Объявили о начале тренировки и все спешно двинулись на сцену. Если все правильно понял, то сейчас будут отсеивать и делить на группы новых прибывших. Что-то мне подсказывает, что я здесь первый и последний раз. Жаль только, что Риту не смог поймать. С чего я взял, что она сегодня будет среди новичков? Нужно было ей всё-таки написать, а не хернёй страдать.
Встал позади, ожидая своей очереди на ковер. Бросил взгляд на сегодняшних судей и на собравшихся болельщиков в лице родителей новых талантов. Мое сердце пропустило удар, когда среди немногочисленных зрителей увидел ее.
Рита не обращала внимание на происходящее. Думаю, это связано с тем, что она не слышит. Как вообще можно приспособиться к нашему миру не слыша его? Как учиться в обычном институте? Как играть роль в театре? Эти загадки неожиданно стали для меня важны. Как она вообще справляется с этим миром? Почему не слышит, когда ее сестра обычная?
Рита временами поднимала взгляд, отрываясь от светящегося дисплея, и смотрела на выступление. Но всего несколько секунд. Я смотрел на нее, ловя и впитывая каждую черту, и понимал, что весь мой мир неожиданно уместился в этой девочке.
Прозвучало мое имя, и я вышел вперёд. Женщины среднего возраста на судейских местах стали рассматривать меня, ожидая каких-то действий.
— Что вы нам покажете, Ереминов Роман? — постукивая ручкой, спросила самая пухлая из трёх девиц.
— Если позволите, то любовь.
— Конечно, — глаза женщины заблестели интересом.
Если бы мне нужно было здесь место, то даже не пришлось бы проходить через это все. Но моя цель сейчас не обращает на меня своего внимание.
— Можно пригласить вон ту девушку? — указал на Риту. — А то ей здесь не интересно, — произнес как можно пренебрежительнее, чтобы мне поверили.
Тощая женщина ехидно улыбнулась. Как-то не по-доброму и встав, направилась к Рите. Спустя пол минуты девочка выглянула из-за плеча женщины и с нескрываемым удивлением посмотрела на меня.
Рита встала, и зашагал на сцену. Весь ее вид говорил о том, что мне сейчас настучат по голове, но когда рядом со мной оказалась хрупкая фигурка, обтянутая в эластичную ткань, девушка загадочно улыбнулась, выбивая из-под ног землю.
— Вы начинаете? — с укором произнесла все та же тощая женщина.
Я вспомнил вечер в парке и игру пантомим. Одна из пар разыгрывала нежное признание, и я решил, не побрезговать и повторить.
Притянул Риту за маленький подбородок и одними губами произнес ту глупую истину, что давно вертелась на языке: «Ты моя».
Склонился на колено и, изобразив букет, протянул Рите. Миг растерянности прошел, и она стала играть удивление вперемешку с робостью. Великолепная игра, вот только глаза предательски кричат о правде.
Она приняла воображаемый букет и стала нюхать бутоны. Радость и нежность в ее руках поманила меня к ней и через секунду девочка оказалась в кольце моих объятий. Прикрылась несуществующими цветами, избегая мой реальный поцелуй. Ещё секунда и невидимый букет полетел в зал.
«Потанцуем!», — произнес губами и провел рукой линию по девичьей спине. Рита прижалась ко мне, и я повел ее в ритме танца ведомый только мне.
Она плавно изгибается и послушно исполняет мои действия, будоража мое сознание. Сейчас мы одни. Сейчас она моя. Я это вижу и чувствую. Наши тела переплетены. Опрокинул девочку, выгнув ее в спине, впился в бархатную кожу тонкой шейки, вдыхая аромат сирени. Ещё чуть-чуть и я сорвусь.
Жадно притянул к себе Риту и схватил за затылок, окунув руку в шелк ее прядей. Не дал опомниться ни себе, ни ей и впился в губы, пробуя их на вкус. Девочка не дышит, но я отчётливо почувствовал острые ноготки, впившиеся в плечи.
Ну что ж, малыш, я тоже могу показать свои клыки. И с этими мыслями прижал Риту к своему телу в попытке раствориться. Нагло раздвинул ее нежные губы языком, врываясь в рот.
Я зашипел от боли, отпуская свою жертву. Девочка укусила меня за язык и как ни в чем небывало развернулась к зрителям и легко присела, склонив перед ними голову. Я проводил ее взглядом и повернулся к жури.
Строгая женщина сидела в задумчивости, вторая что-то писала в своем блокноте. А вот толстушка с похотливым взглядом рассматривала меня, не скрывая своих желаний.
Я уже знал вердикт, а значит эта встреча в этих стенах не последняя. Вышел за кулисы и прямиком направился к женской комнате. По пути заскочил в мужскую раздевалку, чтобы забрать свой рюкзак.
Долго ждать не пришлось. Рита вышла, что-то печатая в телефоне, и странным образом вскрикнула, когда я накрыл рукой экран ее телефона. Этот вскрик был необычным, гортанным и чрезмерно высоким в своей тональности. Но я был рад услышать хоть какое-то подобие ее голоса.
— Не бойся, — прошептал, убирая руку.
Мне не нужно с ней громко говорить или вообще что-то произносить. Я знаю, что она и в тишине услышит меня. Но мне ещё учиться и учиться правильно двигать губами и не издавать ни звука.
Рита сняла с плеча рюкзак и вытянула тетрадь с маркером. Что-то нацарапала и развернула бумагу ко мне.
«Зачем ты преследуешь меня?», — прочитал, уже знакомый подчерк.
— Это не преследование. Ты мне нравишься и посчитал, что с первым поцелуем подтвержу наши отношения.
Девочка закатила свои васильковые глаза и снова что-то написала.
«Тебе лучше уйти. Ты мне не нравишься», — прочитал, заглянув в тетрадь.
Не так быстро, малышка. Неужели она думает, что я ничего не вижу?
— Врешь, — резюмировал я.
Глаза стали как блюдца, а губки побелели от того, что хозяйка сильно сжала их. Вспомнил наш сладкий поцелуй на сцене, и в груди разлилось тепло. Я как мальчишка, жаждущий новых прикосновений.
Сам не заметил, как приблизился к своей девочке. Она не сводит с меня свои округленные глаза и, кажется, вновь не дышит. С ней явно происходит тоже самое, что и со мной.
Нежно прикоснулся к ее губам, словно прося разрешения. Не почувствовав сопротивления, прикоснулся к девичьему лицу, обвил руками и притянул, смелее целуя нежные и такие сладкие губы. Мне не хватит времени этого мира, чтобы насладиться девочкой.
Услышал, как на пол упала тетрадь, а следом и ручка. Сделал ещё шаг, вынуждая Риту последовать за мной, прижал к стене. Она разомкнула сладкий ротик, позволяя мне углубиться. В и без того облегающих ласинах стало невыносимо тесно. Понимаю, что надо остановиться иначе точка невозврата потеряется для меня.
Рита робко отвечает на мой поцелуй и до меня дошло, что я первый, кому она позволила прикоснуться к себе. Мое мужское эго, не скрывая эмоций, ликует.
Найдя в себе силы, разорвал наш поцелуй. Эта девочка заслуживает иного обращения. Нельзя торопиться, нельзя быть несдержанным или требовательным.
Всмотрелся в распахнувшиеся глаза и увидел лёгкую туманку. Темная окантовка только подчеркивает нежность и необычность цвета глаз. Легко провел рукой по скуле, стараясь вложить в это действие всю нежность.
— Пойдем, — прошептал и, подняв упавшие вещи, потянул за собой по коридору.
Я не особо романтик. Да и никогда не ухаживал за девушками. Нужды в этом не было, но для нее мне хочется делать все эти дурацкие выходки. Пора писать стихи и что там ещё делают, чтобы завоевать расположение девушки?
Вышли на улицу, ловя прохладный ветерок. Но моим планам на вечер в виде ресторана не суждено было сбыться. Нас встретил тот долговязый парень и, кинув на меня безразличный взгляд, протянул руку Рите и та, к моему удивлению, спокойно приняла ее. Обернувшись, странно провела пальчиками по руке и следом махнула ими. И что это должно значить?
Я стою как полный идиот и смотрю, как этот хмырь уводит Риту к машине. И забрать не могу ее, потому что все добровольно, и оставить все вот так.
Впервые почувствовал злость, которая туманит все остальные чувства. Рита села в черный джип и скрылась от моих глаз, в то время как парень сел на водительское место и снова посмотрел на меня, как-то пренебрежительно сканируя. Это точно не ухажёр, но и не друг. Не верю в эту фигню между женщиной и мужчиной. Если кто-то так говорит, значит безответно втюрен и пытается, хоть как-то остаться в окружение другого человека.