Эмилия Остен - Шелк для истинной леди

Казалось, еще немного – и все это изобилие выдавит стекла витрин и выплеснется на улицу, затопляя площадь кружевами, тканями, зонтиками, платочками – и прочими вещами. Ротонда, сплошь из стекла, была храмом, воздвигнутым в честь женской красоты.

Двери магазина Ворма, до которого Уиверы добрались четверть часа спустя, оказались закрыты, поэтому Элизе пришлось постучать. Несколько минут не было никакого результата. Никто не спешил открыть и впустить гостей. Элиза постучала еще раз, уже решительней. Наконец за дверью раздались шаги.

– Что вам нужно? – раздраженно проговорила необъятная женщина в белом переднике, выглядывая в щелочку. – Магазин открывается через час.

– Простите, но я не покупательница. – Элиза достала письмо дядюшки. – Я племянница мистера Ворма.

– Какая такая племянница? – удивилась женщина.

– Простите, – твердо перебила ее Элиза. – Мистер Ворм дома?

– Вход в дом с другой улицы.

– Я об этом не знала, простите. Так дядя дома?

– Дома.

– Мы можем его увидеть?

Женщина помедлила, но все же распахнула дверь пошире.

– Заходите.

Толстуха проводила сестер в мрачную гостиную, свет проникал в комнату через единственное маленькое оконце, выходившее на глухую стену соседнего дома. Вдобавок стены были обиты темно-бордовыми обоями с почти стершимся золотым тиснением. Два кресла у камина, роскошный диван и круглый стол довершали картину, скрадывая размеры и так не сильно просторной комнаты. Элиза усадила уставших сестер на диван, а сама устроилась на краешке кресла. В воздух поднялась тончайшая пыль. Кажется, дядюшка живет один, а слуги не уделяют должного внимания уборке.

Прошло примерно полчаса, прежде чем в коридоре раздались шаги. Элиза встала. Филипп Ворм выглядел точно так же, как и на похоронах Уиверов: темный костюм, бакенбарды, толстая шея и бледное, слегка одутловатое лицо. Когда-то, лет двадцать назад, его можно было бы счесть красавцем.

– Элиза? – Дядя выглядел очень удивленным. – Откуда вы здесь? Почему? Почему вы не в Смолвиле?

– Дядя, – Элиза протянула ему письмо. – Вы обещали мне помочь. После смерти родителей дела пошли совсем плохо, мне пришлось продать магазин.

– Да, – Ворм покрутил в руках письмо и положил его на каминную полку, – я обещал.

Сердце Элизы сжалось. Дурное предчувствие, преследовавшее ее всю дорогу до Бостона, нахлынуло с новой силой. Сейчас дядюшка найдет предлог, чтобы отказаться от своего обещания, и что делать тогда? Следовало убедить Филиппа Ворма любой ценой.

– Я не прошу многого, – Элиза сложила руки на груди, стараясь сдержать внезапно подступившую к горлу тошноту. – У меня есть немного денег, я думаю устроить сестер в пансион и найти работу. Мы вас не стесним. Рекомендации, небольшой совет, пристанище на несколько дней, пока я ищу работу…

– Элиза, дорогая… – Голос дяди исполнился доброты. – Я помогу всем, чем смогу. Ни о чем не волнуйся.

Девушка постаралась успокоиться, грудь ее тяжело вздымалась, а кровь отлила от лица, не оставив ни кровинки. Корсет немилосердно сжимал ребра, выдавливая воздух, столь необходимый в этот момент. На секунду ей снова показалось, что дядюшка Ворм выставит их из дома, отказавшись от всех своих обещаний. Марта и Энн сидели тихо, словно мышки. Но дядюшка больше ничего не сказал, вполне обоснованно дожидаясь благодарности.

– Спасибо, – смогла наконец выдавить Элиза. – Мы вас не стесним.

– Этот дом давно нуждается в женском внимании, – добродушно похлопал Элизу по руке дядюшка Ворм. – Я буду рад, если ты и сестры поживете у меня.

– Мы не собираемся злоупотреблять вашей добротой, дядя, – Элиза посмотрела на сестер. – Марте и Энн пора получать образование, а я найду работу.

– Отдохните немного, – разулыбался Филипп. – Вы же только что приехали.

– С радостью, – улыбнулась в ответ Элиза.

– Келли покажет вам комнату, а потом спускайтесь к завтраку. – Дядюшка позвонил в колокольчик, спустя пару минут появилась уже знакомая девушке толстуха. – Проводи моих племянниц в комнату для гостей, – приказал Ворм. – И сервируй завтрак на четверых.

Комната, куда отвела сестер Келли, оказалась достаточно большой, но такой же темной, как и гостиная. И столь же пыльной. Энн несколько раз чихнула, а Марта брезгливо сморщила носик, увидев в углу камина паутину. Дома все сияло чистотой, даже в самые трудные времена, и девочки привыкли к ней. Элиза опустила на пол саквояж и рухнула в единственное кресло, стоявшее у шаткого столика под окном. Кажется, без крыши над головой они не останутся. Беспокоило лишь одно: дядя без особого желания принял их. Но это ненадолго. Как только Элиза найдет работу, она сможет обеспечить себе кров и стол, а сестер можно устроить в приличный пансион уже сейчас. Собственно говоря, Элиза рассчитывала все деньги, вырученные от продажи магазина Уиверов, потратить на оплату пансиона. Если девочки будут устроены, она сможет выдержать любые удары судьбы.

Элиза взглянула на свою юбку. Платье выдержало дорогу, но нуждалось в чистке. Помимо этого, у нее есть еще два: черное шелковое, траурное, и светлое, зеленое, из тонкой шерсти. У сестер одежды чуть больше, но все равно недостаточно. Но тут уж ничего не поделаешь.

Вошла Келли, не постучав.

– Я принесла вам воды для умывания. И… Если у вас есть во что переодеться, то я могу забрать ваши платья почистить.

– Спасибо большое, – робко улыбнулась Элиза. – За помощь и за доброту.

– Да что там, – отмахнулась Келли. – Я тут и за домоправительницу, и за горничную, и за повариху. Мистер Ворм не любит тратить деньги. Смените одежду, освежитесь и спускайтесь в столовую. Я позабочусь о ваших платьях.

– Спасибо еще раз.

Келли оставила кувшин и вышла.

– Девочки! Снимайте платья – и умываться!

Марта послушно выполнила указание, а Энн лишь простонала:

– Я устала, не могу, Элли.

Элиза занялась Энн, помогла Марте, умыла девочек и умылась сама.

Не прошло и получаса, как они, освеженные и отдохнувшие, спустились в столовую. Дядюшка уже восседал за столом и читал утреннюю газету. В столовой было довольно светло, почти чисто и даже мило. Без сомнения, это самая часто используемая комната в доме. Наверное, дядя любит вкусно поесть. Элиза усадила сестер, обошла стол и села сама. Дядя отложил газету и окинул гостей долгим взглядом.

– Вот теперь вы похожи на благовоспитанных юных леди, а не на бездомных оборванок.

– Мы ехали четыре дня в третьем классе. – Элизе не понравилось замечание дяди, однако она постаралась ответить по возможности нейтральным тоном. – У меня действительно очень мало денег, чтобы тратить их впустую.

– Понимаю, понимаю. – Дядюшка Ворм приподнял крышку с блюда, аппетитный аромат каши с маслом едва не сразил Элизу наповал. Долгие четыре дня они не ели ничего, кроме сухарей и жидкого чая.

Завтрак прошел в молчании, девочки притихли, наслаждаясь теплом, уютом и вкусной едой. Элиза задумчиво поглядывала на дядюшку, стараясь понять, чего ей стоит ждать, на что надеяться, а чего опасаться. Расправившись с последним тостом с джемом, Филипп Ворм без всякого предисловия перешел к задушевному разговору. Словно они только вчера расстались, а не встретились час назад второй раз в жизни. Элиза с трудом сдержала дрожь. Но не в ее положении рассчитывать на благородное и подобающее обхождение. Лишь бы на улицу не выгнали.

– Итак, Элиза, разве у тебя нет жениха? Почему ты не вышла замуж?

– У меня был жених, но он погиб в самом конце войны. – Элиза уже смутно помнила Тэда, с тех пор прошло достаточно много времени, случилось столько ужасных событий…

– И ты не поискала нового? Зря, моя дорогая, зря. Женщине нельзя без мужчины. Особенно такой молодой и красивой. Что бы там ни было, будь у тебя защитник, – Элизе показалось, что дядя собирался сказать что-то другое, но остановился в последний момент, – тебе бы не пришлось оказаться в чужом городе абсолютно одной.

– Я не одна. У меня есть сестры. И я полагаюсь на вашу доброту. – Элиза решила, что немного лести не повредит.

– Разумеется. – Филипп Ворм поднялся из-за стола, не дожидаясь, пока это сделает дама. Элиза поспешно вскочила, девочки последовали ее примеру. – Думаю, у меня есть, что предложить тебе.

Элиза последовала за дядей в глубину дома, подчинившись повелительному жесту. Девочки остались в столовой в обществе Келли, убиравшей со стола. Немного попетляв по темным коридорам, Филипп вошел в жарко натопленный кабинет, указал Элизе на стул, а сам уселся в массивное кресло за огромным письменным столом. Духота тут же вызвала головную боль, но девушка постаралась не подавать виду. Кажется, сейчас состоится серьезный разговор.