– Лиза... – Голос был родной. Голос был Сашин.
– Это Саша! – радостно прошептала я Вере, прикрыв мембрану рукой. – Саша, как ты меня нашел?
– Элементарно... Лиза, ты все-таки решила вернуться домой? – Он говорил так, как будто сильно волновался. Наверное, я действительно ему небезразлична.
– Нет, я сейчас опять уеду к Вере, только вещи заберу.
– Он... ну, Денис... не знает, где Вера живет? – спросил Саша.
– Нет. Никто не знает. Никто-никто...
– Ты сегодня веселая... – усмехнулся он, но как-то через силу. – Я сейчас приеду.
– Нет! Это совершенно лишнее, – ответила я, хотя больше всего на свете мне хотелось увидеть Сашу.
– Лиза...
– Ты не спорь, пожалуйста, милый... я все равно сейчас уеду. Хочешь, я позвоню тебе вечером?
Он помолчал, потом ответил:
– Хочу.
– Саша...
Телефонная трубка в моих руках задрожала.
– Ну вот, ты опять ревешь! – едва слышно, с досадой произнесла Вера и ладонью смахнула с моей щеки слезы. – Сколько можно!
– Да, я обязательно позвоню тебе вечером, – сказала я Саше и бросила трубку. – Вера, я его люблю.
– Я вижу, – засмеялась она. – Только не реви, пожалуйста, вон, у тебя и нос уже красный!
– Больше не буду... – всхлипнула я.
– Вы помиритесь, и все будет хорошо, – через некоторое время задумчиво произнесла она, складывая в стопку мою одежду. – Да вы уже помирились...
В передней стояло четыре больших пакета.
– Ты не погорячилась? – с сомнением спросила Вера. – Этих тряпок на несколько человек хватит!
– Ничего лишнего, честное слово! – поклялась я. – Мы на такси поедем.
– Да уж конечно, не на себе же все это везти!
Мы спустились, нагруженные пакетами, вниз.
– Вот что... – сказала Вера. – Я сейчас такси поймаю, а ты вытаскивай вещи на улицу.
– Только будь осторожна!
– Господи, ну а мне-то чего бояться... – возмутилась она и вышла из подъезда.
Я вытащила пару пакетов, потом у третьего неожиданно оторвалась ручка.
– Что за ерунда... – волоком я дотащила его до двери, потом вернулась за четвертым. – Ладно, все равно в багажник запихнем...
Солнце нестерпимо било в глаза, пока я возилась перед дверями своего подъезда, пытаясь придумать импровизированную ручку взамен порванной, и в этот момент до моих ушей донесся странный звук.
Короткий и негромкий.
Или довольно громкий? Воробьи с писком слетели с голых тополиных ветвей и безрассудно, стаей метнулись куда-то со двора. Громкий, но не оглушительный – во всяком случае, в большом городе полно всяких шумов, на которые не обращаешь внимания.
Я не поняла, почему меня заинтересовал этот звук и почему я сразу попыталась определить его интенсивность... А потом поняла – когда-то я его уже слышала, и он был связан с чем-то не очень хорошим. Но с чем?
Все это длилось секунды или доли секунды – звук, птичий гомон, снова тишина... Солнце нестерпимо жгло глаза, и вдруг я вспомнила: «Только, пожалуйста, целься лучше – я не очень-то хочу мучиться перед смертью!» Да, я слышала выстрел... Темные очки упали на асфальт перед домом и разбились.
Выстрел донесся откуда-то из арки – именно туда ушла Вера. Дальше располагался небольшой сквер, а за ним – дорога, где она должна была поймать машину.
«Нет, не может быть! – машинально подумала я, склонившись над пакетами. – С чего вдруг здесь быть выстрелу?»
– Вера! – подняв голову, едва слышно позвала я – голос почему-то у меня пропал – и на негнущихся, непослушных ногах бросилась в арку. Там было по-прежнему сумрачно и прохладно, и я, ослепленная солнцем, в первый момент ничего не увидела. А потом увидела все.
Вера лежала на спине под темным сводом, разбросав в стороны руки, а дальше, по залитому солнцем скверу, среди чахлых деревьев, в сторону дороги шел Денис.
Я узнала его моментально, даже со спины. Эти волосы, этот шикарный длинный плащ, полы которого развевались в разные стороны. И его знаменитая «плейбойская» походка – он при каждом шаге внушительно впечатывал каблуки в землю.
Он что-то прятал на ходу в карман своего плаща. «Пистолет», – догадалась я. На обочине стояла его серебристая машина. У него все вещи серебристого цвета – машина, ноутбук, ручка, зажигалка, даже пистолет...
Не оглядываясь, он сел в нее. Издалека я увидела, как мелькнул его каменный, бледный, неподвижный – точно у мраморного монумента – профиль.
Наверное, даже если бы Денис обернулся, он все равно не увидел бы меня в темной подворотне – я стояла, прижавшись к стене. Но он даже не обернулся. Звук захлопнувшейся дверцы донесся до меня не сразу, а лишь через некоторое время. Машина стремительно сорвалась с места и исчезла.
– Вера! – позвала я и наконец отлипла от стены, за которую, оказывается, держалась, чтобы не упасть. – Вера...
Она не отозвалась.
Она словно спала.
Я опустилась рядом с ней на колени, на холодный влажный асфальт, протянула руки к ее груди и только тогда заметила, что слева в синей кофточке – небольшая дырка. Крови почти не было.
– Вера, как ты? – растерянно спросила я. – Вера, очнись...
Где-то вдали, у дороги, прошли люди – до меня донеслись их голоса.
«Надо вернуться в дом, – мелькнуло у меня в голове. – Вызвать «Скорую» и милицию».
– Вера, я сейчас... – пробормотала я и, почему-то с трудом поднявшись, заковыляла обратно. Солнцем залитый двор, птичий гомон. Апрель. Едва не споткнувшись о собственные сумки, я вбежала в подъезд. Все та же гулкая тишина и пыль, переливающаяся золотом в солнечном потоке из мутного после зимы окна...
Лифт стоял на первом этаже.
Как я доехала на свой этаж, как ворвалась в квартиру – я не запомнила.
Вера умерла – вдруг поняла я, держа в руках телефонную трубку. Денис убил ее... Долго соображала, какой номер набрать первым.
– Алло, «Скорая»?
– Вас слушают, говорите...
Объяснять все тоже пришлось довольно долго – про выстрел, про Веру, про маленькую дырочку в груди, сколько лет, где живет, как найти и кто я... Но я честно старалась ответить на все нудные вопросы.
– Милицию мне вызвать? – спросила я.
– Мы сами их вызовем...
Зачем он убил Веру?
Я положила трубку на рычаг и тупо посмотрела в зеркало, которое висело передо мной. Я не знала этой бледной, с темными подглазьями женщины. Она сегодня сказала: «Я сейчас на тебя больше похожа, чем ты сама на себя...» На ней мое пальто песочного цвета, мой любимый темно-синий костюм.
Все ясно.
Он убил не Веру, он убил меня. Вернее, думал, что стреляет в меня.
«А почему, собственно, убил? – с вызовом спросила я свое отражение. – Может быть, она просто без сознания. Лежит сейчас в темной подворотне, совершенно одна...»
Дверь решительно не желала открываться – я долго возилась с ключами, сломала ноготь, пока пыталась открыть ее. Какая ерунда по сравнению с тем, что в Веру стреляли...
С трудом я открыла дверь, спустилась вниз.
Это нестерпимое, вызывающее, весеннее солнце... Мне было жарко и холодно одновременно. Я бросилась в темную арку.
В первый момент я подумала, что Денис вернулся. Что это он сейчас стоит на коленях над Верой и пытается приподнять ей голову... Я даже обрадовалась – потому что теперь он мог исправить свою ошибку. Пусть стреляет теперь в меня. Смерти я не боялась.
И только потом увидела, что не Денис, а Саша стоит на коленях возле Веры и с ужасом вглядывается в ее лицо. Темная прядь упала ему на лоб, он ничего не замечал вокруг, не замечал меня.
Потом он просунул Вере руку под спину, приподнял ее и прижал к себе, точно баюкая. И все – молча, молча... Я точно смотрела немое кино.
– Осторожнее! – с усилием прошептала я. – Нельзя ее трогать! Сейчас приедут врачи, они помогут ей...
Саша медленно поднял голову и посмотрел на меня.
– Лиза...
Наверное, ему показалось, что он сошел с ума. Он думал, что держит Лизу на руках, а вторая Лиза тут же стояла перед ним...
– Ты призрак, да? – без всякого выражения произнес он. – Лиза... Смерти нет, правда?..
– Я Лиза, – сказала я ему ласково, чувствуя, как внутри меня все дрожит. – А это Вера, моя сестра... Ты держишь Веру!
– Веру? – с недоумением спросил он, глядя в неподвижное лицо моей сестры, которую держал на руках. Потом опять перевел взгляд на меня, осторожно положил Веру обратно и встал на ноги.
– Лиза, что случилось?