Лиз Тренау - Шелковые узы

– Вы были очень добры, сэр.

– Спокойной вам ночи, мадам, – ответил он, склонив голову.

Этот разговор так порадовал девушку, что она даже не заметила, какой маленький и плохо обставленный номер ей достался. Постельное белье, разложенное на кровати, посерело от частых стирок. Когда ей принесли ужин, оказалось, что холодная баранина покрыта жиром, а картофель плохо очищен, однако Анна была очень голодна, поэтому быстро съела все, не обращая внимания на подобные мелочи. Оплывшая свеча, которую ей дали, мгновенно выгорела. Анну ждала долгая беспокойная ночь. Она пыталась не обращать внимания на клопов, ликующих по причине появления свежей жертвы, и на шум, доносившийся из зала внизу.

Когда девушка наконец уснула, ей приснилось, будто она возвратилась домой, где все осталось по-старому – царит оживление и радость, в камине горит огонь, а мать жива. Анна обняла ее, почувствовав смешанный запах мыла и садовых растений, что для нее означало любовь и безопасность.

Проснувшись посреди ночи и сообразив, где находится, девушка расплакалась и уткнулась лицом в подушку, всхлипывая и вздрагивая. Как она решилась покинуть такое прекрасное место? Но вернуться туда Анна не могла, ведь там она больше никогда не ощутит материнского тепла.

Однако на следующее утро вместе с восходом солнца настроение Анны улучшилось. Она огорчилась, узнав, что вежливый джентльмен не поедет с ними дальше, но села в карету, полная оптимизма, в предвкушении по поводу того, что же ей уготовил новый день, и даже решилась улыбнуться единственной оставшейся в салоне пассажирке – красиво одетой леди. Последние сутки девушка почти ни с кем не разговаривала, поэтому была бы рада поболтать с этой молодой дамой, но та разочаровала ее, достав очки и углубившись в чтение книги.

Анна вернулась к своим мыслям, радуясь представленной возможности увидеть воочию все то, что слышала о большом городе, познакомиться с дядей и тетей, кузеном и кузиной. Проведя столько месяцев дома, в хлопотах по уходу за матерью, она хотела расправить крылья и увидеть большой город. Именно это родственники намеревались ей предложить.

Утром карета остановилась в одной деревушке, чтобы забрать двух джентльменов, как выяснилось, отца и сына. Пока они ждали новых пассажиров, кучер предложил им полюбоваться «отличным видом на город».

Сначала Анна увидела только реку Темзу, ослепительно блестевшую в лучах солнца. По небу тянулись большие тучи дыма. Приглядевшись, девушка заметила какие-то ленты, расходящиеся в разные стороны от реки. Через несколько секунд она с удивлением поняла, что это улицы со стоящими вдоль них домами, которых сотни, даже тысячи. Она представить не могла, сколько же людей живет в них. В самом центре города нигде не было видно ни единого зеленого листочка или поля.

«Как же я выживу в такой тесноте, постоянно дыша дымом?» – гадала Анна.

В ее деревне жило около трех сотен людей. С одной стороны, к поселению примыкали лес и поля, а с другой – песчаные дюны и море.

«Что я буду рисовать в этом месте, где нет ни цветов, ни деревьев, ни бабочек, ни птиц?»

Ворочаясь на кровати в своей комнате, она ощущала внутри какую-то пустоту и апатию, как будто, уехав из дому, оставила там частичку души. Анна так долго ждала этого «большого приключения», но теперь, когда она попала в Лондон, ей все казалось таким чуждым и непонятным, что захотелось вернуться в родную деревню.

Анна проснулась рано. Сквозь окно солнце заливало светом всю комнату. Сначала девушка не поняла, где находится. А потом вспомнила. Внизу было тихо, и казалось, притих даже никогда не спящий город. Похоже, было еще слишком рано, поэтому Анна вернулась в постель, ожидая, пока ее родственники начнут просыпаться.

Она вспомнила о событиях последних нескольких дней – мрачный лик отца и слезы сестры при расставании; кричащие младенцы в карете; добрый джентльмен в Челмсфорде; страшные крики толпы и тряска в экипаже. Ей хотелось понять, почему горожане так злились из-за хлеба. Ведь все, даже самые бедные, могли себе его позволить?

А те юные французы у «Красного льва». Ее кузен повел себя с ними грубо, но с утра Анна была больше расположена к нему, чем накануне, ведь он беспокоился о ее безопасности и не желал ничего плохого.

Вспоминая последние странные события, она очень удивилась, поскольку ее совсем не смутили прикосновения незнакомца, который даже не был джентльменом. Она мысленно улыбнулась, вспоминая, как нежно этот юноша разговаривал с ней, какие у него были добрые глаза и как приятно от него пахло, словно кедровыми листьями осенью.

Должно быть, Анна задремала, потому что внезапно услышала стук служанки в дверь. Та принесла свежий кувшин с водой. Анна быстро помылась и оделась, после чего сошла вниз, застав всю семью за самым роскошным завтраком, который когда-либо видела. На столе было не менее трех сортов хлеба, масло, мед, повидло и вишневое варенье, овсянка со сладкими сливками, копченая сельдь, холодные пирожки с телятиной, жареные почки и кофе. Анна слышала, будто кофе нынче в моде, но ей он показался слишком темным и горьким. Она бы выпила чаю и съела бы хлеба с медом, но решила, что некрасиво отказываться от предложенных угощений. К концу завтрака девушка испугалась – ее корсет, уже достаточно потертый, мог совсем разойтись по швам.

Тетя Сара озвучила планы на день.

– Первым делом после завтрака мы должны заняться твоим гардеробом.

– Вы очень добры, но я не хочу, чтобы на меня тратили деньги, – быстро ответила Анна, поскольку у нее осталось немного из тех фунтов, которые отец заставил ее взять с собой. – У меня есть еще два платья, синее и коричневое, а кроме того, несколько шалей и шляпок.

– Ты теперь живешь в городе, – твердо возразила тетя Сара, – и должна одеваться соответственно. Нельзя, чтобы люди принимали тебя за служанку, верно? Тебе следует носить лучшие шелка. Что еще может надевать племянница именитого купца? Кроме того, ты уже в том возрасте, когда нужно подумать о будущем.

Лиззи прыснула, прикрыв лицо рукой.

– И я думаю, – продолжала тетя, – не стоит объяснять, почему в этом случае внешний вид играет очень важную роль. – Сара отрезала себе еще один кусок пирога. – Сегодня утром моя портниха снимет с тебя мерку и покажет нам варианты. Потом мы спустимся в магазин и выберем лучшие шелка. Я думаю, пока пяти платьев должно хватить – два на день, два вечерних, а кроме того, платье и блузка на воскресенье. Что скажешь, муж? Конечно же, и плащ на тот случай, если вечером будет прохладно.

Джозеф что-то проворчал, не отрываясь от газеты, но Лиззи слушала очень внимательно.

– К какой портнихе ты пойдешь?

– К мисс Шарлотте, как обычно. Она моя любимая, – ответила тетя Сара.

– Мама, проследи, чтобы она подобрала правильный образ: маленький цветочный узор или, возможно, тонкие полоски. И побольше кружев, они ей пойдут.

Анна гадала, как Лиззи в столь юном возрасте освоила науку хорошего стиля в одежде.

– Не волнуйся, дорогая. Когда мы закончим, о твоей кузине заговорит весь город.

– О, я так рада! – воскликнула Лиззи. – Жаль, не я на ее месте.

Анна чувствовала скорее тревогу, чем радость. Раньше в ее жизни не было места для моды; если кто-то в деревне пытался одеваться модно, его считали выскочкой, и не в правилах Анны было выделяться подобным образом. Кроме того, влажная ветреная погода на побережье не щадила тонкую материю, а любой головной убор нужно было крепко завязывать под подбородком.

Она чувствовала себя куклой, которую обсуждали и наряжали ради забавы окружающих, и никому не было дела до ее чувств и предпочтений. Но ей следовало, хотя бы временно, смириться с этим, поскольку она физически и финансово зависела от гостеприимства дяди. Добиться послушания всегда было непросто, особенно от Анны, которая в прошлом часто попадала в беду из-за этого. Она пыталась убедить себя, что все делается в ее же интересах, а значит, ей следует прислушаться к советам родственников и научиться правильно вести себя в этом новом месте.