— Газеты писали о ее ссоре с бой-френдом. Ты не встречалась с ним?
— Он вообще не появился. Я слышала, что он был в Лондоне. Мог бы побеспокоиться о ней. Он был в Лондоне, но не потрудился приехать в Маргейт, тогда как ее сестра и мать прилетели из Штатов. Это прекрасно характеризует его. Ей надо было насыпать таблетки в его бокал, а не в свой.
Эмма потягивала чай.
— Но почему такой интерес? — продолжала она. — Клайв никак не прекратит говорить об этом, и еще этот Монтгомери приехал и сказал, что хочет написать о нераскрытых убийствах. Клайв начал говорить о суициде, и они ушли в дальний угол и проговорили битый час. Это правда, что Монтгомери собирает материал для книги?
— Полагаю, да, — сказала Най, думая о суициде и о том, что еще она могла бы узнать об этом.
— Лучше бы он написал о леди-убийце, — сказала Эмма. — Ты знаешь, что, когда вышел фильм об этой истории, он побил все рейтинги?
— Нет, не знала, — сказала Най, изобразив интерес.
История Леди Грейс занимала ее так же, как и Джейса, то есть не очень сильно.
— Итак, как он?
— Кто? — спросила Най.
— Мистер Монтгомери. Мужчина, который занимает первое место среди тем, обсуждаемых в Маргейте. Мужчина, с которым ты провела столько времени, но, увы, не в его постели.
— Я не видела его уже пару дней.
— Сын зеленщика сказал, что подвез тебя со станции вчера днем.
— Он вырос, правда?
— Язык у него вырос. Я вижу, из тебя слова не вытянешь.
— Извини, Эмма, но у меня голова раскалывается от дел. Мне надо идти.
— Если бы я была на твоем месте, я бы спряталась на время. Все так злятся на тебя из-за «Центра привидений».
— Большая ошибка с моей стороны. Извини. И спасибо за чай.
Най откинула голову назад и закрыла глаза. Она вспомнила, как Джейс заботился о ней, после того как она узнала, что разговаривала с привидением. Он взял на себя всю заботу и точно знал, что надо делать. Она знала, что он провел ночь рядом с ней. Она плохо соображала, так как была под воздействием успокоительного, но знала, что он глаз не сомкнул…
Если Джейс такой заботливый мужчина, может быть, он, любя эту неуравновешенную женщину, старался уберечь ее от того, чтобы она не сделала чего-то непоправимого? Но не получилось. Она совершила суицид.
Но Клайв не думает, что это был суицид.
«Читай между строк, — говорил ей редактор сотни раз. — Умей слышать то, что не говорят».
Она просмотрела две статьи, которые пересняла с газет, и снова прочитала их. Эмма задала хороший вопрос. Если жених девушки был в Лондоне, почему ему не позвонили? Най улыбнулась, потому что знала ответ. Все правильно. Эту заметку написал Ральф, сейчас он редактор единственной местной газеты, но прежде чем он вышел на пенсию, он работал в Эдинбурге в большой газете. Он работал там всю свою трудовую жизнь. Он знал, как следует освещать факты.
Жениху в Лондоне не позвонили, потому что они не знали ни его имени, ни номера телефона, подумала Най. Они сообщили тому, кого указала Стейси Эванс в своем паспорте, то есть тому, кому следует звонить в экстренном случае. Най представила, как Джейс, будучи в Лондоне, ищет свою любимую невесту, в то время как ее мать и сестра летят из Штатов.
Но почему эти две женщины не позвонили Джейсу? Никто не видел его в Маргейте. Клайв никогда не встречался с ним и никогда не контактировал с мисс Эванс.
Когда Най снова просмотрела статьи, картина случившегося приобрела более четкие очертания. Если и была одна вещь, которую она знала о Джейсе Монтгомери, так это то, о чем он упорно не хотел говорить. Мужчина, открытый привидениям и экстраординарным вещам, которые случились с ним, когда он приехал в Маргейт, не тот мужчина, который стал бы заставлять женщину выйти за него замуж.
Най хотела пойти к Ральфу домой и задать ему несколько вопросов, но именно он научил ее, как вести себя, когда ей придется сообщать такие вещи, о которых говорят «не для протокола». Если она выразит сомнения по поводу суицида, Ральф, возможно, напишет об этом в следующем номере. И хуже того, Ральф поймет, что существует связь между суицидом и мужчиной, с которым, как думают все в Маргейте, у Най роман.
— Я бы хотела, чтобы так было… — сказала она громко, вставляя ключ в зажигание. Она посмотрела в зеркало заднего вида, нет ли кого сзади, и… замерла. На другой стороне тротуара она увидела Дэнни Лонгстрита. Он улыбался ей, и когда она посмотрела на него в зеркало, он поднял руку в приветствии. Он был в костюме для верховой езды — одежда, которая не менялась в течение многих лет, — но сейчас Най не могла не заметить, что она давно вышла из моды.
Она быстро повернулась, чтобы посмотреть в заднее стекло, и не увидела ничего. Там никого не было. Только трава, забор и за ним пастбище.
Она закрыла лицо руками и долго сидела так, не шевелясь. Дэнни Лонгстрит последовал за ней в Маргейт и потом последует за ней в ее дом? И она будет жить в вечном страхе? И будет видеть привидения повсюду, куда ни посмотрит?
Най глубоко вздохнула, открыла дверцу машины и решительно вышла. Прошла через парковку туда, где стоял Дэнни.
— Я не собираюсь стоять здесь, — громко сказала она. — Я не Энн Стюарт! Вы слышите меня? Возможно, я похожа на нее или ее дальняя родственница, но я не она. Энн в Прайори-Хаусе, и я думаю, вам надо отправиться туда! Вы слышите меня? Ох! — сказала она. — Доброе утро, миссис Вернон. Какой чудесный день!
Женщина, пугливо оглядываясь, проскочила мимо Най так быстро, как только могла.
— Вы слышали, что я сказала? — снова крикнула Най и вернулась к машине.
Джейс размышлял о Прайори-Хаусе целый день. После того как он отправил Най на станцию, он пошел в местную библиотеку и постарался найти материалы о Дэнни Лонгстрите, но там ничего не оказалось. Куда бы он ни обращался, ему говорили, что миссис Фенни и Толбен-Холл — это все. Наконец он понял, что ничего нового не узнает ни о Дэнни, ни о его отце.
Он провел ночь в Толбен-Холле, но утром собрался и уехал, не дожидаясь горячего завтрака миссис Фенни. Он остановился у дороги в небольшом баре. Заказал свой обычный йогурт, хлопья и большой сандвич, но осилил только половину. А когда официантка спросила его, не хочет ли он чего-то еще, то он чуть было не заказал гренки и… но вовремя одернул себя.
Он приехал в Маргейт, когда солнце уже стояло в зените, и вид некрасивого старого дома в который раз подействовал на него угнетающе. Нет, этот дом никогда не нравился ему, он никогда не хотел его.
Ему удалось незаметно проскочить мимо миссис Браун и так же незаметно дойти до ситцевой комнаты, но когда он оглядел спальню, то внезапно возненавидел всю эту викторианскую обстановку. Он ненавидел обои, которые ему обошлись так дорого, викторианскую мебель, безделушки на каминной полке и флаконы на туалетном столике… В этот момент он ненавидел все.
Он прошел в гардеробную, открыл дверцы шкафа, поднял половицу и достал фото Стейси. В первый раз после ее смерти он не ощутил своей близости с ней, как и не чувствовал, что она была в комнате рядом с ним.
Он выглянул в окно и подумал, что видел, как мелькнуло что-то желтое — может быть, это яркий «мини-купер» Най на бешеной скорости завернул за угол?
Он улыбнулся, вспоминая, как ехал с ней на «рейндж-ровере» через скалы, рытвины и упавшие деревья, вниз к руслу ручья, затем наверх под таким углом, что у него аж живот заклинило. Когда она села за руль, он испугался, но когда увидел, что она знает, что делает, он оставил страхи при себе и выказал ей все свое уважение за столь профессиональное вождение.
Прошлой ночью в Толбен-Холле ему следовало снова просмотреть бумаги о Лонгстритах. Может быть, он что-то пропустил? Может быть, там было что-то важное, чего он не видел?
Но вместо этого, что он сделал? Вошел в Интернет и прочел все о репортере Н.А.Смайт. Он даже просмотрел короткий сюжет о ее пребывании на Среднем Востоке и вздрогнул, когда бомба разорвалась недалеко от нее. Он прочел полдюжины сносок об операторе, который погиб, стоя рядом с ней. После этого шли статьи либо о ней, либо написанные ею. И в заключение приводились ее слова, что ей необходимо сделать перерыв. На этом информация заканчивалась.
В полночь он отправился спать и видел во сне что-то похожее на то, что могла видеть Най. Проснувшись в четыре утра, когда до завтрака было еще далеко, он решил не ждать. Оставив записку миссис Фенни, в пять он уже сидел за рулем.