Юлия Динэра - Сезон расплаты

Наши дни

Не знаю, сколько спала, ноющая головная боль разбудила меня. Когда я распахнула глаза, то сразу прокрутила в голове недавние события, ощутила присутствие Кэлвина, дышащего мне в затылок.

- Который час? – Хриплым голосом спрашиваю я.

- Около трех.

Его голос ровный и спокойный, ни злости, ни ненависти. Почему жизнь так несправедлива? Скажите мне, когда узнаете ответ на этот вопрос.

- Могу я спросить кое-что?

- Конечно.

- Почему ты хорошо относишься ко мне?

Недолгое молчание.

- Почему нет?

- Ник..

- Он осел.

Издаю горький смешок.

- И все же?

- Мне двадцать один, Луиза и за свою небольшую жизнь я много где был, много чего повидал, много разных людей встречал. Люди – идиоты, все, поголовно. Особенно в маленьких городах. Ты даешь им пищу для размышлений, а они проглатывают ее как готовый кусок хлеба. Я знаю о тебе достаточно, хотя я не местный. Мы познакомились с Ником в музыкальном училище, с тех пор я играю в его группе. Он классный чувак, но он рос в этом городе, как и Кэндис, как ты. Таким как вы нет шанса на исправление. Я имею ввиду, если ты однажды сделала что-то плохое, а затем что-то очень хорошее, все будут помнить только плохое. Ты не получаешь шанса. А я хочу, чтобы он был, у тебя или у кого-либо другого, посмотри на Джареда, он тоже не отсюда и знать тебя не знает, но он четко уверен, что ты сука, извини за подробности. Влияние общества, ничего больше.

Я впечатлена тем, что он сказал мне, и я бы хотела видеть рядом с собой таких людей, как он, но.. Я поворачиваюсь к нему лицом, разглядываю его растрепанные светлые волосы, прямой нос, пухлые губы и голубые глаза, он бледный, как будто загар к нему вовсе не прилипает и он.. симпатичный.

- Я думаю, тебя легко полюбить, Кэлвин.

Его щеки немного розовеют, я улыбаюсь.

- Но ты не можешь этого сделать, я знаю.

- Я бы хотела.. – Это искренне. Я бы хотела стереть из своей жизни все дерьмо и довериться такому человеку, но это невозможно. Я влюбилась в Николаса медленно, а потом очень быстро, как будто ударилась головой об асфальт, падая с велосипеда. И я впервые подумала об этом слове, как о чем-то большем, чем симпатия. С Ником я чувствовала это сразу, он привлек мое внимание с первого взгляда, с первого слова, и затем я медленно текла по течению, потом я больно ударилась, и эта боль разливается по телу с каждым днем все больше и больше. Я не могу заставить себя пройти тот же путь с кем-то другим. Может когда-нибудь? Но я теперь не уверена..

- Я верю тебе. – Глаза жжет. Это слова, которые я никогда не услышу от Николаса Янга. Никогда. Мне пора признать, что все не случайность. Да, он не заставлял меня влюбляться, но он надеялся на это, чтобы потом вылить кучу дерьма мне на голову, чтобы посмеяться, как когда-то я смеялась над людьми. Должно быть, это справедливо.

- В то, что я сказала?

- Во все.

Я молчу какое-то время. Что-то щелкнуло во мне. Я должна остановиться, иначе не будет конца. Это не моя война и мне ее не выиграть. Я могу жить, как раньше, терпеть все, что обо мне будут говорить на улице, в супермаркетах. Когда-нибудь они отстанут от меня. Я могу устроиться на фирму к родителям каким-нибудь помощником. Осенью пойду учиться. Возможно, родители позволят мне поехать в Лондон, я все еще в глубине души мечтаю там однажды оказаться.

- Я хочу рассказать тебе кое-что.

- Правда?

- Да. – Укладываюсь поудобнее. – Я об этом никому не говорила.

Вижу заинтересованность в его глазах и толику страха. Я на самом деле никому постороннему об этом не говорила, разве что Дениелу, но он знает лишь самую малость, я не вдавалась в подробности.

- Я никогда не была в Лондоне. – Говорю тихо. Глаза Кэла немного округляются. – Я имею ввиду, ты же слышал, что говорят люди? Якобы мои родители откупили меня от тюрьмы и отправили учиться в Лондон. – Усмехаюсь. Печально. Не скрываю своих истинных чувств, не надеваю масок. – Я не была в Лондоне. – Кэлвин затаив дыхание внимательно слушает каждое мое слово. – Я была в психушке. Пять лет. Они называли это реабилитационным центром. Я имею ввиду доктора, мои родители. – Кэл быстро моргает, словно не до конца понимая, что я сказала. Я посмеиваюсь. – Но это просто психушка, в которой происходят вещи, которые ты не хотел бы  видеть.

- Луиза. – Он берет мою руку. И я вижу, что он даже не знает, что мне сказать. А мне и не нужно слов.

- Я думала, что умру там. Иногда даже мечтала об этом. Они делали из меня сумасшедшую изо дня в день. Меня спасло то, что я перестала принимать их таблетки, иначе мы бы вряд ли с тобой лежали на этой кровати. Сначала я прятала их в рукав, затем смывала в унитазе, потом я начала собирать их.. – Выдыхаю. Кэлвин проводит рукой по лицу.

- Ты.. хотела покончить с собой?

- Я почти сделала это. – Голос немного надрывается, вспоминаю те ужасные дни. У меня был маленький шанс, но он сработал. Я могла умереть, а могла остаться в центре навсегда, но вселенная распорядилась так, что я смогла выбраться оттуда.

Кэлвин встает с кровати, потирает нос, расхаживая по комнате, затем его взгляд возвращается ко мне.

- Что ты сделала?

- Ты действительно хочешь это знать, Кэл? Все в прошлом.

- Я хочу знать, что ты не повторишь это снова.

Усмехаюсь. И вижу, что парень не намерен отступать, кажется, даже не моргает.

- О’кей, я выпила все таблетки, которые собрала почти за две недели, около пятидесяти. Но я не собиралась умирать, я хотела выбраться из того места.. Когда я очнулась, родители настояли на выписке. Они даже не приехали.. Им сообщили по телефону. Я просто хотела выбраться. И нет, я больше не сделаю ничего подобного.

- Если тебе что-то понадобиться.. Запиши мой телефон, Луиза..

- Кэлвин.

- Я хочу помочь тебе.

Долго смотрю на него, и я все еще ковыряюсь внутри себя, придумывая очередной подвох. Кэл выглядит искренне, но Николас.. он выглядел так же..

- Луиза.

Я тянусь к телефону и, в это время раздается звонок с незнакомого мне номера, немного насторожившись, я принимаю вызов.

- Алло?

- Луиза, я не могла дозвониться до тебя вчера. Генри просил позвонить тебе в случае чего.

Отец сдержал слово, уже радует, но при этом еще чувство тревоги поселяется внутри.

- Что случилось, Аделаида?

- У Гарри будет суд, если ты хочешь поддержать..

Его будут судить. Гарри будут судить из-за меня. Я не позволю этому произойти.

- Когда?

- Во вторник.

Выдыхаю. У меня есть время.

- Я выезжаю сегодня. Спасибо, что позвонила. – Кладу трубку, быстро встаю с кровати.

- Ох, Луиза, скажи мне что-нибудь хорошее.

- Ничего хорошего, связанного со мной быть не может, Кэл. Сделаешь одолжение?

- Конечно.

- Когда будете уезжать, забери мой чемодан с вещами.

Стягиваю с себя помятую рубашку и надеваю другую, быстро расчесываю волосы и складываю в сумку предметы первой необходимости.

- Что.. что ты делаешь? – Парень подходит ближе, привлекая внимание к себе.

- Я прошу помощи, ты сказал..

- Да, я знаю. Но.. что происходит?

Бросаю сумку, набираю в легкие воздух. Без паники, Луиза, еще есть время.

- Мой друг в большой беде. Из-за меня.

- Кто? Почему?

- Гарри Стэнфилд. Его будут судить за наркотики.

- Гарри? Я знаю его, он что..

- Нет. Вот именно. Я должна помочь.

- Как? Что значит из-за тебя?

- Пожалуйста! Не задавай столько вопросов. – Натягиваю кроссовки, хватаю кардиган, собираю все деньги, которые у меня есть. – Скажи Ник..группе, что долг аннулирован, и я больше не ваш директор. И пожалуйста.. не уезжайте раньше времени, я слышала, вы понравились детям.

- Ты прощаешься? Как мне помочь? Скажи, что происходит! – Не подпуская меня к двери, Кэл хватает меня за руки. Если я скажу ему? Я ведь итак наболтала слишком много.

- Николас.. – Выдыхаю. Снова набираю воздух. – Николас хотел, чтобы я подсунула Гарри порошок.. Я не сделала этого, и вообще это было не то, что я подумала.. И он..

- Сделал это сам?

Киваю.

- Пожалуйста. Пожалуйста, не говори ничего никому, даже ему. Я заварила это дерьмо, мне его и разгребать. Обещай, что не скажешь.