Розалин Уэст - Сердце женщины

Разумеется, они искали ее, Элизу.

Но как же ей объяснить?..

Приступ продолжался в течение всей ночи, и все это время Элиза ухаживала за Люком. Когда озноб прошел, она помогла ему подняться наверх, где он мог с большим удобством отдыхать на кровати. Ужасно было наблюдать за его страданиями, но этот приступ был слабее, чем тот, на корабле.

Даже в бреду Люк твердил одно и то же: она должна уйти к Турнадье. Кроме того, он просил у нее прощения за какое-то преступление и не успокаивался, хотя она говорила, что прощает его. Когда же Элиза пыталась укрыть его одеялами, он сбрасывал их, крича, что его, связанного и беззащитного, пожирают крысы. Элиза надеялась, что это бред, а не страшные воспоминания. Она не хотела думать, что такое могло происходить на самом деле, когда он находился в тюрьме.

Лихорадка стихла ближе к рассвету, и Люк уснул. А когда Элиза вернулась в спальню с тазиком холодной воды и свежими полотенцами, она увидела, что Люк сидит на краю кровати и пытается натянуть сапоги.

– Люк, ты слишком рано поднялся. Полежи еще. Он пристально посмотрел на нее и сказал:

– Элиза, ты должна уйти отсюда. Немедленно.

Она улыбнулась ему:

– Ты же знаешь, что я не могу покинуть тебя, Люк. – Она провела сухим полотенцем по его лбу и вздрогнула, когда он крепко сжал ее запястье. Глаза его сверкали.

– Ты должна! Оставь меня. Считай, что я уже мертв.

Элиза нахмурилась, услышав эти горькие слова. Затем, решив, что они сказаны в бреду, ласковым голосом проговорила:

– Я знаю, что ты должен чувствовать, но ты поправишься…

Люк еще крепче сжал ее руку, и она вскрикнула от боли.

– Послушай меня! Забудь обо мне. Мой пистолет все еще у тебя?

– Он… он внизу.

Люк тяжело дышал, стараясь собраться с силами.

– Пойди и возьми его. Запри все двери. Погаси все лампы и держись подальше от, окон. – Он покачнулся и на мгновение прикрыл глаза. Она хотела погладить его по волосам, но он закричал: – Прекрати! Делай, что я тебе говорю! Скорее!

– Хорошо, Люк. Если ты ляжешь в постель и будешь отдыхать до моего возвращения.

Он в отчаянии застонал, но все же пошел на эту сделку и улёгся на кровать в сапогах.

Но что же он хотел ей сказать? Ах да… Чуть приподнявшись, Люк пробормотал:

– Они здесь.

Но Элиза уже спускалась по лестнице и не слышала его слов.

Разумеется, Элиза не приняла всерьез все то, что говорил ей Люк, но все же решила выполнить его просьбу. Она надежно заперла парадную дверь и положила в карман пистолет, который оставила около шезлонга.

Теперь, когда Люку стало лучше, она сможет прилечь рядом с ним и поспать часок-другой. А потом, когда он окрепнет, они все обсудят и поговорят о будущем.

Элиза заперла на засов также и заднюю дверь и повернулась к лестнице, ведущей в спальню. Потом машинально взглянула в одно из окон – и похолодела.

Она увидела силуэт мужчины, двигавшегося вдоль галереи. Но это был не Турнадье.

Это был Кейджан.

Охваченная ужасом, Элиза бросилась к лестнице.

Куда бежать? Где укрыться? Она не могла допустить, чтобы эти люди снова ее похитили.

И еще она очень тревожилась за Люка. Она не могла оставить его одного.

Так вот о чем он хотел предупредить ее. Теперь она поняла это. Увы, слишком поздно…

Взбежав по лестнице, Элиза ворвалась в спальню. Люк по-прежнему лежал на кровати. Глаза его были закрыты, и он тяжело дышал. К тому же лицо осунулось и побледнело. Элиза на мгновение замерла, потрясенная его видом. Затем опустилась на колени рядом с кроватью, приложила руку к его губам и прошептала:

– Они здесь.

Люк открыл глаза и кивнул:

– Я знаю. Сколько их?

– Я видела только одного.

Люк чуть приподнялся. Он тяжело дышал и обливался потом. Заметив пистолет, он протянул руку, и Элиза отдала ему оружие. Сжимая рукоятку трясущейся рукой, Люк сквозь зубы проговорил:

– Уходи быстрее. Я задержу их, сколько смогу. Элиза поняла, что он будет сдерживать их, пока жив.

– Люк, нет! – Она всхлипнула. – Ты пойдешь со мной, – или я останусь здесь!

Он покачал головой и пристально посмотрел ей в глаза.

– Люк, мы должны уйти вместе.

– Ты должна идти одна.

– Они убьют тебя. – Элиза снова всхлипнула; она прекрасно понимала, что Люк прав: он был слишком слаб, чтобы бежать вместе с ней. – Люк, пожалуйста…

– Уходи! Ты поняла меня?

Она понимала, что вполне могла бы убежать и спрятаться где-нибудь. Тогда эти негодяи не схватили бы ее. Но как же Люк? Ведь его непременно убьют.

Глядя ему прямо в глаза, она проговорила:

– Нет, Люк, я не оставлю тебя. Я не могу этого сделать.

Он еще больше помрачнел. Его черные глаза смотрели на нее все так же пристально.

– Элиза, я не могу защитить тебя. И не могу оставить этот мир с камнем на душе. Мне и без того тяжело. Пойми, я не хочу, чтобы ты жертвовала собой ради меня.

Тут он приставил дуло пистолета к своему горлу. Глаза же его по-прежнему смотрели на Элизу.

– Нет! – воскликнула она в ужасе.

Ухватившись за дуло пистолета обеими руками, Элиза отвела его в сторону – так, чтобы выстрел никому не причинил вреда. Но Люк не выстрелил. И у него не было сил бороться с Элизой. Поэтому она вырвала пистолет из его руки, а потом обняла Люка и разрыдалась, прижавшись мокрой от слез щекой к его щеке.

Тут раздался звон стекла на нижнем этаже, и Элиза тотчас же выпрямилась. Сделав глубокий вдох, она пристально посмотрела на Люка:

– Мы уйдем только вместе.

Он обхватил ее одной рукой за шею и прошептал с благоговением в голосе:

– Элиза, ты изумляешь меня.

Она поддерживала его, и он попытался встать. Болезнь лишила его сил, и он едва ли мог удержаться на ногах, но ради Элизы должен был попытаться.

В конце концов, ему удалось подняться. Элиза заткнула пистолет за пояс своих кожаных штанов и прихватила со столика мачете. Затем обняла Люка свободной рукой и подвела его к стеклянной двери, выходившей на широкую галерею. Когда они выбрались наружу, Элиза тщательно закрыла за собой дверь.

Элиза надеялась, что они с Люком успеют незаметно спуститься вниз и укрыться в зарослях кустарника. Но следовало поторопиться – близился рассвет. Она осмотрела галерею и нашла толстую лозу дикого винограда – лоза казалась довольно крепкой. Элиза подвела Люка к ней.

– Ты сможешь спуститься вниз?

Он кивнул. Не важно, мог он или нет, – у них не было выбора.

Элиза посмотрела вниз, однако ничего подозрительного не заметила. Повернувшись к Люку, она прошептала:

– Будь осторожен. Крепче держись.

Он казался таким слабым, что у нее на глаза навернулись слезы, но она сдержала их. Люк ухватился за широкие перила и тяжело навалился на них, не в силах перекинуть ногу.

– Помоги мне, Элиза.

Она помогла ему, и он улегся на перила. Потом вдруг поцеловал ее в губы, возможно – в последний раз.

Тут из дома донеслись крики. Затем раздался звон и какой-то грохот – похоже, ломали и крушили все подряд. Люк выругался сквозь зубы. Затем ухватился за лозу и начал спускаться.

Перегнувшись через перила, Элиза наблюдала за его спуском затаив дыхание.

Люк уже преодолел полпути, но тут силы покинули его, и он сорвался, – Элиза услышала его тихий стон. Она тотчас же перелезла через перила и, ухватившись за лозу, начала спускаться. Вскоре ноги ее коснулись земли.

Люк лежал там же, где упал. Элиза прикоснулась к его плечу, но он никак не отреагировал. Тогда она вцепилась в его рубашку и поволокла к зарослям кустарника. К счастью, их никто не заметил, и они благополучно добрались до кустов. Ветки царапали ее лицо и цеплялись за волосы, но Элиза упорно продвигалась вперед и тащила за собой Люка. Забравшись в самую гущу кустарника, Элиза решила, что теперь они надежно укрылись. Обняв Люка, она крепко прижала его к груди, – к счастью, он был жив; она слышала биение его сердца.

И теперь они были в безопасности… Пока.

Наконец Люк медленно приподнялся, высвобождаясь из ее объятий. Затем с трудом сел и прислонился к ней. Взглянув на него, Элиза спросила:

– Они будут искать нас?

Он кивнул:

– Когда рассветет. Они знают, что мы здесь.

Элиза вспомнила, что оставила у камина обед, и отчитала себя за легкомыслие… Но теперь этого уже не исправишь, следовало подумать о том, как спастись.