Тарас Мискевич - Ш.О.К.К.

Даша шла рядом с Денисом, держа его за руку. Их пальцы тесно переплетались.

— Вы завтра собираетесь? — спросила она, имея в виду концертную репетицию, в которой принимал участие Денис, вместе с Леной и Женей.

— Еще не знаю, — ответил он. — Посмотрим, как завтра по загрузке будет. Если мы все освободимся часов до шести то, я думаю, соберемся.

— Я уже хочу посмотреть на тебя там, — улыбнулась девушка.

Он рассмеялся.

— Ну Да-а-аш.

— Ну что? Я всегда хочу, мне всегда тебя мало.

Компания подошла к небольшому прямоугольному зданию с большими квадратными окнами, и округлой крышей. Забегаловка называлась «Холм», и местные жители, обладающие недюжинной дедукцией, связывали это с тем, что и находилась она, собственно, на холме.

Ребята любили это место по двум причинам. Во-первых, здесь было недорого, а также относительно не многолюдно. Во-вторых, из окон открывался отличный вид на город и лес. Единственным недостатком было само расположение — для того чтобы сюда добраться требовалось десять минут подниматься наверх по крутому склону. Так что зайдя внутрь все были порядком уставшие, и тяжело дышали.

Внутри было с полтора десятка столиков. Все стены были увешаны раритетными фотоаппаратами и фотографиями фотоаппаратов — это была фишка заведения. Правда, трогать эту атрибутику руками никому не разрешалось. Ребята прошли в дальний конец зала, и заняли большой угловой столик.

Завтра был рабочий день, точнее сказать — учебный. Всем нужно было утром в институт, так что посиделки не слишком затянулись.

— До завтра голубки! — добродушно кричал Женя вслед Денису с девушкой. — И вы там это, под ноги глядите, а то так засмотрелись друг на друга, что еще под машину угодите.

День закончился весело. Было около десяти часов вечера, когда Денис с Дашей, они жили на одной улице, отделились от компании, повернули за угол, и пошли по своей улице. Улица была ярко освещена желтоватым светом фонарей. Асфальт искрился в этом свете, а парень с девушкой шли по улице, отбрасывая причудливые тени.

В воздухе пахло осенью, было слышно, как ветер шумит в кронах деревьев. Этот же самый ветер приятно холодил молодым людям лица, когда они не спеша шли по улице и разговаривали.

Чем ближе они подходили к Дашиному дому, тем сильнее они никла. Парень поинтересовался, в чем дело.

— Грустно идти домой, когда не знаешь, что там ждет тебя, — печально и медленно проговорила девушка.

Он знал, что она имеет в виду. Дело было в том, что ее отец в последнее время стал слишком сильно увлекаться горячительными напитками. Ранее он был практически полным трезвенником, однако, после смены места работы все изменилось.

Задержаться после работы часа на три-четыре, дабы посидеть с коллегами в ближайшем кабаке стало для него ежедневной традицией. И это очень огорчало его семью.

Дело было далеко не только в финансовой составляющей, и тех деньгах, которые он оставлял в питейном заведении. Просто для его семьи это было неприятно. Его жена, Дашина мама, никогда не требовала от своего мужа полной трезвенности. Однако ежедневные посиделки, которые длились уже не первый месяц, выводили ее из себя.

Он не буянил, не ругался, никогда и ни на кого не поднимал руку, даже голос не повышал. Никогда не приходил домой совсем пьяным, скорее — слегка подвыпившим. Однако и этого, если учесть регулярность, было достаточно.

Дашу это все очень тяготило. Ее мама со временем начала ругаться с отцом, а тот каждый раз лишь виновато отмалчивался. Девушка не знала как себя вести. Ей было жалко маму, она прекрасно понимала ее эмоции. Но было жать и отца.

Когда они подошли к ее дому, в окнах горел свет, и даже на улице, на крылечке, было слышно, как кричит Дашина мама. Значит, отец сегодня опять пришел навеселе.

Денис хотел было что-то сказать, но все что приходило ему в голову казалось слишком банальным. И вдруг, он что-то придумал, и уже открыл было рот, но она его опередила.

Девушка ничего не сказала, нет, она просто тесно прижалась к нему, и он сжал ее в объятьях в ответ. Это было гораздо красноречивее, чем любые слова, когда-либо произнесенные на земле каким-либо человеком. В мерцающем свете фонаря, их тень, отбрасываемая на асфальт, стала одним целым.

— Блин! — зашипел Женя, и легонько пнул ногой старенький гитарный усилитель, стоявший на полу. Электрогитара, которая на ремне висела у него на плечах, легонько покачнулась.

Денис тоже перестал играть, приглушил струны, и прислушался. Из усилителя доносился сильный фоновой шум — звук был такой, словно очень громко комкают бумагу.

— Да какая разница, — изумился Денис. — В зале есть хорошее профессиональное оборудование.

Парни находились у Жени дома, в его комнате, и старались отрепетировать программу предстоящего концерта, и немного сыграться вместе. Это было на следующий день после дня рождения. Две недели назад, встал вопрос о том, что кто-то должен принять участие в небольшом концерте в актовом зале института, представляя свой поток в рамках конкурса. Это у них в ВУЗ-е именовалось «общественной работой».

Выбор сразу пал на Женю с Денисом, как на товарищей, которые способны извлекать приятные уху звуки, терзая музыкальные инструменты. Упирались парни недолго. Но если Женя играл на гитаре с малых лет, и был действительно отличным гитаристом, то Денис, хоть и был знаком с инструментом, знал всего четыре аккорда и очень удивился, когда позвали и его тоже.

Однако нервничал больше как раз таки Женя. Он не страдал излишней скромностью, прекрасно знал, что хорошо играет, и вплотную занялся тем, чтобы превратить их выступление в действительно впечатляющее зрелище. Так что, он был раздражительным, и мог вскипеть по любому поводу.

Его старенький гитарный усилитель, который они использовали для этих домашних репетиций, часто искажал звук и шумел не по делу. Однако Денис слишком хорошо знал своего друга, и понимал, что его возмущение было отчасти наигранным. Женя любил свою гитару и усилитель, которые ему очень давно подарили родители, и был очень привязан к ним эмоционально.

— Вот именно, что профессиональное, — пробормотал Женя в ответ. — А на то, чтобы разобраться с этим оборудованием у нас будет не более часа, и это при том, что мы в глаза его ни разу не видели.

— Андрюша так и не дал добро? — спросил Денис.

Андрюшей в их институте уважительно величали Андрея Викторовича, одного из преподавателей, который принимал непосредственное участие в подготовке всего мероприятия. Ребята подходили к нему с просьбой дать им возможность прорепетировать в актовом зале, на нормальном оборудовании, чтобы иметь возможность с ним разобраться. Но тот наотрез отказался.

— Во-первых, — вдохновенно вещал он, — на этом оборудовании каждый день репетирует хор третьекурсников, который не меньше вашего хочет принять участие и хорошенько подготовится. А во-вторых, для вашей… хм… музыки, — пожилой преподаватель всем своим видом демонстрировал свое отношение к рок-музыке и ее исполнителям, — вполне хватит и домашних репетиций.

Андрей Викторович вообще искренне недоумевал, с какой радости на институтском мероприятии решили разрешить сделать рок-концерт, пусть даже и из трех песен. Он активно старался добиться от ректора запрета на их выступление, однако эти попытки не увенчались успехом. Так что, в любом случае, добиться от него разрешение на полноценные репетиции в зале было нереально.

— Можно на днях сходить посмотреть на репетицию какой-то другой команды, — задумчиво предложил Денис.

Женя с недоумением уставился на него.

— Зачем? — удивленно спросил он.

— Посмотрим, какой конкретно там усилитель, — ответил Денис, — после чего постараемся найти такой, ну или хоть такого же типа, в музыкальных магазинах, и посмотрим что и как.

— Каким образом?

— Ну, скажем что мы покупатели, выбираем усилитель, хотим в него поиграть и проверить все опции, — пояснил Денис, невнимательно перебирая пальцами струны. — А потом заявим, что нас что-то не устраивает.

Женя неодобрительно нахмурился.

— А если там какой-то допотопный усилитель, какой мы сейчас нигде уже не найдем? — спросил он.

Денис что-то пробурчал в ответ.