Алина Кускова - Сердце на льду

– Жаль, – вздохнул Женька, – что девчонок бить нельзя. Я б ей врезал.

– Девчонок – нельзя, – усмехнулся Дружинин, беря Женьку за плечи. – Но я тебя понимаю. С ними иногда бывает очень трудно. А ты знаешь, что я делаю в таком случае?

И они пошли вперед, к дому.

– Бью кулаком об стену.

– Вот это да! – донесся до Кати восторженный голос Женьки.

– Даже спасибо не сказал, – возмутилась она, обращаясь к Галке. – А я за него заступилась.

– Ты-то что, за него сам Дружинин заступился, – мечтательно смотрела вслед Женьке с Виктором подруга.

– Он-то еще кто?

– Он? Номер один – в десятку.

– И что это значит?

– Лучший, – вздохнула Галка. – Я о нем даже и не мечтаю.

– Еще бы, – хмыкнула Катя. – Кулаком стену пробивает.

Галка улыбнулась как-то загадочно, взяла Катю за руку, и они тоже пошли к дому.

– Ты не обижайся, что я не полезла разнимать… – принялась оправдываться Галка. – Мне нельзя, у меня линзы сразу выскочат. А без линз я как слепой котенок, – ничего не вижу.

– Хорошо, все обошлось.

Зря на это надеялась Катя.

Мама, увидев, в каком виде вернулся из школы Женька, устроила настоящий допрос с пристрастием. Где? Когда? И почему? Качеству добываемых ответов могли позавидовать знатоки.

Женька отвечал мало, но емко.

– Кто они такие?!

– Соперники.

– В чем?!

– В игре. Наши у них выиграли.

– Наши это кто?

– Наши – «Сапсаны». Они – дятлы.

– Дятлы? – удивилась Катя, вышедшая из ванной. – Надо же, как интересно хоккейная команда называется.

– Это я их так называю, – воинственно заявил Женька.

– А как они отзываются на самом деле?

– «Ледниковый период».

– Дятлы лучше, – резюмировала Катя, скрываясь в их с Женькой комнате.

И случилось чудо – Женька ей подмигнул. Катя даже остановилась, чтобы в этом убедиться, но повтора не последовало.

Зато после маминого допроса и обеда последовал достаточно увлекательный разговор. Женька играл в компьютерную игру, а Катя пыталась читать книгу. К Галке она решила не ходить сегодня, думая, что брату потребуется моральная поддержка, все-таки не каждый день тебя мутузят пятеро соперников. Но Женька в ее помощи не нуждался. Зато у Кати было к нему несколько вопросов.

– Знаешь, – сказала она, – этот Дружинин мне кого-то напоминает.

– Ага, – кивнул Женька. – Он на Павла Буре похож. И играет также здоровски! Он настоящий форвард.

– Фор… чего?

– Нападающий, темнота.

– А, понятно. И все равно я его где-то видела.

– Малкина знаешь? Овечкина? Илью Ковальчука? Ну, тогда Павла Буре все знают и видят. И Дружинин станет таким же знаменитым. Он уже отбор прошел в сборную высшей лиги.

– Что ты заладил про своего Буре. Я про Виктора говорю – мы с ним где-то пересекались.

– В столице и пересекались, – предположил Женька, не отрываясь от монитора.

– Нет, я его в другом месте видела, – засомневалась Катя.

И внезапно вспомнила.

В первую ночь, проведенную здесь, он ей приснился! Катя смутно помнила свой сон, только отчетливо видела спину игрока, теперь на ней явственно проступала цифра «1». Или «10»? Форвард! Красиво звучит, жаль, что она к хоккею никакого отношения не имеет. Мало того, она знать не знает никакого Павла Буре и вообще…

– И вообще, гонять шайбу по льду – занятие для умственно отсталых, – неожиданно для себя изрекла Катя.

В ней проснулся какой-то дух противоречия.

Женька замер на мгновение, а затем распрямился пружиной и ударил об стену кулаком.

– Хорошо, – испугалась Катя такой неадекватной реакции на безобидную, с ее точки зрения, фразу. – Больше ничего не скажу про твой хоккей.

– Про него не говорить нужно, – угрюмо заметил тот, потирая ушибленный кулак. – Его нужно смотреть!

– Ладно, – согласилась Катя. – Я посмотрю. Возьми меня с собой на тренировку в Ледовый дворец.

– Девчонку с собой взять?! – поразился Женька.

– Не девчонку, – поправила его Катя, – а сестру.

Женька задумался, решая проблему. После чего как-то по-взрослому сказал:

– Посмотрим.

Вечером вся семья собралась за столом. Мама ни словом не обмолвилась о Женькином приключении. Катя тоже решила ничего не говорить, подумаешь, порвала колготки. Зато туфли целы. Правда, если бы она была в удобной обуви, то еще неизвестно, сколько бы дятлов пострадало! Она ведь старшая сестра и должна защищать своего юного хоккеиста. А он у нее храбрый – не струсил, устоял.

– В субботу я взял билеты в цирк! – торжественно объявил папа. – Поедем в Зеленоград на представление. Все!

– В субботу?! – обомлела Катя. – Я в субботу не могу.

– Почему это? – заинтересовалась мама.

– Я… Я…

Катя поняла, что должна настоять на своем.

– Я поеду домой. Мне нужно встретиться с… со Светой Кудрявцевой!

– С какой это стати? – наморщил лоб отец. – Вы же с ней только недавно расстались.

– И все равно, – не сдавалась Катя. – Я не хочу в цирк, я хочу в Москву. Меня там ждут.

– Ну, раз ждут, – изменилась в лице мама. – Могут подождать еще. Поедешь на следующие выходные со мной или папой.

– Я не поеду в цирк, – отчеканила Катя и выскочила из-за стола.

Прибежала в комнату и закрыла дверь. Принялась искать мобильный телефон. Он оказался на самом видном месте – на ее столе. Катя посмотрела – пропущенных звонков не было. Ей вообще никто не звонил. Она попыталась оправдать Олега тем, что он замотался, и позвонила ему сама. Абонент оказался вне зоны доступа.

Кате стало обидно до слез!

И тут в комнату зашел Женька.

– Ты бы это, – сказал он мягко, – доела.

– Сыта по горло, – всхлипнула Катя.

– Тогда стукни по стене кулаком, – посоветовал он. – Только предупреждаю, будет очень больно!

– Одну боль заглушить другой? А что – вариант!

– Это фигня, а не боль, – сказал Женька каким-то чужим отстраненным голосом. – Это не боль, когда все живы.

Катя замерла.

– А он мог бы сам к тебе приехать. Если не едет, значит, ты ему и не нужна.

– Много ты понимаешь, – возразила Катя.

И про себя подумала, что да, действительно, много. А вот она не понимает ничего. И не знает, что ей дальше делать.

– Туфли у тебя клевые, – сказал Женька, кивая в сторону коридора.

Катя поняла, что он захотел поднять ей настроение.

– Правда, нравятся?

– Ага. Ты тоже девчонка ничего. Я тебя с собой в Ледовый как-нибудь возьму.

И так много было сказано одной этой фразой!

Неделя пронеслась незаметно. Катя успела перезнакомиться в своем новом классе почти со всеми. Кто-то отнесся к ее появлению равнодушно, кто-то скептически, но большинство было ей радо. Новый человек – хоть какое-то разнообразие в учебной действительности. Она не была душой компании, не собиралась никого забавлять своим присутствием, просто стала одной из них. Сумела не выпячивать свое превосходство, а оно ведь было – столичная штучка как-никак. Галка часто выспрашивала Катю о московских школах, находила различия и смаковала приятные моменты. Катя, наоборот, особой разницы не видела: учителя как учителя, занятия как занятия. Только меньше гаджетов у местных ребят, зато старых книг в школьной библиотеке – навалом! Катя отыскала на дальней полке пыльный томик Александра Грина и отнесла домой «Алые паруса», чтобы перечитать, переворачивая пожелтевшие страницы.

И такая возможность вскоре ей представилась.

Вечером в пятницу Катя стояла перед шкафом, решая, что надеть субботним днем, когда поедет обратно в Москву. Вернулся с работы папа, с порога радостно сообщив, что его вполне устраивают здешние автомобильные пробки, которые ни в какое сравнение не идут со столичными. В результате подсчетов он экономил целых два часа – час утром и час вечером, что давало ему возможность дольше побыть с семьей. Мама работала за компьютером, и отдаленность от столицы ее не волновала. За Женьку и говорить не приходилось. Хотя Катя надеялась как-нибудь взять его с собой и свозить на настоящее ледовое поле в супер-Ледовом дворце. Для того чтобы он проникся разницей и захотел жить с ними в столице.

Так вот, приехал папа и с ходу напомнил, что завтра они едут в цирк.

Катя про этот цирк уже думать забыла!

Мама поддержала папу, Женька даже улыбнулся и посмотрел на Катю. Той срочно пришлось выдумывать причину отказа. Фантазия работала вяло, весь день у Кати кружилась голова и подкашивались ноги. Сначала она грешила на туфли…