— А вы где еще зарегистрировались? — спрашивает девушка, уставившись на сбивалку для белков.

Я в изумлении смотрю на нее:

— Что вы имеете в виду? Разве можно составить несколько списков?

— Конечно! У меня их три. Здесь, в «Уильямс-Сонома» и в «Блумиз».

— Три списка! — Я не могу скрыть возбуждения в голосе.

А если поразмыслить — к чему ограничиваться тремя?

К тому времени, как я добираюсь до квартиры Эдинор, у меня уже назначено составление списков у «Тиффани», «Бергдорф», «Блумингсдейлз» и «Берниз», заказан каталог «Уильямс-Сонома», и еще я составила список в Интернете.

Решить, в какой стране мы женимся, мне было недосуг; в конце концов, сначала — главное.

Когда Элинор открывает дверь, я слышу музыку. Квартира благоухает цветами. Элинор облачена в ниспадающее складками платье, волосы ее выглядят чуть естественнее, чем обычно, и, поцеловав меня, она слегка сжимает мою руку.

— Люк уже здесь, — говорит она, когда мы идем по коридору. — Какие прелестные туфли. Новые?

— Вообще-то… да. Спасибо! — Я кошусь на нее с невольным изумлением. В жизни от Элинор комплиментов не слышала,

— Кажется, вы слегка сбросили вес, — добавляет она. — Вам идет.

От потрясения я застреваю в дверях, и мне приходится прибавить ходу. После всего, что было, Элинор Шерман неожиданно сподобилась проявить по отношению ко мне любезность? Уму непостижимо.

С другой стороны… Если вспомнить, она и под конец вечеринки по случаю помолвки была довольно мила. Сказала, что меня не оказалось в списке по недоразумению, и извинилась.

То есть не совсем извинилась, а пригрозила подать в суд на организаторов вечеринки. Но тем не менее. Она ведь дала понять, что ей это не все равно, верно?

А вдруг я все это время превратно судила об Элинор? И не только я — мы все. Вдруг под этим ледяным обличьем скрывается совсем другой человек? Да! Она ранима и неуверенна в себе, потому и вынуждена ограждать себя защитной оболочкой. И я — единственная, кто разглядел это, и, когда я явлю миру подлинную Элинор, все нью-йоркское общество придет в восторг, и Люк полюбит меня еще сильнее, а люди станут называть меня Девушкой, Преобразившей Элинор Шерман, и…

— Бекки, — врывается в мои мысли голос Люка, — ты в порядке?

— Да, — говорю я, обнаружив, что врезалась в кофейный столик. — Все прекрасно!

Я сажусь рядом с Люком на диван, Элинор предлагает мне бокал холодного как лед вина, и я потягиваю его, глядя в окно на сверкающие огни Манхэттена. Элинор и Люк поглощены какой-то дискуссией насчет фонда, и я, отключившись, грызу соленый миндаль. В грезах я как раз добираюсь до сцены, когда Элинор говорит, обращаясь к заполнившей комнату толпе: «Бекки Блумвуд — не только образцовая невестка, но и бесценный друг», а я скромно улыбаюсь под гром аплодисментов, — как вдруг раздается хлопок, и я вскидываюсь, слегка расплескав вино.

Элинор захлопывает блокнот в обложке из крокодиловой кожи, в котором делала какие-то заметки. Потом откладывает блокнот, приглушает музыку и смотрит на меня в упор.

— Ребекка, — произносит она.

— Да?

— Я пригласила вас сегодня вечером, потому что есть нечто, что я хотела бы с вами обсудить. — Элинор подливает мне вина, и я неуверенно улыбаюсь ей.

— Я слушаю.

— Как вам известно, Люк — весьма состоятельный молодой человек.

— Да. Точно… Полагаю, что так.

— Я говорила со своими юристами… и с юристами Люка… и все мы пришли к единому мнению. Так что позвольте мне дать вам это… — Элинор ослепляет меня улыбкой и протягивает толстый белый конверт, а потом дает точно такой же Люку.

Я беру конверт, и от волнения меня пробирает дрожь. Видали? Элинор уже становится дружелюбней. Совсем как в сериале «Даллас». Наверное, она хочет сделать меня совладелицей какой-нибудь семейной компании или еще чего-нибудь — чтобы принять меня в династию. Точно! И я буду участвовать в переговорах и всем таком, и вместе мы провернем что-нибудь колоссальное, и я стану носить крупные серьги…

Я в возбуждении вскрываю конверт и вытаскиваю толстую пачку листов. Но от первых же прочитанных слов мое радостное волнение развеивается как дым.


Меморандум соглашения

Между Люком Джеймсом Брендоном (в дальнейшем именуемым «Жених») и Ребеккой Джейн Блумвуд (в дальнейшем именуемой «Невеста»)…


Не поняла. Меморандум какого соглашения? Это что…

Это же не…

Не веря своим глазам, я поворачиваюсь к Люку, но он листает страницы с таким же ошарашенным видом, как и у меня.

— Мама, это что? — спрашивает он.

— Простая предосторожность, — роняет Элинор с туманной улыбкой. — Своего рода страховка.

Господи. Брачный контракт! Вот что это такое.

Чувствуя легкую дурноту, я пробегаю контракт глазами. Он занимает страниц десять и пестрит заголовками типа «Наследование имущества в случае развода».

— Страховка — от чего именно? — Голос у Люка ровный, ничего не выражающий.

— Давайте не притворяться, будто мы живем в мире сказок, — чеканит Элинор. — Все мы знаем, что может произойти.

— И что же именно?

— Не прекословь мне, Люк. Ты прекрасно знаешь, о чем я. А учитывая… скажем так, траты Ребекки… — Элинор бросает выразительный взгляд на мои туфли — и какой же униженной чувствую я себя, когда до меня наконец-то доходит, почему она расспрашивала о них.

Ни черта она не любезничала. Запасалась оружием, чтобы напасть на меня.

Ну как я могла быть такой тупицей! Нет у Элинор никакой мягкой сердцевины. Ее просто не существует.

— Давайте называть вещи своими именами, — спокойно говорю я. — Вы считаете, что Люк мне нужен ради денег.

— Бекки, конечно, она так не считает! — возражает Люк.

— Считает!

— Брачный контракт — просто разумный предсвадебный шаг.

— По-моему, у нас в таком шаге необходимости нет, — усмехается Люк.

— Позвольте внести ясность, — желчно произносит Элинор. — Я просто пытаюсь защитить тебя. Вас обоих, — добавляет она не слишком убедительно.

— Вы что, решили, будто я хочу… развестись с Люком и зацапать все его деньги?

«Как ты со своими мужьями проделала», — едва не прибавляю я и сдерживаюсь в последнюю секунду.

— Думаете, я для этого за него замуж собралась?

— Бекки…

— Вам лучше как следует ознакомиться с контрактом…

— Я не намерена с ним знакомиться.

— Прикажете расценивать это как ваш отказ подписать его? — Элинор победоносно улыбается, точно я подтвердила самые жуткие ее подозрения.

— Нет! — говорю я дрожащим голосом. — Не отказываюсь! Я подпишу все, что вам будет угодно! Я не позволю вам думать, будто мне нужны деньги Люка! — Я хватаю ручку со стола и так яростно царапаю свою подпись на первой же странице, что прорываю бумагу.

— Бекки, не будь дурочкой! — кричит Люк. — Мама!

— Все отлично! Подпишу каждую… долбаную… Лицо у меня пылает, перед глазами пелена, я переворачиваю страницы и ставлю подпись снова и снова, даже не глядя на текст. Ребекка Блумвуд. Ребекка Блумвуд.

— Ну а я этого не подпишу, — говорит Люк. — Мне не нужен этот контракт. И уж конечно я не подпишу бумагу, которую никогда в жизни не видел.

— Вот! Готово! — Я бросаю ручку и хватаюсь за сумку. — Думаю, мне пора. До свидания, Элинор.

— Бекки… — произносит Люк. — Мама, чего ради ты это затеяла?

Когда я стремительно выхожу из квартиры Элинор, в голове у меня все еще шумит. Несколько секунд стою у лифта, он так и не подъезжает — и я иду пешком. Меня трясет от ярости и унижения. Она думает, что мне нужны деньги Люка! Считает меня золотоискательницей!

А может, все так считают?

— Бекки! — Перепрыгивая через три ступеньки, Люк мчится следом. — Бекки, подожди! Извини! Я понятия не имел…

Когда мы оказываемся на первом этаже, он хватает меня, прижимает к себе, а я стою, будто окоченев.

— Поверь мне! Для меня это такой же шок, как и для тебя.

— Знаешь… Думаю, тебе стоит его подписать, — говорю я, глядя в пол. — Ты должен защищать себя. Это только разумно.

— Бекки. Это я. Это мы. — Люк мягко приподнимает мне подбородок, и мне не остается ничего другого, как взглянуть в его темные глаза. — Ты рассержена, я знаю. Это естественно. Но ты должна простить маму. Она слишком долго жила в Америке. Брачный контракт здесь норма. Она не хотела…

— Хотела! — Чувство унижения охватывает меня с новой силой. — Именно этого она и хотела! Она думает, у меня есть какой-то план… заполучить все твои деньги и спустить их на туфли!