Александра Павлова - Школа сломленных судеб

Порой занятия вызывали у ребят интерес, иногда негатив и недовольство, а иногда откровенное непонимание.

— Вы издеваетесь? — протянул пораженно Денис, вертя в руках Кубик Рубика.

— С чего ты взял? — как ни в чем ни бывало, ответил Марк, раздавая остальным такие же.

Ребята сидели за столами в пустой аудитории, перед каждым лежала игрушка.

— Мне нужно оценить ваш ум — логику, сообразительность. Это, — он повертел в руках Кубик, — лучший способ.

— А что потом? «Косынка»? — скептически хмыкнул Костя.

— В том числе, — невозмутимо ответила за Марка Арина, уже вертя в пальцах игрушку. — Еще шахматы, логически задачи, даже кроссворды подойдут.

— Зануда, — привычно буркнула Леся под хмурым взглядом куратора.

Арина не обратила внимания на девушку, сосредоточенно перебирая пальцами. Марк смотрел на нее с довольной усмешкой. А через две минуты Арина положила на крышку стола собранный Кубик.

— Готово, — тихо произнесла девочка, снова робея под взглядом мужчины.

Он вызывал в ней некоторый страх. Его воля, сила, ум завораживали девочку, и пугали очень сильно. И пусть лично с ней он не был особо груб, напорист и жесток, она видела, как он обращается с остальными из команды.

— Расскажи, что еще, — спросил ее Марк, опираясь бедрами о край учительского стола и периодически поглядывая на старающихся студентов.

У Андрея получалось более или менее, остальные тупо двигали детали наугад.

В своей привычной манере Арина начала рассказывать все, что знала о сегодняшнем занятии — способы, возможности, смысл каждого занятия или игры, описывала варианты — начиная выхаживать по классу. Она была сосредоточена, задумчива, тщательно все объясняла и толковала, шагая между партами под удивленные и ошарашенные взгляды ребят. И только когда выстроила в ряд четыре собранных Кубика, поняла причину.

— Есть! — воскликнул довольно Андрей и добавил к ее игрушкам свою, ничуть не расстроенный тем, что не превзошел девочку.

Марк добавил свой кубик, что вертел в руках к остальным и обвел взглядом Лесю, Дениса и Костю.

— Надеюсь, все понятно? — выгнув бровь, произнес Марк.

Трое ребят понуро опустили головы, а Арина как всегда покраснела и смутилась того, что вновь задумалась и увлеклась.

— Простите, — виновато пролепетала девочка.

— Ты умница. А вот кое-кому следует подточить мозги.

Чтобы восполнить пробелы своих ребят, Марк увеличил количество их занятий, нагрузил соответствующей литературой, приказав штудировать ее почаще. Дал массу заданий, пообещав проконтролировать исполнение.

***

Полгода спустя Марк мог сказать, что у него получилось. Группа стала, наконец, группой в полном смысле этого слова. Нельзя было сказать, что ребята подружились и были не разлей вода, но общались вполне сносно, проводили много времени вместе вне занятий, узнали привычки и манеры друг друга, притерлись характерами. Даже Денис смог вписаться с непривычную для него среду «отбросов», привнося в нее глоток свежего воздуха. Арина смогла привыкнуть к компании, прекратила избегать их, прячась за книжками и наблюдая со стороны. Один лишь Костя по-прежнему оставался с шилом в одном месте. Он вроде и был в группе, но в то же время и без него могли обойтись. Он был странным парнем, с вечной улыбкой на губах, насмешками над окружающими, вольным, дерзким и безбашенным. Марк не сразу понял, в чем причина такого его поведения. А когда понял, придумал выход.

— Зачем звали? — спросил Костя, заходя в кабинет Марка.

Все остальные уже ушли по своим комнатам отдыхать.

— У меня есть для тебя работа.

— Работа? — хмыкнул парень.

Он вольно расхаживал по кабинету куратора, рассматривал полки и книги на них, трогал все, что попадалось в руки.

— Вот список вещей, которые ты должен достать для меня.

Марк положил на стол перед собой исписанный лист.

— Что за ересь? — спросил, посмотрев на список, через минуту удивленный Костя. — Книга, ежедневник, часы….

— Это вещи, просто вещи, которые ты должен принести.

— И чьи они? — понял суть парень, вопросительно изгибая брови.

Марк протянул ему второй лист, от которого у парня глаза на лоб полезли, а после восхищенно загорелись.

— Вы серьезно? И мне за это не влетит?

— Если тебя не поймают, — пожал плечами Марк. — Прикрывать тебя в обратном случае я не буду.

— И что это значит? Проверка?

— Можешь считать именно так, — кивнул куратор. — Я ни разу не видел тебя в деле, хочу понять и узнать на что ты способен.

Костя внимательно смотрел на мужчину, и в его глазах явно читалось сомнение.

— В чем дело? Это проблема для тебя?

— Вы ведь не просто так дали мне это задание? И не в том дело, что хотели посмотреть на меня в деле.

Марк хмыкнул. Костя был весьма проницательным мальчиком, сообразительным, пусть и казался слишком ветреным, но мозги у него были на месте.

— Если не позволю тебе заниматься «любимым» делом, то очень скоро ты пойдешь на это самостоятельно. А я все же отвечаю за тебя, и обязан контролировать.

— То есть, таким образом, вы просто даете мне не сойти с ума? — с усмешкой произнес парень, но в глазах была одна лишь серьезность.

— В том числе. Еще ты должен оттачивать свои навыки, какими бы странными они ни были. Здесь, — он кивнул на сумку у своих ног, которую парень только сейчас заметил, — всевозможное оборудование, которое может тебе понадобиться. Остальное — ты, и твоя смекалка и мозги. Даю тебе…скажем три дня, — на миг задумался Марк, ставя сроки.

— Хочу поощрение, — нахально улыбнулся Костя.

— Посмотрим, — спокойно ответил куратор. — Можешь идти.

Эта идея — практика для его ребят — не оставляла Марка в покое. И уже через пару дней это вылилось для него в новое решение. Подобное прежде не практиковалось в стенах этой школы, но он готов был рискнуть. К тому же, имел все основания попробовать.

Все навыки, которые дети получали в этой школе, применялись уже за стенами, не считая мелкой практики на занятиях. Марк хотел большего. И считал, что может позволить это. Почему нет? Почему ему не дать возможность своим ребятам проверить себя, дать шанс попробовать, исправиться после, если не выйдет? Он сможет подсказать в чем, подкорректировать. Само собой, что ничего крупного быть в принципе не могло, но вот какие-то мелочи вполне возможно было испробовать.

Начать Марк решил с парочки Леси и Дениса. Эти двое уже спокойно работали вместе, пусть и без особой любви. Выучили привычки и манеры друг друга, знали слабые места и могли прикрыть их. Уже не раз и не два они выставлял их двоих против себя на ринге, где они показывали слаженность своих действий, показывали, что научились быть в бою одним целым и прикрывать друг друга. Это был большой шаг вперед. Постепенно Марк подводил их к тому, чтобы безоговорочно доверять друг другу. Это было сложно, но все же возможно.

— У меня есть для вас задание. Считайте это практикой, увиливать нельзя, — начал Марк, оставив парочку после занятий у себя в кабинете.

— Какое задание? Разве это практикуется?

— Нет. Но я хочу попробовать. Вы здесь не первый год, многому научились. Но игра на уроках — это не жизнь. Я хочу дать вам больше простора для действий, для практики. В первую очередь это плюс вам.

И Леся, и Денис поняли и оценили предложенную Марком помощь.

— Вам, никому из вас, никогда нет дела до того, что будет с нами, когда мы выйдем за стены школы. Что вдруг изменилось? — настороженно спросила девушка.

— Я хочу, чтобы моя работа с вами не была бессмысленной. Я хочу вам помочь.

— Не смешите, — презрительно скривились Леся.

— Думай, как хочешь, — не стал спорить и что-то доказывать Марк.

Денис промолчал. Для него все выглядело иначе. Да и вообще, вся его жизнь здесь иная, и будет другой, нежели у той же Леси, пусть они в и группе. Но он не «отброс». Его всегда ценили, всегда вкладывали в него больше, нежели в прочих. Он под покровительством своей семьи, здешних преподавателей, как и вся «элита» в общем. Он никогда не ощущал себя просто материалом, ему не давали это почувствовать никогда. Леся же знала иную жизнь. С ней никто не осторожничал, никто не переживал за нее, никто не оберегал и не нежничал. Изо дня в день ей давали понять, что она — никто здесь, что ничего собой не представляет и не имеет значения, что она — лишь расходный материал. Не имеет прав и свобод, лишь обязанности. И сейчас ей было странно поверить в помощь и поддержку куратора. Марк никогда не показывал себя заботливым и нежным в отношении своих подопечных. Ни капли привязанности и заботы, лишь муштра и приказы, не выполнение которых жестко каралось и пресекалось. Он не походил на того, кого хоть на каплю заботит будущее детей в этой школе.