- Клянусь Богом. – Шиплю я, проглатывая слезы. – Я убью себя раньше, прежде чем вы отправите меня туда.
- Генри. – Мать заливается слезами. Я больше не могу это видеть.
- Я лучше сяду в тюрьму!
- Ты не понимаешь, что говоришь. – Встревает отец.
Я пытаюсь уйти, скрыться в своей комнате до того момента, пока не огласят дату судебного заседания. Но я останавливаюсь.
- Луиза. – Он останавливает меня.
- Что ты тут делаешь? Мам, пап, что он тут делает? – Мой голос почти срывается. Это слишком. Какого черта? Он должен быть в Миннесоте. Келвин, я убью его. Он обещал, обещал мне, что никому не скажет. Все предатели, все они. Я больше не могу дышать, проглатывая слезы, которые давно просятся наружу.
- Нам нужно поговорить. – Его глаза рассеянно бегают, он потирает ладони о карманы своих джинсов.
- Нет. Пап, выстави его отсюда!
- Луиза. – Мягко говорит отец. – Тебе нужно послушать Ника, пожалуйста.
Качаю головой. Хочется спросить не идиоты ли они? По вине этого человека я в полном дерьме. Но я не могу не смотреть на него и не чувствовать биение своего окровавленного сердца.
- Тебя не должно здесь быть.
- Мы просто поговорим.
Усмехаюсь. Что он может мне сказать? Извиниться? Нет. Посмеяться? Возможно. Почему он вообще вернулся раньше времени..
- Можем мы поговорить.. наедине?
Отец кивает.
- В моем кабинете.
Плевать. Я могу запереться в комнате и начать страдать, словно я не решаю ничего, словно ничего не могу, и я могу расставить точки над «i».
Иду первой, Николас следует позади, закрывает за собой дверь. Я смотрю в большое окно, собираясь с духом. Оборачиваюсь, надеваю маску безразличия, складываю руки на груди.
- Я приехал, как только смог.
- Кэлвин сказал?
Кивает. Кэл, ты гребаный предатель.
- Думал, что успею.
- Успеешь что? – Процеживаю сквозь зубы каждую букву.
- Ты сделала глупость, и я хочу, чтобы ты знала, я не имею никакого отношения к тем наркотикам.
Смеюсь. Легко. Непринужденно. Затем как гребанная истеричка. Николас смотрит так, словно я сошла с ума. Может быть.
- Я не знаю, зачем ты здесь, но мне не нужны бессмысленные оправдания.
- Это не оправдания! Это правда!
- Это абсурд! Ты шантажировал меня через СМС. Черт.. – Выдыхаю. – Разве ты не хотел, чтобы я оказалась в тюрьме?
- Я не этого хотел. Ты не сможешь меня понять.
- Ну конечно. Я не отрицаю, что настолько тупа, раз поверила тебе. Убирайся из моего дома. Ты сделал то, что сделал.
- Луиза.
- Достаточно! Достаточно..
- Это нелепое стечение обстоятельств. Кто-то подставил тебя.. меня..
- Ты! Я убила Джексона, ты решил подставить меня с наркотой! Какая разница, за что оказаться в тюрьме, правда?
- Нет.
Он приближается. Я отступаю назад и упираюсь прямо в отцовский стол.
- Не подходи.
Ему плевать. Пожалуйста. Не подходи ко мне.
- Послушай, ты права во всем, кроме этого. Я ничего не подкидывал Гарри, я никогда в жизни не держал в руках наркотики. Луиза.
- Заткнись. Просто уйди.
- Что ты хочешь, чтобы я пошел в полицию? Сдал себя за то, чего не делал?
- Нет.
Это не то, чего я хочу. И я не хочу, чтобы он оправдывался, потому что это мерзко.
- Я разберусь с этим. Ладно?
- Нет! Ты омерзителен. Вызываешь у меня отвращение.
И самую сильную боль, которую я могла бы испытывать. Желудок скручивает, что-то жжет в области легких. Я не могу смотреть ему в лицо, видеть те же знакомые черты лица, прекрасные глаза, смотреть на его руки, которыми он касался меня так, как никто другой и не сходить с ума, не умирать изнутри, не погребать себя заживо.
- Ты можешь меня ненавидеть, это справедливо, но в тюрьму ты не сядешь из-за какой-то нелепости. Это не то, что я хотел! – Проводит рукой по лицу, запускает пальцы в волосы, отворачивается.
- Чего же ты хотел? – Тихо спрашиваю я. – Причинить мне боль, очевидно. Посмеяться? Конечно. Загнать меня в угол. Может быть, ты хотел моей смерти? Точно. По твоим расчетам я должна была покончить с собой или что-то еще?
- Не неси чушь. Ты понятия не имеешь, что у меня в голове.
- И знать не хочу. – Вранье. Я хочу знать, каждую мысль этого человека. О чем на самом деле он думает, чего хочет. Кто же такая я? Объект для насмешек? Груша для битья?
- Я только прошу тебя сказать полиции, что ты солгала. Я что-нибудь придумаю. У тебя влиятельные родители.
Мои родители по горло в дерьме из-за меня.
- Убирайся. Мне не нужна твоя помощь! Я не хочу знать, чего ты хочешь. Я хочу, чтобы ты исчез. Понятия не имею, какими еще способами ты собираешься меня добивать.
Все внутри сжимает и скручивает, и мои предательские глаза выдают всю адски нестерпимую внутреннюю боль. Мне плевать. Я окажусь либо в тюрьме, либо в психушке. Я бы хотела, чтобы он запомнил меня сильной, несокрушимой, даже бесчувственной. Но я все чувствую, ублюдок.
Приближаюсь к нему сама, тычу пальцем ему в грудь, я не вытираю слез, больше не имеет смысла.
- Ты выиграл. Я сдаюсь. Посмотри. Это то, что ты хотел? Надеюсь, ты счастлив. – Он отводит глаза в сторону, я толкаю его вперед, заставляю смотреть на себя. Желваки дергаются на его лице, но сам он молчит. – Ты разбил мне сердце. – Снова толкаю в грудь, даже не сопротивляется. – Надеюсь, доволен? Ты разбил мне жизнь. За считанные дни. И я хочу, чтобы ты подумал, почему я пошла в полицию и призналась в том, чего не делала. Снова! – Толкаю еще раз, Ник перехватывает мои руки и заглядывает в мои полные слез глаза. Я даже не стесняюсь их. Я просто устала.
- Я бы хотел, чтобы ты понимала..
Выдергиваю свои руки из его и, что есть силы, толкаю его к стене.
- Уйди. Я не хочу тебя видеть, слышать, знать! – Открываю дверь. – Убирайся. – Снова толкаю. – Я ненавижу тебя. – Говорю через силу, сквозь слезы. – Пошел вон! – Мой сумасшедший крик, кажется, заставил его вздрогнуть и отступить назад, мама выбежала из гостиной и попыталась меня обнять, я оттолкнула ее, сама того не желая. Пока Николас пятился к выходу, я провожала его взглядом, таким, который надеюсь, он запомнит навсегда.
Глава 37
Эмоциональные всплески закончились ближе к полуночи, я встала с постели, чтобы принять душ, затем вернулась обратно в кровать. Миллион вопросов и ни одного ответа. Так мучительно просто думать. Кажется я не была так бессильна даже под десятками препаратов в реабилитационном центре. Там я хотя бы не думала так много. Мысли могут сводить с ума. Может мне и правда нужно лечиться? Есть ли лекарство от моей боли?
Это не может быть правдой то, что сказал Ник, я абсолютно уверена в его причастности к аресту Гарри, но я не понимаю, почему и для чего он пытался оправдаться передо мной. Я ждала, что он снова посмеется, ухмыльнется мне в лицо, оставшись довольным тем, во что я влипла. Он бы мог гордиться собой. Я хочу заставить себя ненавидеть его по-настоящему, но это только слова. Я ненавижу его, но не так, как хотела бы. Совершенно не так. Хотела бы я, чтобы его намерения были чисты, как и намерения Кэлвина, который несмотря на то, что не сдержал свое слово, все еще остается для меня более правильным, чем я сама.
Мои планы рухнули в одно мгновение. Да, я хотела использовать Кэлвина, чтобы насолить Нику, и я даже рада, что этого не произошло. Что может быть хуже, чем ощущение отвращения к самой себе?
Утром позвонила Аделаида и сказала, что заседание через неделю, в этот момент меня словно холодной водой окатили. Так скоро.. На самом деле, я по-настоящему еще не задумывалась, насколько все это может быть ужасно. Еще она сказала, что я могу отделаться, как штрафом, так и сроком, она постарается что-нибудь сделать, и напомнила, что у меня все еще есть время пойти на попятную. Я не стану этого делать. В худшем случае мне дадут три года колонии, в лучшем – штраф. И я понятия не имею, чем обернется для меня решение суда с учетом того, что я «убийца».
У меня есть неделя. Для чего? Для чего-то хорошего. Для того, о чем я не пожалею.
И все-таки кое о чем я могу пожалеть, но еще больше могу жалеть, что не сделала этого. Я пошла к Нику, возможно, чтобы сказать ему что-то хорошее, чтобы посмотреть на него, может, чтобы попрощаться. Я не знаю. И я не знаю, будет ли он дома. Не знаю, как он отреагирует. Снова посмеется? Я уйду. Примет меня? Я попытаюсь, в последний раз что-то сказать, просто чтобы он знал. Это не заставит его полюбить меня или перестать презирать, но мне кажется, я буду чувствовать себя лучше. А может еще хуже? Я больше ничего не знаю. Я полна бесконечных мыслей и тону в полном отчаянии. Я виню во всем Николаса, но я так же виновата во многом. Не могу перестать думать о нем, это убивает, чувство ненужности. Зачем я иду к нему? Наверное, я уже решила, что иду попрощаться, потому что если я не загремлю за решетку, то я хочу уехать из города, туда, где никто меня не знает. Да, я сдаюсь, и я хочу начать новую жизнь. Хочу. Но смогу ли? Я думаю, что узнаю об этом позже.