебе нравятся, а потому, что только так ты можешь быстро разрешить свои проблемы.

— Не переживай, — ободрила Камила подругу детства, — мы с тобой выросли вместе и не можем думать друг о друге плохо.

Они закрыли двери. Все было хорошо и спокойно, но теперь-то у Камилы и проявились последствия стресса. Она вся дрожала, у нее стучали зубы, несмотря на жару, ей было холодно.

— Мамочка! Мамочка! Мне так жаль Капиту, — рыдала Камила, — она такая несчастная! А что будет с Бруну, когда он вырастет?.. Она же это делает ради него, я поняла… А вдруг он не поймет?..

Элена обнимала Камилу, согревая ее своими объятиями и поцелуями, потом налила ей рюмку ликера, чтобы она могла расслабиться. Сердце Элены было переполнено восхищением своей отважной и мужественной дочерью, ее великодушием, ее благородством!

«Как мне повезло с детьми!» — подумала она, представив на месте Капиту свою дочь, и невольно содрогнувшись от ужаса.

— Мы должны ей непременно помочь, доченька, — сказала она, целуя Камилу.

Эду страдал, сидя в четырех стенах, поведение Элены казалось ему предательством. Он страдал, он мучился, поэтому, когда к нему приехал Серджиу, его университетский приятель, теперь весьма преуспевающий врач, Эду очень обрадовался. Серджиу был всегда известен своими любовными подвигами, про него говорили, что он не пропускает ни одной юбки и хватает все, что мимо двигается.

— Если у меня два дня нет женщины, — любил повторять Серджиу, — я чувствую тошноту и отвращение к жизни.

Сейчас он приехал не только осведомиться о здоровье приятеля, но и пожаловаться ему на жизнь.

— Ты представь, Анжела… впрочем, ты ее не знаешь, но это не важно, мы вместе с ней работаем, словом, Анжела вздумала исполнять роль моей жены, взяла на поводок и пришпоривает. Это меня-то! Я зову ее сеньора Недоверие, мне с ней тяжко, поэтому мы с тобой поедем и отдохнем как следует в баре. Там играет потрясающий пианист, послушаем, расслабимся…

Эду с радостью принял его предложение. Он был рад болтовне Серджиу и готовился обсудить с ним свои любовные проблемы, так как имел дело со знатоком.

Серджиу не замедлил спросить Эду, как у него дела с Эленой.

— Сам не знаю, — честно признался тот. — Кое-что хотел бы обсудить.

— Вот за рюмкой и обсудим, — весело пообещал Серджиу, помогая Эду спускаться вниз.

Алма, по своему обыкновению, вышла в холл, и Эду по привычке, сохранившейся с детства, познакомил ее с приятелем и сообщил, куда они едут.

Алма расцвела улыбкой, покивала, помахала рукой. Она была рада, что Эду снова в среде своих сверстников, что едет в молодежный бар.

— Отдохни как следует, расслабься, — пожелала она ему на прощание.