— Ты? — Сьюзи поднимает голову. — Как это?

— Это я подарила ему свитер. И волосы я уложила. — От ее взгляда я вздрагиваю. — Но откуда мне было знать, чем это кончится! Я всего лишь привела его в божеский вид!

— Ну, знаешь… тебе есть за что отвечать! — вопит Сьюзи. — Я так переживала. Все думала, что я полная извращенка!

— А почему? — оживляюсь я. — Что он заставляет тебя делать?

— Дурочка, не из-за этого! А из-за того, что мы — брат и сестра. Не родные, конечно.

— Ой. — Я кривлюсь! но быстро смекаю, что такая реакция, наверное, не очень тактична с моей стороны. — Но ведь это не противозаконно, да?

— Вот спасибо, Бекки. Утешила!

Сьюзи хватает кружки, идет к раковине и включает воду.

— Просто я не могу поверить, что у тебя роман с Таркином, — объясняю я.

— Нет у меня романа! — орет Сьюзи в бешенстве. — В том-то и дело. Эта ночь была последней. Мы оба сошлись на этом. Больше такого не повторится. Никогда. И ты поклянешься никому об этом не рассказывать!

— Ладно.

— Бекки, я серьезно. Никому ни слова. Никому!

— Обещаю! Кстати, — вдруг осеняет меня, — у меня для тебя кое-что есть.

Бегу в прихожую, открываю чемодан и роюсь в поисках сумочки из «магазина бумажных товаров Кейт». Вытаскиваю из стопки открытку, пишу на ней: «Сьюзи от Бекки с любовью», возвращаюсь на кухню, на ходу заклеивая конверт.

— Это мне? — удивленно спрашивает Сью. — А что там?

— Открой!

Она вскрывает конверт, смотрит на открытку с блестящими губками, застегнутыми на молнию, и вслух читает надпись:

Подруга, я сохраню твой секрет.

— Ого! — восклицает она поражение. — Вот это круто! Ты специально купила? Но… откуда ты могла знать, что у меня есть секрет?

— Э-э… так, догадалась… Шестое чувство.

— Ой, чуть не забыла. — Сьюзи смущенно теребит конверт. — Тебе за это время пришло много писем.

— Да?

Новость о Сьюзи и Таркине меня так расшевелила, что я забыла обо всем. Но теперь, когда смех улегся, улетучивается и мое приподнятое настроение. Сьюзи приносит стопку конвертов весьма неприятного вида, и у меня от страха сводит живот, я даже думаю, что не стоило, наверное, возвращаться домой. По крайней мере, пока я была в Америке, писем мне никто не присылал.

— Понятно, — говорю я, делая вид, что мне все равно. Перебираю пачку конвертов, не вглядываясь в адреса, и откладываю в сторону. — Потом почитаю, когда время будет.

— Бекки… По-моему, вот это лучше вскрыть сейчас. — Она тянется к стопке и достает коричневый конверт с надписью «ПОВЕСТКА».

Я холодею от ужаса. Повестка. Так, значит, это правда. Меня вызвали в суд. Беру конверт, не решаясь посмотреть Сьюзи в глаза, и трясущимися руками вскрываю. Молча просматриваю письмо, чувствуя, как мурашки ползут по спине. Я не могу поверить, что кто-то на самом деле решил вызвать меня в суд. Суд ведь для уголовников. Для наркоторговцев и убийц. Уж во всяком случае, не для тех, кто не оплатил пару счетов.

Засовываю письмо обратно в конверт и кладу его на стол.

— Бекки, что ты будешь делать? — спрашивает Сью и нервно сжимает руки. — Оставить без внимания это письмо нельзя.

— Я и не оставлю. Я им заплачу.

— Но разве у тебя есть на это деньги?

— Придется найти.

Тишина. Ее нарушает только звук капающей из крана воды.

— Бекки, давай я дам тебе денег. Или Тарки даст. Ему это не сложно.

— Нет! — отвечаю я резче, чем хотела. — Нет, не надо. Я сама… Сама пойду и поговорю с этим гнусом из банка. Сегодня. Прямо сию минуту.

Решительно сгребаю письма и иду к себе в комнату. Нет, я не сломаюсь. Вот сейчас умоюсь, накрашусь и наведу порядок в своей жизни.

— А что ты ему скажешь? — спрашивает Сьюзи, шагая за мной.

— Я честно объясню ему ситуацию и попрошу кредит побольше…, с этого и начну. Я стану сильной, независимой и самостоятельной.

— Молодец, Бекки! — говорит Сью. — Здорово! Сильной и независимой. Молодец!

Она смотрит, как я пытаюсь открыть чемодан дрожащими руками. Когда в третий раз замок не поддается, она подходит и кладет руку мне на плечо.

— Бекки, хочешь, я пойду с тобой?

— Да, — тихо отвечаю я.


Но прежде чем отправиться на дело, Сьюзи заставляет меня выпить пару рюмочек бренди — «для храбрости». Потом рассказывает, как в одном журнале прочла, что лучшее оружие во время переговоров — это внешность, поэтому к выбору костюма для переговоров с Джоном Гэ-вином я должна отнестись очень серьезно. Перерыв весь мой гардероб, мы останавливаемся на простой черной юбке и серой кофте, которая, в моем понимании, выражает основательность, скромность и уравновешенность. Потом она выбирает свой наряд «преданной и верной подруги» (темно-синие брюки и белая блузка). Мы почти готовы идти, но тут Сьюзи говорит, что, если ничего не получится, нам придется пустить в ход свое женское очарование, поэтому мы надеваем сексуальное белье. Затем я оглядываю себя в зеркале, решаю, что выгляжу слишком неряшливо, и вместо серой кофты надеваю нежно-розовую, из-за чего приходится менять и помаду.

Наконец мы выходим-таки из дома и прибываем в фулхэмский филиал банка «Эндвич». Когда мы переступаем порог, бывшая ассистентка Дерека Смита, Эрика Парнел, провожает семейную пару средних лет. Скажу по секрету, мы с этой Эрикой никогда особо не ладили. Думаю, она не совсем человек — всякий раз, когда я ее вижу, на ней одни и те же темно-синие туфли.

— А, здрасьте, — говорит она, нелюбезно глянув на меня. — Что хотели?

— Я бы хотела встретиться с Джоном Гэвином, — непринужденно отвечаю я. — Это возможно?

— Не думаю, — холодно цедит она. — Во всяком случае, без предварительной договоренности.

— А вы не могли бы узнать… Возможно, он нас примет.

Эрика Парнел закатывает глаза.

— Ждите, — говорит она и исчезает за дверью с надписью «Посторонним вход запрещен».

— Слушай, какие они тут ужасные! — замечает Сьюзи. — Когда я прихожу к своему менеджеру в банке, он угощает меня хересом и спрашивает про родных. Знаешь, Бекки, по-моему, тебе нужно сменить банк.

— Возможно.

Я нервно просматриваю брошюры о страховании, вспоминая, как отзывался о Джоне Гэви-не прежний менеджер, Дерек Смит, — мол, это суровый и непреклонный тип. Боже, как мне не хватает милашки Смити.

Боже, как мне не хватает Люка.

Эта внезапная мысль поражает мое сознание не хуже удара кувалдой по голове. Вернувшись из Нью-Йорка, я старательно избегала думать о Люке. И единственное сейчас, чего мне хочется, — поговорить с ним. Чтобы он посмотрел на меня так же, как раньше, еще до всех этих ужасных событий. Улыбнулся своей загадочной улыбкой и крепко-крепко меня обнял.

Интересно, что он сейчас делает? Как проходят его встречи.

— Проходите, — раздается голос Эрики Парнел, и вот я уже иду за ней по коридору с синей ковровой дорожкой в холодную комнатушку с одним столом и несколькими пластиковыми стульями.

Эрика оставляет нас одних, и мы со Сьюзи испуганно переглядываемся.

— Может, сбежим? — предлагаю я, лишь наполовину в шутку.

— Все будет хорошо, — отвечает Сьюзи. — Он наверняка окажется очень милым человеком! Знаешь, у моих родителей как-то был садовник. На вид — такой сердитый, но потом мы узнали, что у него дома жил кролик! И мы стали совсем по-другому…

Она замолкает, потому что распахивается дверь и в комнату входит человек лет тридцати. У него редеющие темные волосы, неряшливый костюм, а в руке одноразовый стаканчик с кофе.

Судя по всему, в его крови нет и капли доброты. Зря мы сюда пришли.

— Так, у меня мало времени. Которая из вас Ребекка Блумвуд?

Тон у него при этом такой, словно он спрашивает, кто из нас убийца.

— Э-э… ну я.

Набычась, он изучает меня с ног до головы.

— А это кто?

— Сьюзи— моя…

— Родственница, — уверенно говорит Сьюзи. Она оглядывает комнату. — А хереса у вас нет?

— Нет, — отвечает Джон Гэвин и смотрит на нее, как на инопланетянку. — Хереса у меня нет. К чему вообще этот визит?

— Так, во-первых, — взволнованно начинаю я, — я вам кое-что принесла. — Лезу в сумку и достаю конверт из того самого нью-йоркского магазина.

Это я сама придумала принести ему какую-нибудь мелочь, чтобы расположить к себе. В конце концов, это всего лишь проявление хорошего тона. А в Японии вообще только так бизнес и делают.

— Это что, чек? — спрашивает Джон Гэвин. — Э-э… нет, — слегка краснею я. — Это… открытка ручной работы.