Сюзанна Энок - Шалунья

— Хочешь покурить? — спросил Алекс после минутной паузы.

Кит покачала головой:

— Нет. Мне просто нравится запах.

Алекс хмыкнул, и от этого звука, низкого, мужского, у Кит мурашки побежали по спине. Алекс чуть подвинулся в темноте, коснулся случайно ее ноги, и Кит поймала себя на том, что прислушивается к его дыханию. Чувствуя, что у нее трясутся пальцы, она выпрямилась и протянула ему сигару. Немного помешкав, Алекс взял ее, невольно коснувшись ее пальцев, и Кит бросило в жар.

— Тебе она не нужна? — пробормотал Алекс и, поднеся сигару к носу, сам вдохнул ее аромат.

От его низкого голоса сердце Кит затрепетало.

— Нет. Но можно я иногда буду ее у тебя брать?

— Конечно, — хмыкнул Алекс и убрал сигару в карман.

— А почему ты сейчас не с Барбарой Синклер? — поинтересовалась Кит.

О Господи, ну зачем она об этом спросила?

Внезапно Алекс обхватил обеими руками ее левую ногу, положил ее себе на колени и принялся массировать икру своими длинными пальцами.

— Потому что она назвала меня хамом. Теперь она не скоро простит меня.

— Ты собираешься жениться на ней? — Нужно возмутиться тем, что ее так бесцеремонно хватают за ногу. Но если она возмутится, он уберет руку, а ей этого совсем не хочется.

В темноте она скорее почувствовала, чем увидела, что Алекс качает головой.

— Нет.

Он потянул ее к себе за ногу, и Кит чуть не соскользнула с сиденья. Она закрыла глаза, сосредоточившись на прикосновении его рук, чувствуя, как сердце исступленно забилось в груди.

— А она об этом знает? — прерывающимся голосом спросила Кит.

— По-моему, ей известны мои взгляды на женитьбу.

— Ты уверен? — не отставала она, ощущая безудержное желание почувствовать на своих губах прикосновение его губ. Грудь затвердела, и материя, которой она ее перебинтовывала, больно впилась в кожу. — Значит, ты все-таки не предпочитаешь мальчиков?

— Нет, — хмыкнул Алекс, и пальцы его замерли. — Но один раз я пробовал, — пробормотал он так тихо, что Кит еле расслышала.

Прерывисто вздохнув, она выпрямилась. Алекс неохотно выпустил ее ногу.

— Мальчиков? — спросила она, радуясь тому, что в темноте не видно, как она покраснела.

— Женитьбу. — В этот момент свет упал на лицо Алекса, и Кит увидела, что он смотрит в окно.

— Ты? И что случилось потом? — В этот момент карета свернула на Парк-лейн, но Кит этого не заметила.

— Она умерла, — ответил Алекс. — Мы были женаты только несколько месяцев. Она простудилась и спустя несколько дней умерла. Она никогда не отличалась крепким здоровьем.

— А как ее звали?

— Мэри. Мэри Девлин Кейл.

— Девлин? — удивленно переспросила Кит.

Алекс кивнул.

— Младшая сестра Огастеса.

Кит припомнила, что в тот вечер, когда они играли в карты, ей показалось, что Алекс с Огастесом недолюбливают друг друга, но ей и в голову не могло прийти, что виной тому — умершая жена Алекса.

— И давно это случилось?

— Почти три года назад.

— Теперь я понимаю, почему ты не хотел, чтобы я жила у тебя в доме, Алекс, — заметила Кит. — Должно быть, мое присутствие напоминает тебе о ней.

— Боже правый, Кит! — фыркнул Алекс. — С чего это ты взяла, что я веду монашеский образ жизни? Я не хотел, чтобы ты поселилась в моем доме, потому что от тебя лишнее беспокойство и потому что ты сегодня умудрилась вскружить голову всем присутствовавшим на балу женщинам. К тому же ты настолько вывела меня из себя, что я выместил свою злость на Барбаре и теперь мне снова придется спать в одиночестве. — В этот момент карета остановилась и лакей распахнул дверцу. — Однако я и не думал, что мне придется по душе твое общество. Но поди ж ты, пришлось… Завтра я собираюсь на аукцион лошадей. Если хочешь поехать со мной, будь готова к девяти часам.

Кит радостно улыбнулась и, спрыгнув из кареты на землю, бодрой походкой направилась к дому. Даже ноги болеть перестали. Какое счастье! Она проведет с Алексом целый день! Причем не навязываясь ему — ведь он сам предложил ей с ним поехать. И только забравшись в постель, Кит вдруг поняла, какую прекрасную возможность для достижения своей цели этот аукцион может ей предоставить.

— Интересно, как это может быть? Ты знаешь, кто такой Джентльмен Джексон[2], но впервые слышишь о Воксхолл-Гарденз? — спросил Алекс.

Они приехали на аукцион лошадей, где собралось почти все великосветское общество. Кит разглядывала людей, в числе которых было немало дам полусвета, молоденьких девушек, мошенников и всяких темных личностей, с таким живым интересом, что Алекс пожалел о том, что привез ее сюда. Нужно было сначала разузнать о том, для чего эта девица приехала в Лондон. Все утро Кит развлекала его тем, что с потрясающей точностью имитировала самые разнообразные британские диалекты: йоркширский, нортумберлендский и корнуоллский, однако у Алекса создалось впечатление, что она просто хочет его позабавить, а сама думает о чем-то своем.

— Это потому, что я занималась боксом, — ответила Кит, забираясь на нижнюю планку заграждения, — а вот сада у меня никогда не было. А ты давно знаешь Хэншоу и Девлина?

Алекс рассмеялся.

— Мы вместе учились в Кембридже. А Воксхолл, дорогая моя, скорее парк развлечений, чем сад. Музыка, фейерверки, танцы, выпивка, азартные игры и прочее. В общем, все радости жизни.

— Ты должен меня туда свозить, — заявила Кит.

Алекс внимательно посмотрел на нее.

— С превеликим удовольствием, — ответил он, наблюдая, как меняется выражение ее лица по мере того, как она раздумывает над его словами, ища в них тайный подвох.

Сейчас, когда она стояла на перекладине, они с Алексом были почти одного роста.

— Распутник, — вынесла она приговор, догадавшись, что у него на уме.

— Вот как? По-моему, совсем недавно ты была обо мне другого мнения, — заметил Алекс.

Кит капризно надула губки, а Алекс вдруг подумал, как бы он с ней поступил, войди она в его жизнь лет пять-шесть назад, когда его репутация распутника значительно больше соответствовала действительности. Тогда он был глупым и не задумывался о последствиях своих поступков. Но одно он знал наверняка: наплевав на долг чести, он применил бы все известные навыки обольщения, чтобы заманить Кит Брентли в постель.

— Они занимаются политикой?

Алекс недоуменно спросил:

— Кто?

— Редж с Девлином, кто же еще?

Кит подалась вперед в надежде получше рассмотреть находившихся в вольере лошадей и при этом выставила на обозрение Алекса соблазнительную попку. Алекс прерывисто вздохнул. Похоже, долго он так не выдержит.

— Не больше меня, — рассеянно ответил он и слегка нахмурился. — Надеюсь, ты не собираешься вовлекать их в свою маленькую игру? — буркнул он. Ему претила сама идея о том, что Кит может поделиться своим секретом с кем-то еще, помимо него. Похоже, он становится собственником. — Учти, они в отличие от меня не отличаются широтой взглядов.

— Я не собираюсь никому ничего говорить, — отрезала Кит. — Предоставляю сделать это тебе.

— Не забывай об осторожности, — не отставал Алекс. — Если я догадался, кто ты есть, то другие тоже могут это сделать.

— Я и так осторожна.

— Нет, ты не осторожна, а умна, — поправил ее Алекс. — А это не одно и то же.

— Ты меня удивляешь, Эвертон. Я должна считать это комплиментом? — спросила она, и в ее зеленых глазах зажегся огонек.

— Не совсем, — буркнул Алекс. — Лишь отчасти.

— Что ж, примите мою благодарность, милорд. Тоже отчасти, — бросила Кит и ухмыльнулась.

— А кто научил тебя боксировать? — спросил Алекс, решив сменить тему разговора.

— Отец, — ответила Кит. — Он потрясающий боксер.

— Вот как? — улыбнулся Алекс. — А ты? Как ты себя чувствуешь на ринге?

— Нормально. Только мне еще ни разу не удалось выиграть у отца, — проворчала Кит. — Но графу Фуше я однажды задала жару.

— Это тот распутник француз, о котором ты мне как-то рассказывала?

Кит кивнула.

— В последнее время он стал таким заносчивым. Наполеона восхвалял до небес. Я сказала все, что о нем думаю. Потом, правда, извинилась, но он весь вечер так странно на меня смотрел. Я даже подумала, что он собрался вызвать меня на дуэль, но он так этого и не сделал.

— Может, он догадался, кто ты на самом деле? — предположил Алекс.