Тимур несколько секунд смотрит на меня, а затем отворачивается и вызывает лифт.

- Благословляю, - только и произносит он.

Хочу его пнуть.

Вместо этого сжимаю кулаки и решаю быть сильной. Хочет такой концовки? Да, пожалуйста. Я и не рассчитывала, что у нас что-то получится.

Что-то серьёзное? Только не с Тимуром.

Концентрируюсь на этой мысли и вхожу в лифт. Встаю к противоположной стене кабины, достаю телефон, проматываю ленту новостей, бездумно глядя на экран.

- Не думал, что ты такая эгоистка, - протягивает брюнет, пока мы поднимаемся наверх.

- Какая есть, - отзываюсь, не поднимая на него глаз.

- А строишь из себя Мисс Добродетель.

- Одно другому не мешает, - отбиваю сухо.

- Только попробуй начать с ним встречаться: я приеду и сломаю ему руки.

- Пф! У тебя денег на билет не будет, - фыркаю, не отрываясь от телефона, - студенты, знаешь ли, первые несколько месяцев стипендию не получают. А к середине года ты обо мне уже забудешь, - наконец, поднимаю на него глаза и произношу спокойно, - так что незачем разбрасываться угрозами.

Лифт останавливается, и я выхожу на этаже, делая несколько уверенных шагов вперёд, как меня резко утягивает назад - прямо в руки брюнету.

- Ты зачем меня дразнишь? - напряженно произносит он.

- Ты, кажется, благословил нас с Мирославом. Так чего заводишься? - произношу в ответ.

- Я вообще-то для тебя стараюсь, а ты ничего не замечаешь.

- Что я должна была заметить? То, что ты собираешься уехать в конце года? - бросаю ему, тоже начиная заводиться.

- Я хочу уехать, чтобы стать самостоятельным.

- Так это ты для себя стараешься, а не для меня, - замечаю.

- Я хочу рассчитывать только на себя, чтобы понять, стою ли я твоего внимания! Замолкаю, глядя на него во все глаза.

- Почему ты решил, что ты не стоишь моего внимания? - изумленно спрашиваю у него.

- Всё, чего ты добилась за пару недель в агентстве, это только твоя заслуга - и ничья больше. Я только закинул тебя сюда, полагая, что тебя сожрут в первые пару дней. А ты не сломалась. И не потеряла себя. Напротив, расположила к себе большинство моих друзей... и всех в агентстве... даже моя собственная мать заинтересована в тебе больше, чем во мне.

- Ты что, ревнуешь её ко мне? - сведя брови, спрашиваю едва слышно.

- Я не знаю, что я испытываю по этому поводу. Но, что бы это ни было, я не собираюсь отказываться от тебя, - уверенно произносит брюнет.

- Тимур, в твоей голове бардак, - качаю головой, испытывая странную боль в сердце, - я не хочу, чтобы ты меня любил и ненавидел. Не хочу, чтобы ты был рядом только потому, что решил, будто я какая-то self-made woman, на которую надо равняться. Ты дал мне шанс идти этой дорогой. И мне страшно думать о том, что ты можешь потерять веру в себя. А ещё страшнее от мысли, что это может случиться из-за меня!

- У меня нет к тебе ненависти, - заправляя мне локон за ухо, негромко произносит Тимур.

- Я не уверена в том, что это сейчас меня убедило, - качаю головой, затем отступаю от него, - может, ты и прав. И тебе стоит уехать, чтобы разобраться в себе.

- Надя.

- Мне сложно, Тимур. Кажется, я тебя люблю. И мне плохо от осознания, что ты можешь раздражаться при виде меня.

- Сколько повторять: ты меня не раздражаешь! - вновь заводится брюнет.

- Пусть так, - отзываюсь, - но каждый раз, когда я буду получать похвалу от твоей мамы, я буду думать о том, что это причиняет тебе боль.

- Всё не так, - он запускает руку в волосы, опуская взгляд.

- Пожалуйста, найди силы понять себя. Иначе ты нас обоих запутаешь.

Отворачиваюсь от него и первой вхожу в комнату отдыха.

Хочу плакать.

Но понимаю, что этим сделаю только хуже: все начнут расспрашивать, что произошло, а ответить мне нечего.

Нет, конечно, я могу сказать, что мой парень, который только этим утром вроде как стал «настоящим» парнем, решил уехать в другой город и бросить всё; при этом он не может точно сказать, кого именно он хочет бросить больше - меня, забирающую у него внимание матери, или обоих своих родителей, жестко надругавшихся над понятием «воспитание сына».

Зато есть и плюс - кажется, он хочет стать самостоятельным.

И при этом он ожидает, что я его поддержу.

Думаю, стоит хоть кому-нибудь рассказать, чтобы понять: это я такая бестолочь, что не могу разобраться в его голове, или это у Тимура такие тараканы, что всем классикам в пору достать по сигаретке в своих гробах и нервно закурить, признавшись самим себе, что их герои - простые мальчишки с всем понятными проблемами?

Я не в силах ему помочь.

Но я призналась ему в любви.

Он и до этого знал о моих чувствах, но я впервые произнесла вслух эти слова.

Жалела ли я? Нет. Я испытывала лишь облегчение. И маленькую надежду, что моё признание хоть ненадолго облегчит ему жизнь. Немножко согреет его. Поможет понять, что он здесь не один.

И теперь он должен сделать свой выбор. Либо он остаётся ребёнком, полным ревности и злости; недолюбленным сыном, мстящим за любую оплошность и лелеющим свои обиды... либо он становится мужчиной и выясняет все отношения, не оставляя недомолвок.

Я буду ждать его столько, сколько потребуется. Но если не увижу прогресса - поставлю точку в наших отношениях. И на этот раз - окончательную.

Я не смогу приделать ему свою голову. Никто не сможет. Это только его личная работа над собой.

- Привет, - здоровается Мирослав, входя в помещение.

- Привет, - здороваюсь с ним; а затем внимательно смотрю в его глаза, - поговорим?..

- Пойдём, - соглашается парень, и мы вместе выходим в коридор.

Замечаю, что Тимур куда-то ушёл, так и не зайдя внутрь... что ж, это к лучшему.

- Я хочу попросить прощения, - произношу с ходу, стоит нам выйти на лестничную площадку.

- Неожиданно, - отзывается Мирослав, внимательно глядя на меня.

- Признаюсь, меня немного занесло... и я допустила мысль, что наш флирт - это нормальное явление.

- Это нормальное явление, - замечает парень.

- Нет. Не тогда, когда я в отношениях, - качаю головой, - Я не хочу давать надежду. Но также не хочу оскорблять Тимура своим поведением. Только в тот момент, когда мы окончательно расстанемся, я получу право на флирт с другими парнями. Поэтому я хочу попросить у тебя прощения и попросить больше не писать мне.

- Ваши отношения стали серьёзнее, - протягивает Мирослав, не отрывая от меня взгляда. Удивленно смотрю на него.

Может, стоит сказать, что мы на грани разрыва?..

- Если так, то я, конечно, отступлю, - неожиданно легко соглашается парень, - это не значит, что ты прекратишь мне нравиться. Это значит, что я уважаю твою позицию. И принимаю твоё решение работать над вашими проблемами.

На этот раз смотрю на него растерянно. С чего он взял, что я собираюсь работать над «нашими с Тимуром проблемами»? Это брюнет должен сделать все выводы и понять, чего он хочет!

Я уже знаю, чего хочу.

Ведь, знаю?..

- Спасибо, что всё объяснила, - кивает сам себе Мирослав и выходит в коридор.

А я продолжаю стоять и смотреть ему вслед. Почему у меня появляется ощущение, что за этот короткий разговор он понял обо мне намного больше, чем я сама о себе?..

Другой немаловажный вопрос, - почему этот разговор вообще состоялся? - тоже остаётся без ответа. Меня можно обвинить в непоследовательности: несколько минут назад я угрожала Тимуру отношениями с Мирославом, а сейчас стою на лестничной площадке, прямо объяснив новенькому, что между нами ничего не может быть...

Не сейчас.

Никогда?

Прикрываю глаза, несколько секунд тратя на восстановление своих душевных сил, а затем поднимаюсь на следующий этаж и иду в приемную директора.

- Екатерина Сергеевна? - захожу в кабинет, постучав по двери; секретарша нынче куда-то отлучилась...

- Заходи, Надя. Вот, твой новый договор, ознакомься, - мне в руки вручают файл с бумагами, а также ручку для подписи.

Некоторое время трачу на чтение. Затем подписываю документ.

- Когда вы расскажете остальным? - спрашиваю глухим голосом.

- Сегодня и расскажу. Не вижу смысла откладывать. Также хочу предупредить по поводу съемок. Надя, что с тобой? - озабоченно спрашивает Екатерина Сергеевна, заметив, как мои глаза наполняются слезами.