Джоди Томас - Сердце на рукаве

Он пил и наблюдал за танцующими. Вечер тянулся медленно, и Клинт начал понемногу расслабляться. Своим длинным худощавым телом он подпирал угол и изучал население этого городка. Все вокруг были достаточно приятны. Клинт давно уже уяснил себе, что люди в праздничной одежде ведут себя по-другому, нежели в обыкновенном платье. Некоторые из тех, кто спалил в Канзасе его дом и убил его жену, на следующий день явились на похороны в траурной одежде. Если бы тогда, на похоронах, он знал, кто есть кто, то пристрелил бы их во время службы в церкви.

Тогда Клинт решил для себя, что лучше с людьми совсем не общаться, а оставаться в стороне. Если не иметь с ними дела, они не могут причинить тебе зла. Но прежде, чем Клинт хорошенько усвоил этот урок, ему пришлось ожечься не один раз.

– Мистер Мэтьюз, – позвала его из фойе мисс Пич. – О, мистер Мэтьюз!

Клинт отстранился от стены и посмотрел на женщину. Мисс Пич входила в зал, ведя за собой очередную жертву. В этот раз ею оказалась высокая женщина, которой, как прикинул Клинт, было лет 25–26. Ее каштановые волосы были туго скручены на затылке в узел, а одежда скорее напоминала костюм классной дамы, чем бальный наряд. Прямой жакет делал ее массивной. Незнакомка стояла как высокий кукурузный стебель в клумбе из цветов пастельных оттенков.

Приблизившись, она прямо взглянула на Клинта холодными, как лед, серыми глазами. В ее манере держаться не было мягкости.

– Мистер Мэтьюз, – начала мисс Пич, – я знаю, Вам не терпится познакомиться с Вашей возлюбленной на этот вечер. Могу ли я представить Вам мисс Аманду Гамильтон? Она прекрасная женщина. Прекрасная женщина! Управляет городской газетой и выполняет большую работу.

Клинт знал, что в этой ситуации полагается пожать даме руку и сказать что-нибудь. Однако все, что он мог в тот момент – это смотреть, не отводя глаз, на женщину, стоявшую перед ним. Он ожидал увидеть коротконогую курицу, которая бы хихикала и несла вздор, стряхивая крошки с платья. Но Аманда Гамильтон, если, конечно, не изменит себе, то наверняка останется у него в памяти как действительно прекрасная женщина.

– Извините за опоздание, – произнесла Аманда без намека на смущение. – Мне пришлось закончить номер, который выходит завтра.

– Ничего, моя дорогая, все хорошо. Я так рада, что Вы пришли. – Мисс Пич, как всякая женщина с юга, знала, каким образом нужно притворяться, даже если люди вокруг нее не собирались этого делать. – Мистер Мэтьюз терпеливо ждал Вас весь вечер. Пока вы знакомитесь, я принесу еще напитков. Как всегда во время танцев все пьют больше пунша, чем я рассчитываю.

Она удалилась, оставив Клинта и Аманду смотреть друг на друга. Мэтьюз не мог оторвать взгляда от ее глаз. Они были цвета бесконечного неба в ненастный день. Голубые – точнее, серые. “Бог мой, – подумал он, – в таких глазах немудрено заблудиться”.

– Может… может, хотите присесть? – Клинт заикался, как юнец на первой вечеринке.

– Спасибо, – ответила Аманда, направляясь к стульям в одном из углов зала. Несколько минут она наблюдала, как танцуют пары, больше изучая их, чем наслаждаясь.

Клинт опустился на стул рядом с ней. Ему стало интересно, замечает ли она его присутствие. Казалось, журналистку интересовали все, кроме него. Мэтьюз любил одиночество, но ненавидел, когда его не замечают.

– Могу ли я предложить Вам немного пунша? – попытался он растопить лед, которым веяло от девушки.

– Можно ли мне, – поправила его Аманда. – Да, можно.

Клинт удалился, бормоча: “Ну, знаете, леди, Вам можно захотеть принести его себе самой в следующий раз”. Когда он вернулся, Аманда поблагодарила за напиток и возобновила свои наблюдения за танцующими, даже не пытаясь начать разговор.

Клинт откинулся на спинку стула и с любопытством посмотрел на девушку. Она неплохо выглядела, но была холодна, как январский мороз. Все в ней говорило о том, что она заинтересована в общении не больше его. На ногах ее были высокие с черной шнуровкой ботинки, а не мягкие атласные туфельки, какие носили молоденькие женщины. Если он решит остаться в городе, то постарается побольше узнать об этой особе.

В конце концов Клинт больше не мог выносить молчания.

– Вы не хотели бы потанцевать, мисс Аманда? – спросил он. И в голове мелькнула нелепая мысль: “С кольтом в сапоге?” С другой стороны, он едва ли сможет провести вечер, не сказав ей ни слова.

– Нет, спасибо, – ответила она, не глядя на Клинта.

Злость вскипела в душе телохранителя быстрее, чем он смог бы нажать на курок.

– Ну ладно. Почему бы нам не просидеть здесь, не замечая друг друга весь вечер?

Аманда впервые посмотрела на него. Их взгляды встретились и задержались, будто проверяя, кто первым не выдержит этого испытания. Клинт смог увидеть где-то в глубине ее глаз золотые отблески, похожие на молнию, пробивающуюся сквозь облака.

Аманда повернулась очень медленно, и, встретившись с Клинтом взглядом, проговорила:

– Простите, мистер…?

– Мэтьюз. Клинт Мэтьюз.

– Простите, мистер Мэтьюз. Наверное, мне стоит кое-что объяснить Вам. Видите ли, я знаю, что из знаменитой вазы мисс Пич мое имя было извлечено последним, и Вас просто оседлали на этот вечер.

Клинт вздрогнул. Если он и восхищался чем-то, так это ее честностью.

– Вы читаете мысли или Вы журналистка?

К его удивлению на лице Аманды промелькнула улыбка.

– Не нужно читать чужие мысли, чтобы знать, что произошло перед моим появлением здесь. Видите ли, мистер Мэтьюз, я самая непопулярная из незамужних женщин в этом городе.

Он не стал ни прерывать ее, ни спорить с ней.

– Во-первых, – продолжала Аманда, испытывая благодарность за молчание, – я выше половины находящихся здесь мужчин, и ни один из них не захочет провести весь вечер с задранной вверх головой. Во-вторых, я образованна, а это для женщины хуже, чем оспа.

Впервые за многие месяцы Клинт от души рассмеялся. Когда же он смог остановиться, то заговорил:

– А меня, невинного незнакомца, захомутали.

Аманда подняла голову.

– Ну, Вы тоже не подарок. Я знаю, что Вы – наемный телохранитель полковника, и сомневаюсь, что в этом зале найдется женщина, которая пришла бы в восторг, увидев свое имя, приколотое к Вашему рукаву.

Клинт кивнул, продолжая улыбаться, и Аманда присоединилась к нему. Кое-кто из присутствующих посматривал на эту пару, думая, вероятно, что старая дева и бандит перепили пунша.

– Мир, – Клинт протянул руку. – Раз уж мы оказались вместе, постараемся оставить друг друга в живых.

– А всем вокруг все равно.

– Да, все равно, – согласился Клинт.

– Ну, тогда, мистер Мэтьюз, мне бы хотелось потанцевать.

Аманда стояла и улабалась, пока он распрямлялся.

– Да, давно я не танцевала так, чтобы чувствовать голову мужчины на своем плече.

Клинт обнял девушку. Ему нравилось, что, танцуя, он мог смотреть ей прямо в глаза. Стройное тело Аманды двигалось рядом с его телом, естественно покачиваясь в такт музыке. Они протанцевали три рила (Рил – шотландский танец.) подряд, прежде чем до охранника дошло, что кольт, спрятанный в сапоге, вылез наружу.

– Не возражаете, если я приглашу Вас выйти ненадолго на свежий воздух, – Клинт старался не хромать от боли. Аманда посмотрела на него так, как будто он попросил о чем-то неприличном. Спустя мгновенье, она кивнула. Пара пересекла зал и фойе. Аманда не колебалась, когда Клинт открыл перед ней дверь. Длинная широкая веранда как раз подходила для прогулок в тени, но погода не была благоприятной в эту беззвездную ночь. Холодный ветер насквозь продувал их, а воздух казался тяжелым от надвигающегося дождя.

Клинт вынул пистолет из сапога и положил в кобуру.

– Спасибо, – сказал он, облегченно улыбнувшись. – Не уверен, что протанцевал бы еще один танец.

Он не мог видеть в темноте глаза Аманды, но почувствовал насмешку в ее словах.

– Вы носите пистолет в сапоге!

– Да, – Клинт не мог понять, чем она так удивлена.

По правде говоря, сегодня здесь наверняка есть мужчины с оружием, спрятанным от чужих глаз. Но у них хватило ума принести что-то поменьше “Кольта”.

– Если начнется заваруха, неплохо быть вооруженным.

Аманда повернулась спиной и поплотнее закуталась в жакет.

– Я не люблю оружия. Зная о его присутствии, начинаю нервничать. Вам никогда не доводилось слышать, что перо сильнее меча?