Анастасия Медведева - Сердца требуют

Правда, откуда ему об этом знать?..

- Я наблюдал за тобой. За тем, как ты ведёшь себя. За тем, как ты себя сдерживаешь. За тем, как следишь за мной, когда думаешь, что я этого не вижу. Ты и сама не знала, но ты всё время была под моим взглядом. Не хочу повторять за своей мамой, но это обдуманное решение. Я хочу встречаться с тобой.

Встречаюсь глазами с брюнетом и поджимаю губы.

- Так что не бросай меня пока, ладно?..

Ох, да что же он за человек такой?! Как он так подбирает слова, что моё сердечко плачет, обливаясь горючими слезами? И почему он так мило смотрится под одеялом, обессиленный и беззащитный, как маленький котик?..

- Твоя слабость - самое страшное оружие, - выдыхаю, закрывая глаза рукой.

- Ляг рядом, - повторяет Тимур негромко, и я выполняю его просьбу, презирая себя за безволие, - ты не заболеешь, я уже принял ударную дозу антибиотиков, - развернувшись ко мне, произносит парень, и я хочу его стукнуть.

Во-первых, за глупость.

А во-вторых. за ещё большую глупость, позволившую ему думать, что, выпив таблетки, он меня не заразит.

Серьёзно, всё самое худшее в этом мире происходит от невежества.

Но я не способна долго думать об этом, когда меня вновь начинают целовать - мягко, нежно, затягивающе... когда поцелуй становится всё более медленным, я уже сжимаю пальцы на ногах от сносящего крышу желания избавиться от одежды, но, когда парень совсем останавливается, открываю глаза и едва не начинаю орать в голос: ОН ЗАСНУЛ! Заснул, Карл!!!

А я тут лежу, вся, изнемогая!

Разворачиваюсь на спину и едва не взрываюсь от возмущения, гнева, обиды и возбуждения. Как можно было вообще расслабиться настолько, чтоб вырубиться? Во время поцелуя?! КАК?!

Поднимаюсь на ноги, встряхнув головой. Чёрт с ним! Пусть спит и набирается сил. А я буду болеть. Долго. И смачно! Со всеми отягчающими - болеть! Так, что все будут думать, что я при смерти - не меньше! А всё из-за него! Я уже даже вижу, как, лежа на больничной койке, я протягиваю трясущийся перст, указывающий на виновника моей грядущей смерти! Да-да, Тимур должен будет увидеть, на что он меня обрёк! Какие муки я испытала из-за его эгоистичного желания поцеловать меня, будучи разносчиком бацилл!

Стремительно иду на выход и покидаю его комнату, всё же мягко прикрыв дверь. чтобы не разбудить.

В коридоре встречаюсь с Екатериной Сергеевной, вышедшей из кухни на звук.

- Он заснул. Пожалуйста, проверьте - что он принимает. У него жар весь день, -произношу, снимая куртку с крючка.

- Его лечение под моим контролем, не беспокойся. Я с утра оставила ему инструкцию и необходимую дозу лекарств, - мягко произносит директор, внимательно наблюдая за мной, - тебе тоже их лучше принять - вы много контактируете.

И она называет препарат, следя, чтобы я верно вбила название в поисковик.

Киваю, отыскав описание в интернете, и немного успокаиваюсь: выходит, те таблетки он пил не просто потому, что ему так заблагорассудилось. Это радует. Да и тот факт, что мать о нём заботится, вызывает у меня облегчение.

Не всё так плохо, как я думала.

Но и хорошего во всём этом тоже мало.

Это пат.

- По поводу того, что произошло сегодня, - протягивает Екатерина Сергеевна, -постарайся не рефлексировать слишком сильно. Семьи бывают разные.

- Я не понравилась вашему мужу, - произношу вслух очевидное.

- Ему не нравится всё, что придумано не им, - спокойно отвечает директор.

- Придумано? - переспрашиваю.

- У нас с мужем разный взгляд на воспитание сына. И разное мнение о том, какой должна быть его девушка, - вместо этого отвечает Екатерина Сергеевна.

- И многих он... убрал? До меня? - уточняю глухим голосом.

- Те девушки не были достойны, - вновь игнорируя необходимость отвечать на вопрос, отзывается директор.

- А я достойна? - позволяю себе фыркнуть.

- У меня на тебя много планов, - положив ладонь на мою голову, произносит Екатерина Сергеевна с лёгкой улыбкой.

Я не знаю - меня это покоробило или мне это польстило?..

В одном я уверена точно: эта женщина меня пугает.

- Я пойду, - произношу сдавленно и выхожу из квартиры, решив не продолжать это странное общение двух параллельных вселенных.

Не отдаю себе отчета в том, что почти всё время бегу, передвигаясь от их дома до ближайшей аптеки, а потом до остановки. И только у себя в комнате я расслабленно выдыхаю, ощутив хоть какую-то защищенность.

Ну, всё! Ни за какие коврижки я туда не вернусь! Серьёзно! В ту квартиру я больше ни ногой!

Отправляю в рот пару таблеток, запивая их водой. А затем валюсь на кровать и закрываю глаза. Тело тут же вспоминает его прикосновения.

- ЫЫЫЫ! - мычу, перекатываясь по постели, а затем утыкаюсь лицом в подушку, - Ну, почему ты заснул?!?!?! - вопрошаю у воздуха.

Мой мозг, кажется, окончательно сломан. Грустный тромбон.

В итоге, съемки, конечно, перенесли. Нас обоих снесло каким-то дурным вирусом аж на три дня, потом был этап восстановления, а потом закончилась неделя. За воскресенье я успела о многом подумать: к примеру, что мне привиделась в дурмане та сцена в спальне. Ещё была мысль, что Тимур, оклемавшись, вспомнит, какой он на самом деле гад, и при встрече высмеет то, как легко я сдалась, забравшись к нему в постель.

О, высшие силы, как же я благодарила потом его ослабший иммунитет! - ведь могло произойти непоправимое. А я в тот момент вообще мало что соображала, пораженная новостью о смене своего статуса и признанием брюнета, который, вполне возможно, даже не вспомнит о нём .

Всё, лучше не думать об этом.

Просто. Идти. В школу.

На первой паре я активно внимала учителю. На перемене после первой пары -переписывала в тетрадь то, что пропустила в пятницу. На второй паре справлялась со звоном в голове, фиксируя эхо от болезни. На перемене после второй пары переходила из одного класса в другой. Леся берегла меня и мой мозг, поэтому не наседала с расспросами о том, как я умудрилась заразиться от Тимура. А я была благодарна за возможность просто учиться. Потом была очередная смена урока, переход по коридору, встреча глазами с Тимуром...

- Ты чего застряла? - удивленно оборачивается на меня подруга.

- Я догоню, иди вперёд, - направляю Лесю, а сама иду в сторону боковой лестницы.

Заворачиваю за угол, дожидаюсь, когда он тоже зайдёт, секунду смотрю на красивое лицо, а затем впиваюсь в пухлые губы. Не замечаю, как меня сносит к стене чужим напором. Не понимаю, как мой рюкзак оказывается где-то под ногами, вместе с одной из серёжек. Не отдаю отчета в том, как забираюсь ладонями под белую рубашку, сжимая пальцы на рельефном прессе. Помню только ощущения и то, как трудно было дышать. И ещё чьи-то изумленные шепотки. Потому что, когда нас окликнули, мы не сразу поняли, что обращаются именно к нам.

- ТИМУР! НАДЯ!

Всё-таки отрываюсь от брюнета и смотрю на завуча шальным взглядом.

- Простите, - выдавливаю, пытаясь прийти в себя.

- Мы не видели друг друга несколько дней, - чуть хрипловатым голосом объясняет Тимур.

- К директору! Немедленно!

- Может, не надо?.. - доверительным голосом уточняю.

- Не-мед-лен-но! - по слогам цедит завуч.

Отрываюсь от брюнета, на каком-то автомате привожу себя в порядок. Замечаю пропажу в ухе, ищу на полу серёжку, потом поправляю прическу. Каким -то голодным взглядом слежу за тем, как Тимур заправляет рубашку в брюки. Кажется, он веселится. Ну, скоро нам не до веселья будет.

- Сегодня в агентстве важный день. Нельзя больше откладывать съемки шоу, - произношу негромко, стараясь игнорировать учеников, поглядывающих на нас с лестницы.

- Я позвоню предкам, они разберутся, - спокойно отвечает Тимур, подхватывая мой рюкзак с пола.

- Говоришь так, словно у тебя появились рычаги давления, - замечаю, следуя за ним.

- Что-то вроде того, - набирая номер, отзывается парень и проходит через коридор из учеников, не обращая на них никакого внимания.

Что ж, если он сможет гарантировать нам амнистию, беспокоиться не о чем. По ходу отправляю Лесе сообщение, чтобы не теряла меня и останавливаюсь в приемной у директора, наткнувшись на взгляд брюнета.