Она была в солнечном луче, льющемся сверху, стояла рядом со мной в этом темном пыльном закутке и ласково провела рукой по моим волосам...
– Ой! – прошептала я. – Кто это?
Рядом стоял Ковальчук и виновато улыбался.
– Простите, Елизавета Аркадьевна, я напугал вас...
– Нет, все в порядке, – сказала я, пытаясь улыбнуться. – Тебя там ждут. Нужно принести стремянку...
– Я сейчас... только одну минутку с вами тут побуду, – ответил он.
Меня всегда поражало, какие у парня нереально синие глаза. Я такие видела только у героев детских мультфильмов.
– Ковальчук, ты веришь в бога? – вдруг спросила я.
– Верю, – с готовностью ответил он. – И кулич у нас дома есть. Мама испекла...
– И что смерти нет?
– Как же нет? Очень даже есть... – важно ответил он. – Только после смерти начинается другая жизнь. Почему вы спрашиваете?
– Так, просто...
Мы немного помолчали, глядя в грязно-серое окно наверху, сквозь которое упрямо пробивалось солнце.
– Ты еще такой молодой. У тебя все впереди.
– Да и вы вроде как не старуха. Ой, простите, я, кажется, не то сказал...
– Я не сержусь.
– Помните – тогда, еще летом... – начал он нерешительно.
– Что?
– Я вам предложение сделал. Вы, наверное, подумали, что это я в шутку...
– Ну естественно.
– А я не шутил... – таинственно произнес Ковальчук.
– Ну тебя... дурачок.
– Нет, правда... Вы мне очень нравитесь, Елизавета Аркадьевна. Вы ни на кого не похожи. Какая-то особенная...
– И что же во мне особенного? – спросила я.
– Тайна. В вас есть тайна... Определенно!
– Да нет во мне никаких тайн! – возмутилась я.
– Нет, есть, – упрямо произнес Ковальчук, глядя на меня в упор своими синими глазищами. – «И прелести ее секрет разгадке жизни равносилен...»
– О, ты цитируешь Пастернака! А... как, например, ты представляешь себе жизнь после смерти?
– Ну, не знаю... Хотелось бы думать, что в ад со сковородками я не попаду. Я, вообще, все это не так представляю. Там, в конце туннеля, ждут нас наши родные... Меня там бабушка встретит, я уверен. Она десять лет назад умерла. Она меня очень любила... Я поэтому и смерти не боюсь, потому что надеюсь ее увидеть, свою бабушку...
«А я снова встречусь с Верой, – неожиданно подумала я. – Если бы знать про все это точно!»
– А почему вы спрашиваете? Хотя понятно, сегодня праздник такой... Только никто не знает, когда придет смерть. Вот мы тут стоим, болтаем, а что нас ждет сегодня вечером... Вдруг какой-нибудь кирпич на голову упадет?
Я вздрогнула.
– Что с вами, Елизавета Аркадьевна? – участливо спросил Ковальчук.
– Нет, ничего, погоди... – В углу стоял старый стул, я придвинула его к окну, распахнула форточку. Там, на другой стороне улицы, стояла черная «Волга» с крылом, покрашенным в коричневый цвет. Пеньков! Но как он тут оказался? А что, если он привез новости? Может... вдруг Дениса поймали?
– Упадете! – подхватил меня Ковальчук.
На одно мгновение я оказалась в его объятиях – наши глаза встретились.
– Лиза... Лизавета Аркадьевна... – пробормотал он, но я уже неслась вверх по лестнице. – Вы куда?..
Я выскочила из института, обогнула угол... Светило теплое солнце, но было довольно прохладно. Я была в черной водолазке и черных брюках и вдруг почувствовала себя какой-то тенью, чужой этому светлому миру. «Наверное, Дениса поймали? – опять мелькнула мысль. – Или он позвонил Пенькову из-за границы...» Все давно были уверены, что Денис уже находится за пределами страны.
«Волга» принадлежала Роме Пенькову – я окончательно убедилась в этом, скользнув взглядом по номерам. Стекла отсвечивали на свету, не давая разглядеть водителя. Я рванула дверцу, нырнула в салон – мне не терпелось поговорить с Ромой.
– Что... – начала я и тут же замолчала. В первое мгновение мне показалось, что я брежу наяву. Но это был он. За рулем пеньковской машины сидел Денис.
– Стой... куда! – Он схватил меня за локоть, не давая выскочить обратно.
– Пусти... – Я пыталась вырваться, но он держал крепко, словно клещами.
– Лис, надо поговорить.
– Убийца, убийца... ты убийца...
– Заткнись! – заорал он. – Я просто хочу поговорить!
Не знаю, наверное, на меня подействовал его крик, полный ярости и раздражения, – я моментально перестала брыкаться.
– Ты...
– Да, я, – кивнул он. – Оружия у меня нет, тебе ничего не угрожает. Может быть, покатаемся немного?
– Я уже каталась с тобой... когда-то.
Мы замолчали, разглядывая друг друга. Сердце у меня билось, как сумасшедшее, отдаваясь колокольным звоном в ушах, и только спустя некоторое время я догадалась, что это не кровь стучит в ушах, а доносится благовест от церквушки, что стояла неподалеку в переулке.
Он как будто не изменился – небрежно растрепанные волосы, все тот же ироничный изгиб губ, какой-то безумно дорогой свитер... Нет, он был другим. Теперь он был убийцей. Не то чтобы я его боялась, я просто не могла поверить, что он вот так спокойно может разъезжать по городу.
– Лис, это безумие... – прошептал он, протянув ладонь к моему лицу. – До сих пор не могу поверить. Ты жива...
Я молчала, а он продолжил:
– До вчерашнего утра я думал, что тебя больше нет. Потом позвонил Пенькову, и он мне рассказал... Я сначала подумал, что он врет, а потом поверил ему. Оказывается, я стрелял не в ту... У тебя была сестра, Лис. Сестра-близнец... Что за ерунда! Бред... сюжет индийского кино, совсем не для нашей жизни. Я же тебя сто лет знаю, Лис, у тебя же не было никакой сестры!
– Не близнец, нет... – прошептала я непослушными губами, глядя на него, словно кролик на удава. – Она старше на несколько лет. Но мы были очень похожи. Я искала своего отца, а нашла... ее.
– Умница, Лис. Ты ею спаслась, – усмехнулся он. – Ох, прости, я слишком груб... Так вот, я был в Питере. Уже собирался уезжать, через Финляндию. Документы у меня – не придерешься. И вдруг я узнаю, что ты жива...
– И ты решил вернуться.
– Ага.
– Зачем?
– Чтобы увидеть тебя еще раз.
– Тебя поймают. Сегодня, сейчас же. Пеньков, наверное, уже обратился в соответствующие органы.
– Лис, он меня так боится, что ни в какие органы не станет обращаться. Я взял у него машину. Знаешь, это смешно, но я как будто имею некую власть над ним. Я сказал, что убью его мамашу-инвалида и его глупую сестру, если он выдаст меня. Он поверил, знаешь?
– Я бы тоже поверила.
– Лис!.. – Он словно задохнулся, не слушая меня. – Ты жива... До вчерашнего дня я думал, что тебя нет. Я примчался в Москву, опять позвонил тебе домой – никто не взял трубку. Где искать тебя? Ты могла быть где угодно, тем более что сегодня воскресенье, праздник... Поехал сюда, и чудо – ты заскочила ко мне в машину. Просто чудо, Лис!
– Опять... Ты сказал «опять»? – пробормотала я. – Что это значит?
– Я уже звонил тебе... – медленно произнес он, глядя мне прямо в глаза. – Утром того самого дня.
– Что?!
Какое-то смутное воспоминание шевельнулось у меня в мозгу.
– Да, да... Ты сбежала с нашей свадьбы. Я ждал тебя до последнего, я был уверен, что ты вернешься. А ты словно сквозь землю провалилась. Никто не знал, где тебя искать. Я звонил тебе домой каждый день, по нескольку раз... Я знал, что рано или поздно ты вернешься домой и снимешь трубку. Я чувствовал себя охотником, который сидит в засаде, поджидая добычу. И вот однажды ты сняла трубку, я услышал твой голос. Ты сказала – «алло!». В ту же минуту я сел в машину и примчался к твоему дому. Когда я вошел в арку, то увидел тебя. Я достал пистолет и выстрелил.
– Это была моя сестра, Вера... – машинально пробормотала я. В самом деле, в то утро мне звонили дважды. Второй звонок был Сашин, и я тогда подумала, что в первый раз нас не соединили. А звонил, оказывается, Денис. Боже, как все просто...
– Лис... Я был не в себе тогда, – тихо произнес он. – Я потом понял, какую ужасную ошибку совершил. Я... когда я узнал, что стрелял не в ту, чуть с ума не сошел от радости. Это чудо, Лис, настоящее чудо! Ты не видишь во всем этом закономерности?
– Какой еще закономерности?..
– А такой: сам бог велел нам быть вместе. Мы созданы друг для друга. Лис, у меня план! Мы уезжаем вместе – туда, где нас никто не знает, мы...
Я не стала его дослушивать. Открыла дверцу и попыталась выскочить из машины, но он опять больно схватил меня за руку. Невдалеке у ворот стоял Ковальчук и с любопытством таращился на нас.