Взгляд, против воли, сместился вниз, на его достоинство.
— Нравится? — Взял член в руку, совершая характерные движения вверх-вниз.
Она не отрывала взгляд от его руки, завороженно наблюдая за процессом его мастурбации.
— Да, нравится. — Подняла глаза к его лицу. — Но от вида Лешиного члена я схожу с ума, теку, как сука. Один его вид может превратить меня в похотливую самку. Ты — так, середнячок.
Лицо Макса ожесточилось, словно сбросило маску.
— Самая настоящая сука. Помнится мне, ты не успевала отжимать трусики, когда я всего
лишь целовал тебя. Ну да, возможно, со стариком трахаться лучше. Не знаю.
Не успел он закончить, как его голова мотнулась в сторону, припечатанная её ладонью.
Ирина горела от взрывоопасной смеси злости и возбуждения. Она вновь занесла руку, но
он остановил её, сжимая запястье.
— Не смей говорить ничего о Лёше, подонок, — зашипела, словно змея, ему в лицо. —Или я убью тебя.
— Убьёшь, обязательно, — сказал он, сжимая запястье сильнее. — Перед этим я трахну
тебя, снова оставлю на твоем теле замечательные шрамы. А потом ты убьёшь меня, обязательно убьёшь. Кончишь подо мной и убьёшь, — шептал он, касаясь губами её щеки.
Ирина зажмурилась и пнула его между ног. Макс резко отпустил её и согнулся пополам, задыхаясь от боли, сжимая свое достоинство.
— Тварь!
— Именно так. Заткнись и слушай меня. Держи яички крепче, а то у меня что-то нога
чешется, может ещё раз случайно подняться, — криво усмехнулась девушка. — Какого
чёрта ты зовешь меня и устраиваешь это шоу? Считаешь себя мачо, да? — рассмеялась. —Ты гребаный больной наркоман! И прекрасно это знаешь.
Макс встал, забывая о боли. Молча развернулся и ушёл в ванную. Вышел, одетый в
спортивные штаны и футболку.
— Одетым безопасней, да? Решил спрятать своего, всем надоевшего, малыша? —продолжала издеваться Ирина.
— Хватит, — оборвал её Макс. — Заткнись. Просто закрой свой рот.
— Что, не нравится? А мне плевать. Ты же тоже делаешь только то, что нравится тебе. Ты
не думаешь о других людях никогда. Только о себе, о своих желаниях. Всегда всеми
пользуешься!
— Это нравилось нам обоим, нет? Ну же, скажи, что я вру. Что всё было обманом.
Макс стоял напротив неё, суровый, с непроницаемым лицом. Она отвечала ему тем же, не
двигаясь и прожигая взглядом, полным ненависти. Он должен подавить её. Показать ей её
место. Он главный, он мужчина! Яйца у него. Которые, кстати, все еще болели. Но так не
хотелось применять грубую силу к ней, да вообще, ни к кому. Он устал.
— Я сдаюсь, — сказал мужчина и сел на постель. Ирина удивленно глянула на него, но
быстро вернула жесткое выражение лица. Он не проведет её своим спектаклем. — Хватит, Зара. Я не намерен с тобой воевать... Мне хватило первого этапа войны. Белый флаг.
— На той войне ты не жалел никого. Расправлялся даже со своими.
— О чём ты? — тихо спросил Макс, думая о ребёнке. Вот он, этот момент, чтобы всё
узнать. — Скажи...
— Ничего я тебе не скажу. Не для этого сюда пришла, не трепаться с тобой о жизни.
Говори, что хотел, и я пойду. — Скосила взгляд на наручные часы. Оставалось чуть
больше получаса. Нужно было поторопиться.
— Компромат. Отдай флешку мне.
— Нет. Это всё? — Повернулась, чтобы уйти.
— Сядь, мать твою! — прорычал Макс, всё меньше себя контролируя.
— Успокойся. Выпей таблеточек. А флешку я тебе не верну. Пока тендер не будет у Лёши.
— Как ты её достала? Как?! Она же хранилась в МОЁМ доме! Ты блефуешь. Не верю.
Проверить-то я никак не могу.
— О, Господи... Дай ноутбук.
Она вставила флешку и открыла изображения. Макс замер. Все его бабочки вместе... Его
коллекция, настоящая. И Зара, как главная сутенерша, листала их фотографии перед ним, словно продавала их ему. Он закрыл глаза, проклиная себя за невнимательность и
пренебрежительность. Идиот!
— Теперь веришь? — Убрала накопитель в карман. — Ну, все, я пошла.
— Стой. У меня тоже есть кое-что интересное... — Макс взял ноутбук и открыл папку. —Наслаждайся просмотром, милая.
Ирина ахнула, увидев черно-белые фотографии себя в той страшной комнате. Связанная, ревущая, он рядом... Секс, слёзы, безмолвные крики.
— Ты… Ты — больной. Ты же и себя этим подставишь!
— Себя? Да ладно, крошка. Скажу, что ты любила БДСМ и всё такое. Твой муж знает о
тебе всё, так? Думаю, он поверит в это.
Она знала, о чём он говорил. Лёша знал, что она бывшая шлюха. Выходит, что и нынешняя
тоже…
— И что будешь делать? Ещё раз ударишь по яйцам, или будем договариваться?
— Ударю по яйцам. Нам с тобой никогда не договориться. Показывай эти фото, кому
хочешь. Лёша поверит мне, я знаю. — Ирина уже была у двери, когда он остановил её
словами.
— Зара…
— Не Зара!
— Хватит! Хватит, чёрт возьми. Я хочу сейчас поговорить с Зарой, спрячь эту бешеную
суку на время. Что ты делаешь? И зачем тебе эта война? Зачем тебе тендер?
— Мне он нахрен не сдался. Я хочу твоих страданий, твоей боли. Дороже денег для тебя
нет ничего на этом свете, даже человеческая жизнь не стоит в твоих глазах ничего. Твоя
фирма понесёт ощутимые потери, значит, и ты тоже.
— Тогда тебе станет легче? Ты насытишься?
— А ты насытился моей болью? Тебе хватило моих слёз? — Она бросила взгляд на часы.
— Черт! Я опаздываю! — Оставалось пятнадцать минут. И пробки…
Макс схватил её за руку, просто не хотел отпускать. Ещё чуть-чуть.
— Давай, начнем всё заново? Есть шанс выйти из игры без жертв, без потерь. Остановись, пока не стало поздно, Зара.
— Уже поздно. Поздно стало тогда, когда ты убил моего ребенка. Жертвы уже есть. И
будут ещё, только уже с твоей стороны, — бросила ему и, вырвавшись из его хватки, открыла дверь.
— Чей это был ребёнок? — крикнул ей в спину вопрос, так сильно его волновавший.
Она замерла. Что ему сказать? Девушка зажмурилась и, не поворачиваясь, сказала: — Уж точно не твой, монстр. Твоего ребёнка в самый раз было бы убить, я бы плакать не
стала.
— Тогда проваливай отсюда к черту, дрянь! Надеюсь, ты никогда не сможешь родить такое
же, никому не нужное, отродье, каким являешься сама! — Захлопнул дверь, прислонясь к
ней головой. Ударил кулаком по ней. Опять он сказал то, чего говорить не хотел.
Она стояла за дверью, сотрясаемая крупной дрожью. Снова он бил по самому больному. И
снова кровь по пальцам и вниз…
Но он за дверью не слышал её слез. Злость на себя самого достигла критической точки, и
Макс разнес ноутбук в щепки. Нет больше никакого компромата. Ничего больше нет…
Ирина неслась по улицам Москвы с предельно допустимой скоростью, то и дело
надавливая на газ сильней. Она не успевала на службу! Твою мать! Чёрт! Пробка. Это
конец. Она ударила по рулю, проклиная этот день и Макса. Зачем поехала к нему?! Ну, зачем? За новой порцией боли? Пробка затянулась. Девушка надеялась, что служба
начнется позже, и она успеет. Наконец, выскочив из пробки, она припарковалась у храма.
Выбежала из машины, забыв повязать платок, и влетела в здание. Служба уже началась…
Подошла к Лёше.
— Пошла вон отсюда, — процедил он. — Ещё и без платка. — Стряхнул её руку со своей.
— Вон!
Ирина вышла, вытирая слёзы. Одно только слово крутилось в голове: «Чёрт!». Стала
ждать его у входа в храм. Через какое-то время люди начали выходить. Алексей
Викторович вышел в сопровождении работников храма, попрощался с ними и прошёл к
машине, игнорируя жену.
— Лёш…
— Ты отстранена от дел компании, — поставил точку в сегодняшнем безумии он и сел в