– Какой кошмар! – всхлипнула Элиза.
– Но скажи мне, впрочем, я и так это знаю… Ты же любишь его?
– Да, – не стала отказываться Элиза.
– Так за чем же дело стало? – удивилась Селина. – Или ты хочешь, чтобы и он любил тебя?
– Он… – Элизе пришлось сделать усилие, чтобы произнести имя. – Пол любит меня. Он так сказал.
Элиза упала на кушетку, зарылась лицом в подушку и разрыдалась еще горше.
– Я ничего не понимаю! – Селина гладила подругу по спине, дожидаясь, пока рыдания утихнут. – Так почему же ты плачешь?
– Он… Пол… Мистер Спенсер только что предложил мне стать его любовницей.
– Так и предложил?
– Да.
– Ого! – Селина покачала головой. – То есть он в течение… допустим, получаса, признался тебе в любви, сделал непристойное предложение, и…
– Я ему отказала.
– Но почему?
Элиза отложила подушку в сторону и села. Воспоминания о тех мгновениях, когда поцелуи Пола едва не заставили ее позабыть о чести, достоинстве и добром имени, жгли огнем. Губы до сих пор слегка саднило от его страстных и дерзких поцелуев. Никто и никогда еще не целовал Элизу так.
– Потому что я люблю его. И потому что это Пол Спенсер.
– Более глупого объяснения я еще никогда в жизни не слышала. – Селина выглядела озадаченной и отчего-то немного рассерженной. – Объясни мне еще раз. Ты любишь его. Он любит тебя. Он готов содержать тебя – и я уверена, что он будет добрым и щедрым покровителем. В чем проблема?
– Я… я не хочу его… так.
– Ого! Ну, тогда ты избрала правильную тактику. Будь уверена, он сломается.
– Нет! Нет! – Элиза пришла в ужас. – Я не собираюсь ничего требовать от него. Я увольняюсь после завершения ярмарки.
– Это глупо, Элиза. – Селина взяла подругу за руки. – Бегство никому не сделает лучше. Ты не получишь его, если убежишь. А я вижу, что ты хочешь его.
– Я хочу покоя. Разве ты не понимаешь, что Пол Спенсер для меня недосягаем? Он богат, принят в свете – а я его служащая.
– Ах, оставь. Бостон простит Спенсеру все что угодно. Посплетничают месяцок – и забудут.
– Нет, Селина.
Элиза обхватила себя руками за плечи. После того, что произошло сегодня вечером, остается только один выход – бежать. Бежать, пока она не потеряла себя, не лишилась чести и доброго имени. Пока Пол не лишил ее этого.
Когда Элиза ушла, Пол еще долго стоял не шевелясь. Она ему отказала. И она уходит из магазина. Элиза снова пропадет в огромном городе – и во второй раз рассчитывать на случайную встречу не приходится. Элиза любит другого. Значит, это был не просто покровитель, а нечто большее. Ярость душила Пола. Если бы он сейчас узнал о том, кто является этим таинственным любовником Элизы, то немедленно бы его прикончил.
Когда шок и ярость отступили, Спенсер ощутил еще одно очень неприятное чувство. Это был стыд. Что бы он ни думал по поводу нравственности Элизы, он предложил дочери Стива Уивера стать своей любовницей, содержанкой. Пол наконец оторвался от перил, подошел к бару и плеснул себе полбокала виски. Оставаться в кабинете, где произошла эта мучительная и волнующая сцена, он не мог, поэтому поднялся в квартиру, где немедленно задернул все шторы и остался в полной темноте. Когда забрезжил рассвет, Пол сидел все в той же позе, держа в руках бокал с виски, к которому даже не притронулся.
Детектив Нельсон Рамси любил непростые задания. Особенно ему нравилось, когда они бывали связаны с теми, кто составляет костяк бостонского высшего общества. Это сборище высокомерных снобов Нельсон терпеть не мог. Он работал на этих людей – и втайне их презирал.
Они все стояли выше его и давали ему неплохие деньги, только смотрели свысока, хотя он мог играть их жизнями, словно кошка мышью. О, как много он знал об их тайных страстях и пороках! Рамси доставляло немыслимое удовольствие просто знать о том, как грешны на самом деле кажущиеся невинными люди. Иногда он следил за ними и выведывал их тайны просто ради интереса, не ради заработка. Временами Нельсон даже подумывал, не уйти ли на покой и не начать ли зарабатывать продажей этих тайн их обладателям. Его останавливало то, что пока заработок и так был неплох; в сорок лет на покой еще не хотелось, и он получал удовольствие от своей нынешней работы. Выследить, вызнать, пронюхать – в этом Нельсону не имелось равных.
Нынешняя работенка оказалась непростой: пришлось ехать в занюханный южный городишко, название которого отказывалось закрепляться в памяти, настолько этот город был ничтожен. Сойдя с поезда после трех суток пути на вокзале Смолвиля, Нельсон огляделся, ничего привлекательного не увидел, поймал экипаж и велел везти его в самую лучшую гостиницу. Все расходы оплачивал заказчик – почему бы не насладиться приличным обслуживанием?
Лучшая гостиница в Смолвиле оказалась хуже третьеразрядного отеля в Бостоне. Рамси с презрением оглядел обои в глупый цветочек, неширокую кровать под цветастым покрывалом – и это один из лучших номеров! – и решил, что сойдет. Он не собирался оставаться здесь надолго; если повезет, детектив намеревался уехать вечерним поездом.
Пола Спенсера, богатого и эксцентричного, любимого всеми владельца магазина «Все для леди», Рамси тоже не выносил. Пол мог получить любую женщину, а на Нельсона прекрасные дамы даже не смотрели. Он не был красив. Не обладал сокрушительным обаянием. Отличные черты для его профессии, однако Нельсон не отказался бы заполучить красотку из высшего общества в свою постель. Пока же ему приходилось удовольствоваться проститутками и женщинами низкого происхождения.
Нельсону потребовалось всего несколько часов, чтобы выяснить, насколько хорошо в Смолвиле помнят мистера Спенсера. Вечером детектив садился в поезд, плотоядно улыбаясь, как бывало всегда, когда дела определенно шли на лад. Уже в пятницу он снова будет в Бостоне и сможет сделать доклад своим нанимателям.
Каждый день Элиза с ужасом ждала того момента, когда Пол явится в отдел с послеобеденным обходом. Спенсер теперь инспектировал магазин один, ведь Будена он уволил. Это, кстати, даже послужило поводом для сплетен, на пару дней потеснивших пересуды о боссе и мисс Уивер с вершины.
Пол казался спокойным, но каждый раз, покидая отдел, он говорил:
– После закрытия я жду вас в своем кабинете, мисс Уивер. Нам нужно обсудить… – И тут Спенсер каждый раз придумывал что-то новенькое.
Приказчицы многозначительно переглядывались. Спенсер периодически вызывал к себе заведующих отделами, чтобы обсудить вопросы ассортимента, поставок, решить, что делать с залежавшимся товаром. Так что, если бы Пол Спенсер приглашал к себе в кабинет кого-то другого, а не Элизу Уивер, то никто бы даже и не подумал ничего такого. Но сейчас! Магазин гудел, как потревоженный улей. Одни говорили, что Элиза уже сдалась, другие – что крепость еще держит осаду. Зная, что Селина и мисс Уивер дружат, некоторые пытались выведать правду у мисс Ингрем. Селина твердо заявила, что Элиза не приняла и не примет никаких непристойных предложений со стороны мистера Спенсера. Сплетни вышли на новый виток.
Казалось, что известие о сопротивлении Элизы даже слегка подорвало авторитет Спенсера среди служащих «Все для леди». Они привыкли думать, что их хозяин не знает, что такое «нет», и что для него нет преград. Элизу же большинство не понимало, а некоторые даже осуждали. Но завидовали ей все девушки, работавшие в магазине.
В первый раз, когда Пол приказал ей явиться в кабинет, Элиза выполнила распоряжение. Пол ждал ее, стоя у окна.
– Элиза, – Спенсер жестом указал девушке на кресло. Элиза осталась стоять. – Я хочу сообщить тебе, что я порвал всякие отношения с миссис Фишер. Других связей у меня тоже нет.
– Это не имеет значения, – покачала головой Элиза. – Вы вольны распоряжаться своей жизнью и своим временем.
– Чего же ты хочешь, Элиза?
– Мистер Спенсер, – девушка постаралась, чтобы это обращение прозвучало как можно официальнее. – Я…
– Элиза, если ты намекаешь, что я излишне фамильярен, называя тебя по имени, то поверь, что я просто не могу иначе. Я не могу одновременно признаваться в любви, желать тебя – и называть мисс Уивер.
– Вы не хотите произносить фамилию моего отца, потому что знаете, что поступаете предосудительно.
– Ты жестока, Элиза.
Пол отвернулся к окну, стараясь скрыть, насколько ранили его слова Элизы.
– Я всего лишь говорю, что думаю. Если вы сказали все, что хотели, то я, пожалуй, пойду.