Лиз Тренау - Шелковые узы

– Мы возьмем мешочек с везением, – сказал Уильям. – Я убежден, у вас припрятан такой в чулане, ведь правда?

Шарлотта ухмыльнулась.

– Увы, нет. Но у меня есть это. – Она постучала пальцем по лбу. – Дайте мне время подумать. – Когда они собрались уходить, глаза Шарлотты внезапно расширились. Она схватила Анну за руку. – У меня появилась мысль. Вы не знаете, закончил ли Анри свою выпускную работу?

– Он писал, что начал, но… – Анна покачала головой. – Вы думаете…

– Она идеальна. Современная, в ней есть природные мотивы, и она причудлива. Линия красоты, помните? Она может привлечь внимание.

– О чем это вы говорите? – пробормотал Уильям.

Анна не обратила на него внимание. Она была слишком удивлена, чтобы объяснять.

– Шарлотта, вы серьезно считаете, будто мой эскиз может подойти для королевского приданого?

Портниха кивнула.

– Если он хорошо соткал. Так как он это делал для выпускной работы, я уверена, что Анри постарался. Ему нечего терять.

Визит Анны и ее отца временно поселил в сердце Анри надежду.

«Если я когда-нибудь выберусь отсюда, то сделаю все, чтобы восстановить наши отношения», – пообещал он себе.

Но эта надежда быстро угасла, когда пришел чиновник и сообщил ему: суд назначили на следующую неделю. Перспектива освобождения становилась все менее реальной. Анри почти разуверился в том, что покинет тюрьму живым.

Поэтому, когда высокий худой парень в напудренном парике и белоснежных рейтузах вошел в его камеру и сообщил, что его зовут Чарльз Хинчлифф и он его адвокат, Анри не мог поверить своим ушам. Вместе с ним пришел другой мужчина. Он был ниже и не производил особого впечатления, хотя лицо его показалось юноше знакомым.

– Анри Вендом? Я пришел, чтобы вытащить вас отсюда, – сказал адвокат, сразу переходя к делу. – Мы полагаем, этот человек, Уильям Сэдлер, может дать показания о вашей невиновности.

Теперь Анри был совершенно сбит с толку. Это же кузен Анны, тот самый, что ударил его на улице возле «Красного льва». Как он может быть свидетелем?

Анри получил ответ на свой немой вопрос и понял: именно кузен Анны был тем мужчиной, который ругался с ним возле «Дельфина» в ту ночь. Наконец у него, спустя столько недель ожидания, появился настоящий свидетель! Неужели все происходит на самом деле, неужели это не сон? Но почему они решили прийти? Что заставило Уильяма захотеть дать показания? Кто заплатит за этого адвоката? Ответов на вопросы юноша не находил. Он был слишком удивлен, чтобы спросить.

Мистер Хинчлифф попросил Анри рассказать о случившемся в ту ночь, говоря лишь правду. Анри старательно пересказал все, что помнил. Потом адвокат спросил, узнаёт ли Анри в Уильяме мужчину, которого он встретил в проулке возле «Дельфина». Юноша подтвердил это. Хотя тогда было темно, он узнал его голос.

Затем адвокат повернулся к Уильяму и спросил, узнаёт ли он в Анри того человека, которого видел в проулке в ту ночь. Уильям подтвердил, что это именно тот человек. Другие обстоятельства не упоминались. Также ни слова не прозвучало о шлюхе. Оба подтвердили: они смогут повторить это, поклявшись на Библии перед судьей.

Чарльз объяснил, что, сделав такие заявления, оба соглашаются ни с кем не обсуждать данный разговор в будущем ни при каких обстоятельствах. Это должно было быть совершенно тайное соглашение. Они подтвердили согласие и пожали друг другу руки. Вскоре Чарльз и Уильям ушли.

В тот день стражник принес Анри чистую одежду и миску с водой и мылом.

– Приведи себя в порядок, парень, – велел он. – Мы не можем позволить тебе предстать перед судьей в таком виде.

Анри вывели из камеры и потащили прочь по коридору. Миновав несколько дверей, они оказались в маленькой комнате, где сидел толстый краснолицый мужчина в пышном парике, которого представили как судью. Также в комнате находились Уильям Сэдлер, Чарльз Хинчлифф и клерк, записывавший каждое сказанное слово.

Анри велели положить ладонь на Библию и поклясться, что он будет говорить одну лишь правду и ничего, кроме правды. Потом его попросили повторить всю историю. Судья задал несколько вопросов. Как он понял, что это Уильям Сэдлер в такой темноте? Может ли он поклясться, что в тот вечер не заходил в «Дельфин»? Анри ответил на оба вопроса.

Когда судья удовлетворенно замолчал, клерк сунул Анри документ, который ему следовало прочесть и подписать. Уильям Сэдлер повторил процедуру, поклявшись говорить только правду. Он пересказал все, что видел, ответил на несколько вопросов и подписал документ. Без дальнейших объяснений Анри отвели обратно в камеру. Он понятия не имел, что будет дальше.

На следующее утро юноша проснулся оттого, что дверь в его камеру распахнулась. На пороге появился стражник.

– Вставай, вставай. Ты свободен.

Неужели ему это снится?

– Что, сейчас? Можно идти? – удивленно спросил Анри.

– Прямо сейчас. Давай. Вали, пока не передумали.

После трех недель, проведенных в темной камере, Анри ослепил солнечный свет.

Когда он спустился по ступенькам на улицу, то заметил неподалеку знакомые лица. Его мать Клотильда накинула ему на плечи приятно пахнущее шерстяное одеяло и крепко обняла.

– Мое сокровище, мой малыш, – шептала она. – Хвала Господу! Наконец ты снова с нами.

Подошла Мариетта и, что-то весело выкрикивая, поцеловала его в щеку. Месье Лаваль обнял юношу за плечи, подался вперед и поцеловал в лоб.

– Мой сын, – сказал он. – Мой сын, мой сын.

Рядом стояли Бенджамин, его помощник и повариха. Все широко улыбались.

Анри не мог поверить в реальность происходящего. Он так желал всего этого, но в то же время ему было неприятно прикасаться к другим людям. Парень очень хорошо осознавал, как ужасно выглядит его одежда и как сильно от него несет. Ему хотелось пойти домой, чтобы переодеться, побриться и смыть с себя грязь тюрьмы, запахи человеческих экскрементов и страха.

Слабо понимая происходящее, Анри позволил увести себя прочь. Его глаза медленно привыкали к солнечному свету. И потом он увидел ее. Она бежала к нему со всех ног, ее юбка задралась так, что были видны сапоги, а шляпка слетела с головы.

Когда девушка приблизилась, Анри показалось, что это похоже на магию, что всю ее фигуру окружает некий сверкающий ореол, словно она является каким-то небесным созданием. Мир вокруг замедлился, голоса людей звучали где-то очень далеко.

«Мне это привиделось? – спросил себя Анри. – Это мираж?»

Но нет, это была правда. Девушка остановилась всего в нескольких ярдах от него. Он и другие люди тоже застыли.

– Анри, – прошептала она, густо покраснев. – Прости, что вмешиваюсь, но мне нужно было тебя увидеть.

Анри забыл, какой он грязный и как мерзко от него несет. Он забыл о матери, о хозяине и Мариетте. Юноша сделал шаг вперед и взял ее за руки.

– Анна, – сказал он. – Это ты?

Анри утонул в ее сине-зеленых глазах. Заметив рядом какое-то движение, он поднял взгляд и увидел высокого мужчину, одетого как священник.

Он услышал голос месье Лаваля:

– Анри, познакомишь нас?

– Позвольте мне, – сказал Теодор. – Анна дружит с Анри, а я ее отец, Теодор Баттерфилд. Очень рад знакомству.

Анри опомнился.

– Анна, преподобный Баттерфилд, пожалуйста, познакомьтесь с моей матерью Клотильдой, моим хозяином месье Лавалем и его дочерью Мариеттой. – Он повернулся к месье Лавалю. – Я подозреваю, за чудесное освобождение мне следует благодарить Анну и ее отца.

Когда юноша снова посмотрел на нее, она коротко кивнула.

– Тогда мы должны быть вам очень благодарны, друзья мои, – сказал месье Лаваль, сняв шляпу. – Могу ли я пригласить вас к нам в гости, когда Анри придет в себя после всех этих ужасов?

– И примет ванну, – добавил Анри, снова вспомнив о грязи, покрывавшей его тело.

Все рассмеялись.

– Отличная мысль, запах от тебя ужасный, – сказала мать. – Но какая разница? Ты снова с нами, и это главное.

Теодор положил ладонь на плечо Анны.