Маделин Уикхем - Шопоголик и бэби

– Ни за что не рискнула бы сесть за руль в Лондоне, – Дженис передергивается. – Знаете, они сначала дождутся, когда притормозишь у светофора… а потом как подрежут!

– Они? – раздраженно переспрашивает папа. – Это еще кто?

– Мраморные полы! О, дорогая! – Мама отрывается от описания дома и кривит губы. – А как же малыш будет учиться ходить? Придется застелить мрамор коврами. Какими-нибудь пестренькими берберскими, чтобы практичные были и немаркие.

Проще согласиться.

– А теперь – вторая новость, – громко объявляю я, стараясь направить разговор в прежнюю колею, и выдерживаю эффектную паузу. – Мы решили сменить врача. Теперь я наблюдаюсь у Венеции Картер.

– У Венеции Картер? – От удивления Сьюзи перестает разглядывать Уилфрида. – Серьезно?

Ха, я знала, что Сьюзи слышала про Венецию.

– Абсолютно. – Я сияю от гордости. – Нам только что сообщили, что у нее освободилось место. Правда, здорово?

Мама переводит взгляд с меня на Сьюзи.

– Значит, эта Картер хороший врач?

– Ее называют врачом элитной категории. – Сьюзи умело прикладывает Уилфрида к плечу. – Я читала про нее в «Харперс». Говорят, она бесподобна!

Врач элитной категории! Значит, я – элита!

– Она принимает всех супермоделей и кинозвезд, – не удержавшись, хвастаюсь я. – Устраивает для них званые чаепития, раздает дизайнерские подарочки и все такое. И я перезнакомлюсь со всеми!

– Бекки, у вас же был прекрасный врач, – тревожится папа. – Стоило ли менять его?

– Папа, Венеция Картер совсем из другой лиги! – невольно. раздражаюсь я. – Она лучшая из лучших. Я едва уговорила ее выкроить для нас время.

– Ну что ж, дорогая, когда прославишься – про нас не забывай, – говорит мама.

– Ни за что! Кстати, мы же сделали снимки на УЗИ! – Я лезу в сумочку, вынимаю рулончик снимков и вручаю маме.

– Вы только посмотрите! – ахает она, впиваясь взглядом в белесые пятна. – Грэхем, гляди, это же наш первый внучек! Точная копия моей мамы!

– Твоей? – недоверчиво переспрашивает папа и отнимает у нее снимки. – Ты ослепла, что ли?

– Бекки, я тут связала несколько вещичек для малыша, – робко начинает Дженис. – Теплые кофточки… шарфик… еще набор зверюшек для Ноева ковчега – только не по паре, а по три штуки, на случай, если потеряются.

– Дженис, как мило, – растроганно говорю я.

– Мне это в радость, дорогая! Обожаю вязать. Правда, я надеялась, что у Тома и Люси будут… – Дженис умолкает, но по-прежнему широко улыбается. – Увы, не судьба.

– Как дела у Тома? – осторожно спрашиваю я.

Том – сын Дженис. Мы с ним почти ровесники, три года назад у него состоялась шумная и пышная свадьба. А потом все пошло наперекосяк. Жена Тома, Люси, сделала татуировку и сбежала с парнем, который жил в трейлере, а Том, похоже, слегка тронулся и затеял строительство беседки в саду у родителей.

– О, у Тома все прекрасно! Почти не вылезает из своей беседки. Мы таскаем ему еду на подносах, – устало добавляет Дженис. – Том говорит, что пишет книгу.

– А, вот оно что! – ободряюще отзываюсь я. – О чем?

Дженис чуть не поперхнулась.

– О положении общества. Кажется.

Во время паузы все мы перевариваем эту новость.

– И в каком положении общество, по мнению Тома? – наконец интересуется Сьюзи.

– Так себе, – шепчет Дженис.

– Дженис, дорогая, выпей еще чаю. – Мама сочувственно похлопывает соседку по руке. – Или, может, хересу?

– Лучше хересу, – поразмыслив, решает Дженис. – Я сама налью.

Она направляется прямиком к бару, а мама отставляет чашку.

– Так ты привезла каталоги, Бекки? – спрашивает она.

– Вот они. – Я тянусь за туго набитым пакетом, который мы прихватили с собой. – Здесь у меня «Цветущие и прекрасные», «Торговая компания "Все для самых маленьких"», «Маленькая белая компания»…

– А я привезла «Жожо маман бебе», – подхватывает Сьюзи. – Вместе с «Итальянским кашемиром для малышей».

– И я собрала все, что у меня есть. – Мама кивает на стопку каталогов на подставке для журналов. – «Стильный бэби» видели?

Бутуз на обложке одет в клоунский костюмчик.

– О-о! – стонет от восторга Сьюзи. – Никогда не попадался!

– Вот ты его и бери, – распоряжаюсь я. – Я возьму «Пти анфан», а ты, мама, – «Роскошное детство».

Со счастливым вздохом мы дружно принимаемся листать каталоги, где на каждой странице – младенчики на развивающих ковриках, в хорошеньких маечках, в стильных рюкзачках-кенгуру. Да ради одних этих шикарных вещей стоило завести ребенка!

– Буду загибать уголки там, где увижу что-нибудь интересное, – деловито решает мама.

– И я тоже.

Не свожу глаз с разворота, на котором все малыши наряжены зверятами. Обязательно купим нашему ребенку костюмчик белого медвежонка. Загибаю уголок, переворачиваю страницу и вижу изумительные миниатюрные лыжные костюмчики. А эти крошечные шапочки с помпончиками!

– Люк, надо бы нам как можно раньше поставить маленького на лыжи, – заявляю я, как только Люк входит в комнату. – Это так способствует развитию!

– На лыжи? – Он явно растерян. – Бекки, а я думал, ты терпеть не можешь лыжи.

Это правда: лыжи я ненавижу.

Но ведь можно же просто ездить куда-нибудь в Валь-д'Изер, красиво одеваться, а про лыжи и не вспоминать.

– Бекки, – прерывает мои мысли мама, – только взгляни на эту кроватку! Встроенный климат-контроль, воспроизведение колыбельных с цветомузыкой, убаюкивающая вибрация!

– Ух ты! – Я в восхищении изучаю снимок. – Невероятно! Сколько стоит?

– Модель люкс – тысяча двести фунтов, – объявляет мама, сверившись с описанием.

– Тысяча двести? – Люк едва не прыскает чаем. – Детская кроватка? Вы шутите?

– Это же новейшая разработка, – возражает Сьюзи. – С применением технологий НАСА.

– При чем тут НАСА? – недоверчиво фыркает Люк. – Нам что, ребенка в космос запускать?

– Ты не хочешь, чтобы у него было все самое лучшее? – спрашиваю я мужа и обращаюсь к Дженис: – А вам нравится?

Но Дженис меня не слышит: она перебирает снимки с УЗИ и промокает глаза скомканным платочком.

– Дженис… что с вами?

– Прости, дорогая. – Соседка шумно сморкается и залпом выпивает херес. – Джейн, можно мне еще стаканчик?

– Конечно, Дженис, не стесняйся, – ободряюще отзывается мама. – Бедняжечка, – шепотом добавляет она, обращаясь ко мне и Сьюзи, – она так мечтает о внуках. Но Том носу не кажет из этой своей беседки. А если и выходит оттуда… – Мама понижает голос: – Представляете, он уже несколько месяцев не стригся! А про бритье и не вспоминает! Говорила я ей: не будет следить за собой – ни одна порядочная девушка на него не польстится!

Но… (Ее прерывает звонок в дверь.) Наверное, банкетная компания. Я же просила их зайти через кухню! Папа встает:

– Я открою.

Мы снова углубляемся в каталоги.

– Как думаете, купить нам сиденье и подставку для ванной? – Я вглядываюсь в снимок. – И заодно надувную дорожную ванночку?

– Вот это возьми. – Сьюзи показывает мне картинку со стеганым слингом – такой повязкой, чтобы носить младенца спереди или на спине. – Классная штука. Уилфи из своего вылезать не желает.

– Непременно возьму! Загни уголок.

– Многовато уголков набирается. – Мама задумчиво смотрит на каталог. – Может, лучше будем загибать те страницы, на которых нет ничего интересного?

– Почему бы тогда уж не заказать все, что есть? А пару-тройку вещей, которые не понравятся, вернем обратно, – предлагает Люк.

А ведь это мысль…

Стоп. Он издевается. Ха-ха, очень смешно. Я уже почти придумала шпильку поострее, когда из холла слышится папин голос:

– Проходи, Джесс. Ты как раз к чаю.

Джесс приехала!

Боже мой, Джесс уже здесь!

– Быстро прячем каталоги! – шиплю я и нервно запихиваю свой за диванную подушку. – Вы что, Джесс не знаете?

– А вдруг она тоже захочет посмотреть? – возражает мама.

Мама никак не поймет, насколько Джесс зациклилась на бережливости. Она считает, что у Джесс просто «такой период», как у Сьюзи, когда та вдруг заделалась строгой вегетарианкой. И продержалась целых три недели – пока не извелась и не решила подправить впалые щеки бутербродом с грудинкой.

– Вряд ли, – отвечает Сьюзи, которая однажды гостила у Джесс и знает ее привычки.

Выхватив у мамы «Стильного бэби», Сьюзи запихивает его под переносное креслице Уилфрида – за секунду до того, как в дверях возникают папа и Джесс.