Когда ее не стало, мне пришлось вернуться в отчий дом, где я чувствовала себя лишней, по дарственной квартира была моей, и отчиму это очень не нравилось, он изводил меня всеми возможными способами. Ну, а когда так получилось с моей первой любовью Максом, то выгнал меня из дома. Я до сих пор помню глаза мамы, надменные и пустые. Ей было словно все равно на меня, я в этот момент не понимала, зачем она вообще меня родила.
Смутно помню, как кантовалась по подружкам первое время, как Макс открестился от меня, а его родители распустили слух, что я проститутка.
Потом отъезд, военный городок, аборт и жизнь моя покатилась под откос, я затушила огарок, оставшийся от сигареты, и прижалась лбом к стеклу. Я всегда была сильная и сейчас справлюсь, слезы ни к чему, я и без них смогу.
АЛАН
Я оперся о машину и хмуро посмотрел на часы. Граждане бандиты опаздывали, а я терпеть не мог непунктуальность.
— Я звонил, Миха выехал, — Майкл закурил.
Я лишь кивнул, немногословность, вот что меня отличало, немногословно сломать человеку челюсть, правда, это искусство? К чему лишний базар? Он никому не нужен.
— Валет то приедет?
Я усмехнулся.
— Смеешься? Нет, конечно, его жопу прикрываем, а он отсиживается, он, пару слов тебе не свяжет, всю малину запорет.
Звук подъезжающих машин, заставил меня поднять глаза. Машин было несколько, Френсис основательно подготовился к разговору. Из первой подъехавшей Бэхи, сразу же вышел, с меня ростом, молодой мужик в деловом костюме. Я усмехнулся, раньше на разборки ходили все в спортивках, а сейчас словно в ресторан, рубашки, костюмы, только это суть дела не меняло. За базар здесь свой отвечали все, и прежде чем что-то сказать каждый думал, такими были законы улицы, такими законы мира, где мы все жили.
— Очень рад, Зверь, — Френсис сделал первый шаг ко мне на встречу, все его шестерки приготовились, в ожидании бури, а, как опирался на машину, так и не сдвинулся с места.
— Да, я вот только не очень, Френсис, — я сплюнул на асфальт. — Не хорошо, вы с моим человеком поступили. Валет вроде как все по-пацански сделал.
Френсис прищурил глаза.
— Он нас кинуть хотел, Зверь, я бы просто так на твоего человека не полез, ты же знаешь. Я твоих людей Зверь не касаюсь.
Я сплевываю еще раз, хорошо знаю, как это бесит Френсиса, но мне так плевать на него и что он там думает. Майкл протягивает ему договор.
— Ты, Валета за лоха держать можешь дружок, а вот меня не надо, — сквозь зубы произношу я. — Про технологии знаешь? Камеры сейчас везде, вроде ты, фирму, держишь по их изготовлению, а об элементарных вещах забываешь. Не тупи все на руках, могу дать при всех видео с сауны посмотреть? Хочешь? Жаль, жены тут твоей нет, блондиночку то ты огонь жарил. Ей 18 то вообще есть?
Лицо Френсиса моментально меняется. О его пристрастии к юным нимфеткам, мне хорошо известно.
— Ты палку то не перегибай, Зверь, — пытается он открыть свое хлебало.
Вот тут я встаю, смотрю на него и про себя размышляю, пустить мне пулю в голову ему сейчас или оставить до лучших времен? Его быки, как и мои уже наготове. Но это наш разговор и все без команды боятся даже пошевелиться.
— А то что? — абсолютно равнодушно спрашиваю я.
Вена на виске Френсиса вздувается, он сильно нервничает, больше всего из-за моей невозмутимости, я всегда себя так веду вначале, ведь Зверь-это хищник. Хищники очень умны. Они нравятся всем, хотя многие это не признают, но их поведение достойно выше похвалы. Они всегда выжидают и вначале очень спокойны, лишь бросаются тогда, когда жертва обескуражена и сильно напугана, когда все карты в руках зверя, тогда и начинается финиш…
— Ты палку перегибаешь, — злится Френсис. — Договор есть договор. Че пустое ворошить?
Я усмехаюсь, так и знал, что он зацепится.
— Мне плевать, где и с кем ты проводишь время, Френсис, — я, перекатив во рту жвачку, нагло смотрю на него. — Валет, работает на моей территории, хотев кинуть его, ты кидаешь меня. Ты это прекрасно понимаешь, а кидая меня, ты автоматом, рвешь, наше перемирие. Деньги возвращаете с процентами и еще раз подобное повторится, поговорим в другое время и другом месте. Число процентов сто, Френсис и это не обсуждается.
Не удостоив его взглядом и не дождавшись ответа, иду к машине. В голове бьется мысль про Акелу, но я понимаю, что не место. Не сейчас точно, хотя так все горит, так хочется узнать про этого ублюдка. Что ему сделала моя семья? Что сделала Наташка?
Наташка, светловолосая, красивая Наташка. Я часто на зоне вспоминал ее глаза и не мог поверить, что она выбрала брата, считал их предателями и ненавидел. Потом все поутихло, я понимал, что до Анара мне далеко, хотя боль в груди жгла все сильнее, представляя их вместе. Потянул на себя дверь машины и словно провалился в петлю времени, уносясь на 16 лет назад.
— Наташка, я же все для тебя сделаю девочка, — беру ее красивое лицо в свои ладони и смотрю в эти васильковые большие глаза.
Она совсем девчонка, да и я щегол. Прижимаю ее к себе и так боюсь отпустить, от себя на шаг.
— Алан, а если тебя посадят, тогда что? — одними губами шепчет она.
Я прижимаю ее к себе лишь крепче.
— Дурочка, не посадят. У нас все будет, я тебе еще больше дам. Я ради тебя все сделаю.
Наташа поднимает на меня голову, а я начинаю целовать ее. Я действительно на все ради нее готов, жизнь за нее отдать могу, солнце с луной целоваться. Моя она, только моя…
Словно картинка из слайд-шоу, меня уносит в другое время, на месяц позже. Сижу на свиданке и смотрю на заплаканную мать.
— Ты опозорил нас. Брат за тебя горой, вытащить пытается, а ты скрываешь имена этих бандюг. Зачем это все было? Ради Наташки? Так не нужен ты ей, как ты не понимал? Деньги ей нужны.
Сердце замирает, и картинка меняется еще на месяц позже. Сидим с Майклом на шконаре и он осторожно трогает меня за плечо.
— Ты же знаешь о Наташе?
Я молчу, о Наташе знают все, все молчали до моей драки с одним утырком, когда он проговорился, что Наташа, моя Наташа, выходит замуж, что беременна от моего родного брата. Сжимаю кулаки, больно, выть хочется, но держусь, мужики не должны быть слабыми. Глупо это ныть, очень глупо, грызи зубами глотки, вгоняй себе заносы под ногти, что угодно, но не реви, ты мужик… Ты не должен…
Я словно отхожу ото сна, возвращаюсь в реальность. Скольжу взглядом по Френсису, он тоже смотрит на меня, наши взгляды пересекаются, словно он мне что-то хочет сказать, но мы оба понимаем, что еще рано, еще не время, да и не 90-е на дворе. Сажусь в машину и кладу руки на руль. Зачем я только сейчас все это вспомнил? Для чего? Былое назад не вернешь, я давно ее простил, давно простил его, хотя с моим характером мне удалось это не сразу, я просто обязан был забрать Аню.
Машина мчится по ночной трассе, в голове полнейший туман. Я не могу поверить, что все так вышло. У меня почти никого не осталось, и вся моя жизнь превратилась в дикое желание найти этого ублюдка, вырвать ему глотку и перед этим посмотреть в глаза, увидеть его предсмертную агонию, вырвать душу, как он вырвал мне. Резко торможу и достаю сигареты, дым и алкоголь лучшие друзья, они не предадут и во всяком случае не исчезнут. Смотрю через стекло на дешевый затрапезный отель и вижу, как из него выходит девчонка, совсем ребенок, вместе с каким-то фраером. Яркий раскрас, длинные светлые волосы, короткое платьице. Я усмехаюсь, про честь все в наше время забыли, чем раньше раздвинешь ноги, тем престижнее. Эта малолетка считает, что она крутая, что он подарит ей весь мир, а на деле у нее нет ничего, есть только разбитое сердце, о котором она еще даже не догадывается, ведь ее используют словно резиновую куклу. Глупая девочка… Опускаю стекло и отшвыриваю сигарету, девчонка равняется с машиной и внезапно оборачивается. Я сжимаю руку в кулак, дыхание резко спирает, то, что я сейчас вижу не укладывается в голове. Резко открываю тачку и выхожу, она пятится назад испуганно, смотря на меня.
— Кукла ты идешь? — малолетний фраерок нагло подходит к нам.
У меня темнеет в глазах, передо мной стоит Аня.
— Какого хрена? — словно раненый медведь реву я. — Ты что здесь делаешь?
— Слышь, пассажир, ты вообще кто такой? — парнишка выходит вперед и получив кулаком в челюсть, отлетает на несколько метров, ударяется о дверь своей машины и затихает.