Ричард смотрел на Ламберта и старался справиться с отвращением, напоминая себе, что это все-таки его зять.
– Филиппа знает? – спросил он.
– Конечно, нет!
– Слава богу, – пробормотал Ричард и снова посмотрел на листок бумаги у себя в руке. – Так что же именно ты намеревался с этим делать?
– Предъявить в банке. Тогда они хоть на какое-то время заткнутся.
– Значит, у тебя не только совести, но и мозгов нет!
Ламберт пожал плечами. Несколько минут они с одинаковой неприязнью смотрели друг на друга.
– Я… подумаю об этом, – в конце концов, произнес Ричард. – А пока попрошу тебя ничего не говорить Филиппе. И… никому другому.
– Устраивает, – нагло ухмыльнулся Ламберт.
У Ричарда внутри словно что-то лопнуло.
– Не смей мне улыбаться! – рявкнул он. – Ты бесчестный, беспринципный… мошенник! Боже, и как только Филиппу угораздило в тебя влюбиться?
– Надо думать, она поддалась моему природному обаянию, – отозвался Ламберт, приглаживая волосы.
– Вон отсюда! – дрожа от ярости, выговорил Ричард. – Убирайся из моего кабинета, пока я… пока я…
Ему не хватило слов. Ричард умолк, а Ламберт насмешливо скривил губы.
Прежде чем тот или другой успел сказать еще что-нибудь, снизу, из прихожей, донесся крик Джиллиан:
– Ричард! Иди сюда, скорее! С Филиппой плохо!
Джиллиан доволокла Филиппу до дома и вызвала по телефону «скорую». Когда мужчины спустились в холл, Филиппа сидела на полу и еле слышно стонала.
– По-моему, ее благополучно вырвало. – Джиллиан нахмурилась и резким жестом смахнула слезинку. – Дурочка, какая же дурочка!
Ричард потрясенно смотрел на свою дочь – такую несчастную, некрасивую.
– Неужели она на самом деле хотела…
Он замолчал, не в силах произнести страшные слова.
– Нет, конечно, – ответила Джиллиан. – Просто пыталась таким способом позвать на помощь.
– Она же всегда казалась такой…
Ричард запнулся. Он хотел сказать, что Филиппа всегда казалась очень счастливой, и вдруг понял, что это неправда. Если подумать, с тех пор как Филиппа стала взрослой, он почти никогда не видел ее по-настоящему счастливой. Она постоянно выглядела испуганной или обиженной, а если и веселилась, то с какой-то истерической ноткой.
Теперь его пронзило острое чувство вины. Следовало позаботиться о том, чтобы Филиппа была довольна и счастлива, думал Ричард. Я не уделял ей внимания, надеясь на жену и зятя, а они ее подвели. Мы ее предали.
– Филиппа! – Ламберт наклонился к ней. – Ты меня слышишь?
Глаза Филиппы открылись. Она застонала громче.
– Ламберт, – сказала Джиллиан, – лучше отойди от нее.
– Почему это? – ощерился Ламберт. – Я ее муж!
– При ней была записка, – сказала Джил лиан.
Она протянула записку Ричарду. Он прочитал и потемнел лицом. На лбу начала пульсировать жилка.
– Дай сюда! – потребовал Ламберт. – Я имею право…
– Ты не имеешь права! – отрезал Ричард. – Нет у тебя никаких прав!
– «Скорая» приехала, – прервала их Джиллиан, глядя в окно. – Кто поедет с Филиппой?
– Я, – сказал Ламберт.
– Нет, – мгновенно возразил Ричард. – Я поеду.
По дороге в больницу Ричард не отводил глаз от лица дочери, поддерживал ей голову, пока Филиппу рвало в картонную коробку, и поправлял волосы.
– Я не хотела за него выходить, – прошептала Филиппа.
Ее опухшее лицо было залито слезами.
– Я его видеть не могу!
– Все хорошо, солнышко, – ласково сказал Ричард. – Мы почти приехали. Ты поправишься.
– Это все мама! – прорыдала Филиппа. – Она заставила меня выйти замуж за Ламберта! Она! сказала, что я уродина, да еще и не… – Филиппа остановилась и посмотрела на Ричарда покрасневшими глазами. – Скажи, ты, правда, терпеть не мог Джима?
– Какого Джима? – растерянно спросил Ричард, но тут у Филиппы опять началась рвота.
Ричард молча смотрел на дочь. Навалилась черная тяжелая тоска. Такое чувство, словно его счастливую семью переворошили, будто кучку драгоценных камней, и оказалось, что под каждым кишмя кишат мерзкие червяки. Какие еще предстоят сюрпризы? Что еще от него скрывали?!
– А где Флер? – спросила Филиппа, едва снова смогла выпрямиться. – Она знает?
– Вряд ли, – успокаивающе ответил Ричард. – Если хочешь, можно ничего ей не говорить.
– Нет, я хочу! – истерически взвизгнула Филиппа. – Я хочу, чтобы она была здесь, со мной!
– Родная моя… – Ричард вдруг почувствовал, что к глазам подступают слезы. – Я тоже очень этого хочу.
К вечеру Ричард вернулся домой, усталый и подавленный. Все сбежались к дверям – встречать. Флер подбежала и схватила его за руку.
– Ну что, как? Дорогой, я так волновалась!
– Ее оставили в больнице до завтра, – ответил Ричард. – Говорят, серьезных повреждений нет. Хотят… – Он прочистил горло. – Хотят назначить ей консультации у психотерапевта.
– А можно ее навестить? – нерешительно спросил Энтони, сидевший рядом с Зарой на ступеньках.
Ричард улыбнулся.
– Завтра она вернется домой. Честное слово, беспокоиться не о чем. Слава богу, пронесло.
– А все-таки зачем она это сделала? – спросил Энтони. – Ну, то есть она сама-то соображала, что творит? Не подумала, что ли, как все перепугаются?
– Сомневаюсь, что она всерьез о чем-то думала, – мягко сказал Ричард. – У нее сейчас голова не очень хорошо работает… А где Ламберт?
– Ушел, – ответила Джиллиан, поджав губы. – Я отправила его на ночь в гостиницу. Он был слишком пьян, чтобы вести машину.
– Умница, Джиллиан. И спасибо тебе. Если бы ты не пошла искать Филиппу…
Джиллиан отвела глаза.
– Да ладно. – Она взглянула на часы – Поздно уже, пора спать. Энтони, Зара – отправляйтесь.
– О'кей, – ответил притихший Энтони. – Всем спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сказала Зара. Ричард вдруг спохватился:
– Энтони, прости, что не получилось как следует отпраздновать твою победу. Еще обязательно отпразднуем – в другой раз.
– Конечно, пап. Спокойной ночи.
– Я, пожалуй, тоже пойду спать, – объявила Джиллиан. – Ричард, ты не голодный?
– Нет. – Он посмотрел на Флер. – Пожалуй, я пропустил бы стаканчик виски.
Флер улыбнулась.
– Я тебе налью.
Она исчезла в гостиной. Ричард посмотрел на Джиллиан.
– Ты догадывалась, что нечто подобное может случиться? Ты знала, что Филиппа несчастна?
– И думать не думала! – Джиллиан закусила губу. – И все же теперь, задним числом, я удивляюсь, как это мы ничего не замечали.
– Вот именно, – кивнул Ричард. – Я чувствую в точности то же самое.
– Мне кажется, я ее подвела, – сказала Джиллиан.
– Вот это как раз нет! – с неожиданной силой воскликнул Ричард. – Если кто ее и подвел, так лишь ее собственная мать.
– Что? – поразилась Джиллиан.
– Эмили ее подвела! Эмили была…
Он замолчал, тяжело дыша. Джиллиан растерянно смотрела на него. С минуту никто из них не произносил ни слова.
– Я всегда чувствовал, что в Эмили что-то скрыто, – заговорил Ричард. – Мне отчаянно хотелось понять ее лучше. А теперь выясняется, что кроткая невинная Эмили – всего лишь… видимость! Настоящую Эмили я бы и знать не за хотел!
– Ох, Ричард! – В глазах у Джиллиан стояли слезы. – Эмили была не такая уж плохая…
– Я знаю. – Ричард устало потер лицо. – Но я-то считал ее совершенством.
– Совершенных людей на свете нет, – промолвила Джиллиан.
– Я был дураком. Доверчивым дураком.
– Ты не дурак. Иди выпей виски и не думай об Эмили. – Она посмотрела Ричарду прямо в глаза. – Пора забыть о ней и жить дальше.
– Да, – медленно проговорил Ричард. – Пора…
Флер сидела на диване в гостиной. Рядом стояли два стаканчика с виски.
– Бедный, – сказала она вполголоса, когда Ричард вошел в комнату. – Какой ужасный вечер.
– Ты еще не все знаешь. – Ричард осушил свой стакан. – Флер, я порой думаю: неужели в мире совсем не осталось порядочных людей?
– О чем ты? – Флер встала и подлила ему виски. – Что еще случилось?
– Это так противно, что даже не хочется рассказывать.
Она вновь села на диван, вопросительно глядя на Ричарда. Тот вздохнул и сбросил ботинки.
– Сегодня я застал Ламберта у себя в кабинете. Он пытался подделать письмо. У него проблемы с деньгами, и он надеялся, что мое имя успокоит кредиторов. – Ричард отхлебнул еще виски и покачал головой. – Омерзительно.