— Но, мистер Бекер…
Макс схватил мужчину за грудки и прошипел:
— Пиши, что я тебе говорю.
— Хорошо, хорошо, — сказал тот и начал печатать в ноутбуке. — Ирина Валерьевна
Нарватова. Готово.
— Все? Печатай.
Антон распечатал листы бумаги.
— Так не делается. Это должен решать совет директоров и…
— Заткнись ты уже. Фирма принадлежит мне! Совет директоров может глотку порвать, оря, плевать я на них хотел.
— Вам принадлежит пятьдесят процентов акций…
— Я в курсе, — бросил Макс, ставя подписи в нужных местах.
— Получается, что вы отдаете…
— Я отдаю ей все! Все, мать твою! Жаль, я не могу отдать ей жизнь.
— Подождите. Что же вы делаете? Этот документ недействителен.
— Действителен, — сказал Макс, кинул пачку купюр и вышел из кабинета, оставляя
юриста в полнейшем смятении.
Голова не держалась на плечах. Только одно слово стучало в ней: «Диана! Диана!»
Мужчина остановился посреди улицы, усмиряя головокружение. Реальность вращалась, он сходил с ума. Рядом он заметил круглосуточный магазин. Напиться. Еще раз. До
полного отключения. Вот, что ему было необходимо. Макс вернулся в машину с
несколькими бутылками водки. Дрожащими руками открыл первую и приложился к
горлышку. Но голос Зары не хотел затухать в голове.
— Замолчи, замолчи, ради бога! — крикнул он и сжал голову руками.
Надо ехать… Куда-то, но ехать, не стоять на месте. Руль под его руками горел, шины не
успевали сцепляться с дорогой. Он выжимал максимум из своего спортивного автомобиля.
Двести сорок, так мало. Скорость отключила разум, водка соединялась в крови с ядом от
ее слов, и он умирал. Внезапно в глаза ударил яркий свет, и Макс отпустил руль. На такой
скорости и в таком состоянии он не видел и не понимал ничего. Дерево перед ним и мысль
о Диане были последним, что он увидел перед тем, как темнота вонзила в него свои когти.
Глава 13.
Тяжелая стеклянная дверь, духота, и сердце болезненно стучит внутри. Ирина приложила
к прозрачному стеклу ладони. Больно. Она чувствовала боль, которой не было. Стекло, просто-напросто, было холодным… Зачем она здесь стоит? Зачем она пришла сюда? Не
все ли равно ей, что происходит с человеком за этой дверью? Это не ее дело. Она не имеет
никакого отношения к этому человеку. Он для нее никто. Его больше нет в ее жизни. Он
навсегда остался там, где слезы и боль, там, где страх и отчаяние. Девушка приложила
руку к двери, ощущая неприветливый холод, исходивший от стекла. НИИ скорой помощи
имени Н. В. Склифосовского. Куда их только ни заводила судьба. Вот он, конечный пункт, точка невозврата. Он лежит сейчас здесь, в критическом состоянии, почему же опять
грустно? Почему опять не радостно? Почему мечты никогда не приносят удовлетворения, когда сбываются? Чертовы законы Вселенной. Зло возвращается злом. В нее оно уже
ударило дважды. Девушка смотрела в стекло, пытаясь прожечь в нем дыру взглядом, но
оно не плавилось. Ладони вспотели, было сложно это сделать.
— Девушка, вы куда? Туда нельзя. Только родственникам, — мужской голос прорезал
туман грусти у нее в голове.
Ирина неожиданно толкнула дверь и вошла внутрь. Стерильная чистота, угнетающая
тишина, и лишь редкие всхлипы медицинских приборов раскрашивали эту въедающуюся
в мозг тишину. Она словно увязла в липком болоте.
— Девушка! Я сказал, посторонним нельзя!
— Ей можно, — ответил Стефан, показывая свою взъерошенную голову из-за двери, где
стоял небольшой диванчик.
— Она жена, сестра или… кто? — допытывал его врач.
— Ей можно, — с нажимом сказал Стефан и грозно посмотрел на доктора.— Она заменит
меня. Не бойтесь, она не отравит его во сне. Ведь так, Ира?
— Конечно, нет, — прошептала она, слегка качнув головой. Там, немного дальше, лежал
он, а она не могла посмотреть на него. Не хватало мужества.
— Хорошо, — сказал врач и, поджав недовольно губы, вышел.
— Как он?
— Живее всех живых, — грустно пошутил Стефан. — Он уже два дня тут. Почему ты не
приехала сразу?
— Я не могла. У меня были проблемы. В телефоне поменяла симку, и только сегодня
утром увидела сообщение. Но я сразу заподозрила что-то неладное, когда в офис не
пришли документы по тендеру, — говорила она, не скашивая взгляд даже на градус, чтобы
не видеть белую простыню, белые стены и его, без сознания.
— Тендер… Вот, держи, — протянул ей листы бумаги.
— Что это… Я не пойму…
— Все кристально ясно. Он отдал тебе свои акции. Фирма Макса — твоя.
— Нет, нет. Зачем? Ерунда!
—Зара, очнись. Он, перед тем, как попасть в аварию, влетел в офис нашего юриста и
заставил его распечатать эти документы. Фирма твоя.
— Хватит это повторять, Стефан. Я поняла и в первый раз. Это можно изменить?
Отменить, порвать бумаги? Боже, что он наделал…
— Я, как вице-президент и, по совместительству, брат этого оболтуса, имею право
оспорить любое его решение. Но я не буду этого делать.
— Почему?
— Потому, что он захотел так. Захотел отдать все своей самой любимой «бабочке», —горько усмехнулся он. — Отныне ты — генеральный директор фирмы «Beker Development Company».
Ирина с непониманием смотрела на листы в ее руках. Что же за бред происходил сейчас?
Какая фирма, какой из нее директор? Ее бы в психушке закрыть на пару дней, а он ей
фирму отдал. Идиот! Она закрыла глаза, считая про себя, открыла их и посмотрела на
Стефана.
— Забери. Мне это не надо.
— Мне тоже не надо. Фирма принадлежит ему, — посмотрел на Макса, и взгляд Ирины
повторил движение его глаз. Она заметно побледнела, стала такой же, как и Стефан. —Это его собственность, понимаешь? Он мог отдать ее бродячей собаке, первому
встречному человеку на улице, кому угодно. А отдал любимой женщине.
— Я не его любимая женщина…
— Это вы решите потом. А сейчас я оставлю вас, только перед этим хотел спросить. Что с
Мариной? Что вы скрываете? Почему я не могу до нее дозвониться?
Только сейчас она заметила, какие уставшие были у него глаза, глубокие морщины
прорезали всегда такое свежее и жизнерадостное лицо. Мешки под глазами напоминали
опухоли, волосы торчали в разные стороны. Сколько же он не спал?
— Клянусь, я не знаю. Меня тоже удостоили парой слов, попросили не отрывать от работы
и обещали перезвонить. Но, как видишь… — развела руками.
— Работа… Точно! Как я не додумался съездить туда. Ты побудешь с ним, пока я навещу
Марину?
— Конечно. Удачи, Стефан. Передай ей, что ее ждет взбучка от меня за такое поведение!
Стефан улыбнулся и ушел, а Ирина так и осталась стоять спиной к Максу и лицом к двери.
Стерильная чистота, холод и чувство безнадежности. Белые стены безжалостно давили на
мозг, заключая в свои удушающие объятия. Стало трудно дышать. Горло сдавило, руки
снова вспотели. Что с ней происходит? Из-за чего она волнуется? Мужчина, лежащий
перед ней, не стоил и секунды ее волнения, но сердцу было плевать на выводы, сделанные
мозгом. Сердце так и осталось с ним, оно простило ему все. Даже то, что прощать было
нельзя.Она не смогла простить, но сердце было добрей. Предатель. Она воевала каждый
день с этим проклятым сердцем, желая позвонить ему, сказать совсем другие слова, сделать совсем другие вещи, но гордость и обида не позволяли. Так, из раза в раз, она
засыпала с кровоточащим сердцем, зная, что тот, кого так ждет ее душа, пытается сейчас
выстоять в борьбе с жестокой реальностью. Но он проигрывал. Она знала это, поэтому
помогла ему сорваться в пропасть, рассказав всю правду. Как часто эта самая правда