И, видимо, так же исподволь и незаметно она в принципе в него просочилась, прокралась, пропитала своим присутствием каждый его час и день. Так что Михаил даже не мог конкретно вспомнить и вычленить мгновение, когда стал воспринимать Марину совсем не маленькой девчушкой, с которой забавно общаться. Он думал об этом на выходных, после их ужина, занимаясь делами, и честно признаваясь себе, что хотел бы закончить все иначе. Как минимум поцелуем. Но… Оставался все тот же перечень довольно существенных «но». Которые, казалось бы, должны были раз и навсегда закрыть для него эту тему. Однако не работали.

И сегодня Марина ничуть не помогла ему решить эту дилемму. Он, когда увидел ее пару часов назад в приемной - просто опешил. И не сумев вот так, с ходу, решить, какую выбрать линию поведения, предпочел молча ретироваться в кабинет. И смех, и грех: вчера с Калетником спорил, а увидев Марину утром – спасовал.

Потому что сегодня она совсем не выглядела пятнадцатилетней девчонкой. И даже шестнадцать ей не дал бы. Больше.

И не сказать, что Марина вырядилась как-то или накрасилась так, что не узнать. Наоборот, косметики почти нет, и одежда соответствовала дресс-коду компании, даже больше, пожалуй, чем все ее прочие наряды. Сегодня Марина была в хлопковой блузке с коротким рукавом и воротником-стойкой, и в юбке. В очень приличной юбке, ни на сантиметр не открывающей колени. Скромные открытые туфли на невысоком каблуке. И волосы, собранные в простой узел, заколотый двумя какими-то палочками, по типу японских.

Но Боже ж мой, на ней это все выглядело так… У него мозг вынесло. Остались голые инстинкты, требующие заполучить ее в свое безраздельное владение.

Вот Михаил и предпочел тактически отступить.

А теперь сидел и ни о чем другом не мог думать. И, главное, даже затруднялся описать, что именно его так припечатало? Чего он раньше такого не видел?

Да, блуза сидела, как влитая, подчеркивая достоинства фигуры. А уж юбка и вовсе напоминала скорее изощренную пытку для мужчин: строгая до жути, и при этом сидящая на ее бедрах второй кожей, так и заставляя заглядываться на стройные, изящные ноги.

Черти с чего его именно сегодня накрыло с головой физическим притяжением к этому солнышку яркому?! Может, сказалось все то отсутствие общения с противоположным полом, о котором уже и Костя догадывался? А может, дело было в ней самой и в том особенном чем-то, чем Марина его и правда цепляла покруче всех, с кем у него вообще были отношения? Может, самой невозможностью этих отношений именно с ней… Или…

Михаил понятия не имел. Знал только, что готов практически на все, чтобы эта девочка его стала. Только вот, все то, что его останавливало еще вчера – никуда не делось.

Тяжело вздохнув, он растер лицо рукой.

- Миш? – Вселенная, видимо, решила добить его, чувствуя, что выдержка на пределе. Михаил поднял голову. – Тут Вера Михайловна просит, чтобы ты с этими документами определился, что ей делать?

Марина подошла к его столу во всем этом своем наряде и опустила прямо перед ним стопку документов. По правде сказать, даже посмотрев на них, он не понял, что там за бумаги. Зато заметил маленькие сережки-гвоздики в ушах Марины, прекрасно видимые из-за того, что она так собрала волосы. А несколько коротких прядей выбились из прически и упрямо вились вдоль шеи.

Ему захотелось застонать и зажмуриться. А еще уткнуться в ладони, сжатые сейчас в кулаки. Но вместо этого Михаил жадно рассматривал все, что только мог увидеть, наверное, впервые поняв, насколько будоражащим и захватывающим может быть вполне скромный и строгий наряд, надетый на ту, к которой тебя действительно притягивает, словно магнитом. И к черту шелк, атлас, кружева и чулки, они по силе воздействия на него сейчас и близко не стояли!

- Миша? – похоже, не совсем понимая, почему он в данный момент уставился на нее и ничего не отвечает, Марина наклонилась чуть ниже, обеспокоенно заглядывая ему в лицо. – С тобой все нормально? Или все-таки устал очень?

Его потянуло на хохот. Он мотнул головой и криво улыбнулся.

Нет, работа на него так и близко не влияла. Зато вот какой-то легкий цветочный аромат духов, окутавший его из-за близости Марины, стал «контрольным» в голову.

- Нормально, - отрывисто, из-за всего, что приходилось сейчас держать в узде внутри себя, отрезал Михаил, отвернувшись.

И только Богу ведомо, сколько ему для этого потребовалось усилий. Михаил покачал головой из стороны в сторону, чтобы хоть немного снять напряжение.

Но Марина, вместо того, чтобы удовлетвориться этим ответом, подалась еще ближе к нему и осторожно, даже робко, прикоснулась к его плечу.

- Хочешь, я разотру? Не профессионал, конечно, но кое-как массаж шеи могу сделать. Станет легче, - искренне предложила она.

Он все-таки застонал сквозь зубы, хрипло, низко, с отчаянием.

- Лучше уйди, - так же искренне предложил Миша, утратив на мгновение контроль над собой. – Просто уйди, солнце.

Она вздрогнула, он почувствовал это, так как рука Марины еще касалась его плеча. Потупилась как-то, покраснела. Ее лицо словно осунулось моментом. И Марина резко отдернула ладонь, будто обожглась.

- Прости, - еле слышно прошептала она, резко отступив от него. – Я…

Она споткнулась, но отвернулась, сумев сохранить равновесие.

- Извини, не хотела мешать, - еще раз тихо пробормотала Марина, и пошла к двери.

Вот тут ему бы остаться на месте. Взять бы себя в руки и промолчать. Позволить ей уйти, чтобы обида Марины воздвигла преграду, мешающую ему совершить глупости.

Но Михаил не выдержал. Не смог вытерпеть потухшего взгляда и опустошенности, буквально засквозившей во всей фигуре Мариши. Тем более что это он ее обидел, пусть она просто и не поняла, что стояло за его искренне-вырвавшейся просьбой. А может, не хотел больше сдерживаться и нашел этому оправдание.

Резко встав, он догнал ее уже у двери и обхватил руками за плечи. Притянул, притиснул к себе так, как хотел еще в пятницу, или двумя неделями ранее, возможно. Опустил лицо, прижавшись к небольшой ямке за ухом.

- Ты не мешаешь, солнце. Ты меня с ума сводишь, - хрипло, искренне признался он, обнимая ее все крепче. – Я ни о чем думать, кроме тебя не могу, тем более о работе, - добавил еле слышно на самое ухо.

Чуть повернулся, провел носом по открытой шее, втягивая в себя ее тепло, ее запах.

Марина задохнулась. Он ее понимал, у Михаила из-за нее тоже то и дело дыхание вышибало, словно от пропущенного удара.

Марина замерла на секунду, застыла, а потом задрожала. И откинулась назад всем телом, прижавшись к нему так же сильно. Вцепилась своими ладонями в его руки.

Ему каждый пальчик хотелось поцеловать, но Михаил пытался себя образумить, да и ей напомнить о реальности:

- Господи! И почему ты такая маленькая?! – искренне упрекнул Михаил.

Не Марину - небеса, за то, что так его мучают.

И почти физически почувствовал, как она взъерошилась, стала колючей.

- Я не маленькая! – кто бы сомневался, что она так отреагирует? Не он, точно.

Шумно выдохнув, Михаил развернул ее к себе, продолжая крепко обнимать.

- Было бы тебе хотя бы семнадцать, - еле слышно пробормотал он, зарывшись носом в волосы Марины.

Она фыркнула, все еще боевая. Но крепко обхватила его за пояс:

- Тогда бы ты сокрушался, что мне еще не девятнадцать. Или не двадцать три, - с вызовом возразила она, но Михаил чувствовал, что бравировала. Боялась, что сейчас опять ее оттолкнут.

А сама такой гордой, взрослой и контролирующей все хочет казаться…

Господи! Он вот ее на десять лет старше, а ни черта не контролирует, в том, что Марины касается, и никак не может. Более того, понимает, что и не сумеет, наверное!

- Сокрушался бы, - согласился он с ее замечанием. – Потому что тебе еще школу закончить надо, и университет. И погулять, хоть немного жизни попробовать. А я тебя целиком для себя хочу. Всю. Чтоб только моя. Нечестно это… Будешь потом упрекать.

- И не надо честно, - задохнувшись от его откровений, видимо, прошептала Марина, запрокинула голову, посмотрев на него таким взглядом, что у Михаила в голове зашумело. – Мне кроме тебя и не надо ничего пробовать. А университет, я знаю, ты мне не помешаешь окончить, и сейчас же помогаешь…