Они прошли магазины и кафе, расположенные на Силвер-стрит, и вышли к окраине Натчеза. Потом взошли на холм, добрались до Бродвея и свернули к деревьям, среди которых виднелся красивый бельведер, откуда открывался вид на Миссисипи.
– Идем, – сказал Питер, кивая в сторону украшенного павильона. – Давайте взглянем на реку.
Ли замерла в нерешительности. Бельведер был очаровательным, изогнутые вертикальные линии решеток походили на кружева. Это было слишком… романтично.
– Вам не кажется, что нам пора?..
– Нет, – решительно ответил он, потянув ее к белым дощатым ступеням.
Ли не оставалось ничего другого, как последовать за ним, сердце ее трепетало.
– Здесь так красиво, – произнес Питер несколько мгновений спустя, когда они уже стояли внутри бельведера, любуясь водяной гладью, искрящейся под светом луны.
– Вероятно, многие в Натчезе празднуют свадьбы здесь. Довольно подходящее место для заключения брака, вы не находите?
Ли никак не могла расслабиться. Казалось, что и она, и Питер находились каждый в своем собственном мире.
– Думаю, да, – неуверенно ответила она, удивляясь тому, что разговор принял такой неожиданный оборот. – Но, – продолжала она более веселым тоном, – бельведер находится на обрыве, во время церемонии может подкрасться японская виноградная лоза и удушить невесту с женихом.
Смех Питера слился с ее смехом. Японская виноградная лоза считалась в этих местах проклятием. Завезенная из Японии для того, чтобы остановить эрозию почвы, виноградная лоза нещадно истребляла другие растения. Так было всюду – она буйно разрослась по утесу, а теперь добралась до личных садов и газонов, хозяева еле успевали уследить за ней.
– Знаете, это очень забавно, – вновь заговорила Ли, – виноградная лоза – красивое растение, и парадокс в том, что нечто прекрасное оказывается порой хищным и безжалостным. Как можно одновременно очаровывать и разрушать?
Она вдруг замолчала и закусила губу, понимая, что предательский лунный свет заставил ее говорить о чем-то большем, чем виноградная лоза. Казалось, Питер это почувствовал. Он отвернулся от реки и прислонился к изгороди, скрестив руки на груди. В его темных глазах отражался лунный свет.
– Скажите мне кое-что, Ли… – задумчиво произнес он.
– И что вы хотели бы узнать теперь! – шутливо поинтересовалась она, немного смущенная его проникновенным голосом.
– От чего вы убегаете?
Она застыла, словно громом пораженная.
– Я не понимаю, о чем вы говорите!
– Не стоит увиливать, Ли. Ваш рассказ просто небылица. Человек не может, с легкостью вырвав свои корни, помчаться по стране, если только он не бежит от чего-нибудь.
У Ли закружилась голова.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – запинаясь, произнесла она. – И вообще, зачем вам все это? Зачем вы меня допрашиваете? Какой вам толк от всего этого? – выпалила она в сердцах.
Она пожалела о сказанном еще до того, как закончила.
Но Питер был непреклонен.
– Ли, вам не приходило в голову, что вы мне нравитесь? Что вы мне интересны?
– Я… вы не находите, что все это несколько неожиданно?
– Я сразу знаю, кто мне нравится, как только вижу. – Он помолчал. – А вы? – продолжил он низким сексуальным голосом.
Она улыбнулась, обезоруженная этим замечанием. Этот человек меняет настроение собеседника со скоростью молнии. Она протянула руку в знак примирения:
– Мне очень жаль, не стоило так набрасываться на вас.
– Ничего страшного, – поспешно заверил он. – Я уверен, вы набросились не на меня.
Его слова ошеломили ее. Ей надо быть поосторожнее. Этот человек угадывает ее чувства с поразительной точностью.
– Вы правы, – согласилась она, сухо и неуверенно рассмеявшись, и снова повернулась лицом к воде. Ли была подавлена этим временным душевным контактом. Она попыталась сказать что-нибудь веселое и отвлекающее внимание, но возможность была упущена. Он уже совсем близко, протягивает руку к ее подбородку и поворачивает к себе ее лицо.
– Ты когда-нибудь расскажешь мне об этом, правда, Ли?
В глубине его глаз было нечто зовущее, такое, что становилось трудно дышать. Она отпрянула:
– Не знаю, Питер, может быть.
– Если мы познакомимся поближе, ты захочешь мне рассказать? – спросил он.
У нее помутнело в глазах.
– А не слишком ли ты торопишься?
– Нет, – серьезно ответил Питер.
Его крепкое тело прижало ее к ограде.
– Напротив, ты подумаешь, что я очень нетороплив. Как лоза. Я такой же жадный…
Ли едва расслышала его слова, так бешено стучало ее сердце. Он был непозволительно близко! К ней никогда не приближался такой красивый и сильный мужчина. Она ощущала его тело, его пьянящий мужской аромат, вызывающий в ней безумную дрожь. Где-то в подсознании внутренний голос внушал ей, что она обязана устоять перед искушением, обязана отстраниться от него, но вскоре это предупреждение заглушило таинственное очарование, исходившее от Питера. Она почувствовала слабость и легкое головокружение. Он был таким настоящим, таким страстным. Он нежно обнял ее за талию.
– Ли, меня интересует кое-что еще.
– Да? – прошептала она, дрожа, пока он гладил ее спину.
Он глуповато усмехнулся:
– Ну, можешь называть это любопытством или мужским тщеславием, но, по-моему, я больше не выдержу…
– «Не выдержу» чего? – спросила она, задыхаясь.
Что бы это ни было, у нее тоже кончалось терпение!
Он широко улыбнулся:
– Мне просто хочется узнать, о чем ты подумала, когда увидела меня в первый раз.
Она что-то вспомнила и не удержалась от смеха.
– Ну, ты был высоким, мокрым и симпатичным.
– Неплохо сказано.
– А о чем подумал ты?
Он тоже замолчал и мечтательно смотрел на нее до тех пор, пока она не вздрогнула.
– Я подумал, что ты очень красивая, – произнес он наконец прерывающимся голосом и поцеловал ее.
Ли была слишком сильно потрясена, чтобы отстраниться. Словно загипнотизированная жарким поцелуем Питера, она не могла сопротивляться ему. Она чувствовала, как его настойчивые горячие губы ищут и требуют ответа, а руки обнимают ее так, будто никогда не отпустят. В это почти роковое мгновение внутри у Ли вдруг все ослабло. Когда его язык толкнул ее нежные губы, стремясь найти вход, они раздвинулись сами собой. Он впился в нее глубоко и бесстыдно. Она прильнула к нему, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги. Звезды в вышине слились водоворотом ярких спиралей. У нее закружилась голова… ослепительные звезды кружились перед глазами. Его лицо затмило ночь, стерло все, кроме его самого, его поцелуя, его сильного требовательного тела, прижимавшего ее к перилам… Наконец, когда его губы начали дразнить нежную кожу ее шеи, она пришла в себя. Гнев мгновенно вырвал ее из временного забытья. Она оттолкнула его с возгласом:
– Эй, это нечестно! Ты говорил, что хочешь получить или вечер, или поцелуй, но не все сразу.
Питер смотрел на Ли и улыбался, ее руки стыдливо закрывали губы, а грудь быстро вздымалась и опускалась. Она была в ярости и одновременно выглядела восхитительно ранимой. Вкус ее губ был вкусом блаженства, пробудившего в Питере жажду большего того, что должно будет когда-нибудь удовлетворено в полной мере.
– Ли, я предупреждал, что я жаден. Мне хотелось и того и другого: вечера и поцелуя, и еще… Иди сюда, – хрипло произнес он, – я не закончил.
– Нет. – Она с вызовом взглянула на него.
Он пригладил волосы.
– А ты что-то скрываешь, дорогая, это превращается в настоящую проблему.
– Я… я ничего не скрываю. – Она так дрожала, что он не мог этого не заметить.
– Я тебе не верю, – почти грубо произнес он, – ты много чего скрываешь.
– Даже если и так, то это мое личное дело. И кроме того… – У нее перехватило дыхание, она нервно сжимала и разжимала кулаки. – Послушайте, Питер, я не хочу быть невежливой с вами. Все-таки вы племянник Майры. Я просто не… – Ли глубоко вздохнула, чтобы собраться с мыслями. – Я просто не хочу проводить с вами много времени.
– Понятно. Вот почему вы только что ластились ко мне изо всех сил?
В ответ ее сердце яростно застучало.
– Вы застали меня врасплох, вот и все.
Она повернулась и побежала вниз по лестнице так быстро, как только могла.
Он догнал ее на улице и обнял.
– Питер, пожалуйста, – умоляла она, вырываясь.
– Успокойся, Ли, – сказал он, продолжая крепко держать ее за талию. – Будь я проклят, если брошу тебя посреди Силвер-стрит – тут темно, на тебе красивая юбка и прочее.