Ева Адлер - Севильский любовник

— Еще две недели отпуска хочу, — мстительно заявила Марианна, представив, как вытянулось лицо Ивана.

— Хорошо, — подозрительно быстро согласился шеф и отключился, пожелав удачи.

А девушка задумчиво крутила бокал, не понимая, что вообще происходит.

Гуляя по городу и думая над странным предупреждением шефа, Марианна забрела к торговому центру Лас Аренас, который находился на площади Испании, где почти сотню лет проводилась коррида. Несколько лет назад каталонцы смогли запретить бои быков — местные никогда не любили их, считая жестокими и кровожадными. А Марианна сейчас бы с удовольствием понаблюдала, как машет красной мулетой смуглый тореадор, как носится по арене бык, и как рычит от восторга публика.

О корриде здесь напоминали только стейки в мясном отделе супермаркета. Немного походив по магазинам с одеждой, где были представлены самые разные бренды, Воронцова вышла на террасу, с которой открывался отличный вид на город. В прошлый свой приезд в Барселону Марианна ужинала здесь в одном из ресторанов, где подавали отличные закуски и итальянскую пасту.

После, чтобы хоть немного проникнуться духом настоящей Испании, Марианна отправилась к комплексу «Пуэбло Эспаньол», где можно было полюбоваться на муляжи, скопированные с реальных зданий разных эпох.

Бродя между «достопримечательностями» Андалусии на улице Аркос, Марианна пыталась представить себе, что и правда находится в сердце старой Испании. Впрочем, всего два дня — и она на самом деле окажется в Севилье.

Купив на сувениры несколько глиняных бычков, Воронцова какое-то время любовалась танцовщицей фламенко, которая огненным всполохом плясала на каменной мостовой, отстукивая ритм тяжелыми каблуками. Типичное для этого танца платье — черное в красный горошек — с воланами и кружевами, плескало тенью по камням, и алый цветок в волосах смуглянки казался ярким огнем, что вот-вот вспыхнет, рассыплется искрами, подожжет все вокруг.

Сам танец был андалусийским, и древнейшее канте хондо звучало сейчас над улицей, неслось и стонало, и звуки гитары казались цыганским плачем. Удивительно было увидеть здесь эту танцовщицу не во время фестиваля, но видимо, местные старались для туристов. Девушка импровизировала, изящно выступая в такт зажигательной музыке, и Воронцовой казалось, что она сейчас и сама не выдержит, тоже сорвется в пляс.

Играя с подолом своего платья, танцовщица, будто ощутив желание Марианны, приблизилась и поманила к себе. Туристы засвистали, захлопали, словно бы подбадривая. И девушка, хоть и понимала, что ни в какое сравнение с танцовщицей не идет, все же принялась отбивать ритм каблуком, а после и вовсе поддалась очарованию музыки, древней, как эта страна, дикой и страстной, как цыгане, которые, по преданию, придумали этот танец.

Танцовщица сняла закрученную вокруг своей талии испанскую шаль с длинными кистями и протянула ее Марианне, чтобы той было проще — без широкой юбки танцевать фламенко совсем не то. Каталонка поигрывала веером, отбивала такт кастаньетами, а Марианна вторила ей, прищелкивая пальцами, выразительно играя кистями рук. Почему-то вспомнилось, как на занятиях хореограф всегда призывал отказываться от кастаньет ради того, чтобы руки раскрывались изящным цветком. Это, по его мнению, было едва ли не основным во фламенко.

Через пару мгновений Марианна ощутила на себе чей-то пронзительный взгляд, застыла, сбившись, и наткнулась на кинжально-острый взгляд испанца. Строгий деловой костюм и белоснежная рубашка казались неуместными. Ему скорее пошла бы традиционная одежда байлаора — темные брюки с широким поясом, в котором так удобно прятать короткий кинжал, жилетка-болеро и рубашка с широкими рукавами. Мужчина какое-то время молча прожигал Марианну своим жарким взглядом, а потом присоединился к уличному танцу.

Туристы зааплодировали еще громче, явно наслаждаясь зрелищем. Марианна на миг ощутила себя быком на арене, на которого надвигается бравый тореадор, растерялась и едва не сбилась с такта, но быстро поймала ритм. Темпераментный и зажигательный ритм, который будоражил ее кровь и заставлял краснеть под взглядом незнакомца. Черноглазый, смуглый, с костистым лицом, он чем-то напоминал молодого Бандераса. Отросшие чуть ниже ушей волосы мужчины были собраны в хвост на затылке. Незнакомец двигался так, словно рожден был в танце, и Марианна не могла оторвать от него восхищенного взгляда.

Но вот испанец остановился — так же стремительно, как и начал танцевать — и чуть улыбнувшись девушке тонкими жестокими губами, скрылся в толпе. Миг — и словно его не было никогда. Воронцова растерянно замерла, глядя ему вслед. А удары музыканта в кахон казались тише, чем стук ее сердца.

После того, как таинственный испанец, появившийся так внезапно, исчез столь же стремительно, Марианне вовсе расхотелось танцевать, но туристы еще какое-то время не отпускали ее. Кажется, там были даже русские, она услышала родную речь и попросила парней помочь ей сбежать. Те с радостью согласились на эту авантюру, и минут через пять вывели девушку из образовавшейся толпы, привлеченной уличными танцами.

— Вот это ты отжигала! — восхищенно заявил чернявый и загоревший южанин, представившийся Майклом.

Марианна лишь улыбнулась в ответ на манеру переиначивать имена на западный лад — самой ей вряд ли поверят, что ее и правда зовут, как героиню сериала, и потому сказала, что ее имя Маша.

— Вообще классно встретить здесь земелю! Так достало, что ни черта не понимаю! Простите, сеньорита, но я учил немецкий, а тут с ним делать нечего, — улыбнулся второй, назвавшийся Алексом.

Он был светловолос и голубоглаз, как и Воронцова, и они вдвоем привлекали к себе любопытные взгляд местных, которые явно восхищались их внешностью. Девушка давно привыкла ловить на себе подобные взгляды каталонцев и испанцев, и это ее нисколько не смущало, а вот парень явно впервые был в этой стране и реагировал не очень адекватно — пытался знакомиться, активно жестикулировал. Хорошо хоть языка не знал, а то явно опозорился бы. Он явно не понимал, что это восхищение зачастую всего лишь дань чему-то непривычному, чуждому. Но это не отменяло того факта, что у некоторых девушек он мог бы пользоваться спросом, если, конечно, был настроен на приключения.

Остановившись купить кофе, Воронцова решила, что, наверное, стоит продолжить прогулку с соотечественниками, чтобы не думать о том странном незнакомце. Красивом, роскошном, но растаявшем, как мираж. Впрочем, разве за знакомствами она сюда ехала? И Марианна едва не фыркнула, вспомнив, что сама же осуждала всегда курортные романы из-за их беспечности и недолговечности. Мало кто продолжал отношения после отпуска, в большинстве случаев у таких пар просто не было будущего.

На этой улице, куда Воронцова и ее новые приятели забрели, высился старинный храм, сильно отличающийся от привычных храмов Барселоны. Он был ближе к мавританскому стилю, что было скорее присуще Андалусии. Сфотографировавшись и выбросив в урну стаканчик от кофе, девушка приготовилась слушать неугомонного Алекса — кажется, он был неутомимым рассказчиком и балагуром. А может, просто соскучился по общению, а «Майкл» успел ему надоесть. Вскоре парни все же признались, что они — Мишка и Сашка, но Марианна смогла состроить удивленное лицо, чтобы не разочаровывать парней. Хотят порисоваться — пускай. Ей не жаль с ними немного пофлиртовать, заодно сама отвлечется от воспоминаний о жгучих глазах испанца, так зажигательно и страстно танцевавшего с ней под аккомпанемент уличного оркестра.

Марианна понимала — больше она, возможно, не увидит того мужчину. И от этого было странно. В груди словно разверзалась огромная дыра. Она не думала даже, что случайная встреча может всколыхнуть столько эмоций.

Прямой улицей, заложенной еще римлянами. Марианна повела своих новых знакомых к центру города, попутно рассказывая о попадающихся на пути достопримечательностях. Парни глазели на изящные дома Старого города, потом на диковинные здания, созданные Гауди — Марианна не особо ими восхищалась, но туристам нравилось.

Вскоре они вышли к площади Каталонии, где устроили настоящую фотосессию — Воронцова очень любила фотографироваться, но обычно ее просто некому было снимать, а приставать к прохожим она не любила. Оказалось, что Мишка — профессиональный фотограф, он щелкал ее на свою дорогущую камеру, обещав выслать снимки любым удобным девушке способом — и это, по его словам, была малость, которой он мог рассчитаться за вдохновляющую экскурсию по городу.