Маделин Уикхем - Шопоголик на Манхэттене

— Бекки, сколько вам лет? Если не секрет.

— Двадцать шесть.

— Нет шансов в двадцать шесть лет? — Майкл качает головой. — Это вряд ли. — Он отпивает кофе, оценивающе смотрит на меня и внезапно спрашивает: — Если бы у вас появилась возможность поработать в Америке, вы бы согласились?

— Сейчас я на что угодно соглашусь, — честно отвечаю я. — Но что мне теперь светит в Америке?

Тишина. Майкл берет конфету, неторопливо разворачивает ее и кладет на край своего блюдца.

— Бекки, у меня к вам предложение. У нас в рекламном агентстве открывается вакансия.

Рука с чашкой застывает на полпути ко рту. Я даже боюсь надеяться, что его слова означают то, о чем я думаю.

— Нам нужен человек с навыками редакторской работы, который будет руководить выпуском ежемесячного корпоративного издания. Вы нам идеально подходите. Но нам важно, чтобы этот человек умел ладить с людьми. Чтобы он знал, у кого что не так, кому чем помочь, чтобы смог обратиться к совету директоров в случае затруднения… По моему мнению, вы — прекрасный кандидат па это место.

— Вы… предлагаете мне работу? — Нет, так не бывает! — А… а как же статья в газете? И… шопинг?

— А что такого? — Он недоуменно пожимает плечами. — Ну, допустим, вы любите ходить по магазинам. А я вот люблю поесть. Все мы не без греха. Главное, чтобы вас не объявили в международный розыск…

— Нет, до этого дело не дошло, — поспешно говорю я. — Кстати, я как раз собиралась разобраться с этой проблемой.

— А как насчет иммиграции?

— У меня есть юрист. Только… — я прикусываю губу, — только мне кажется, он меня недолюбливает.

— Ничего страшного, у меня есть связи в иммиграционной службе. Надеюсь, что-нибудь придумаем. Вашингтон, конечно, не Нью-Йорк, но там тоже интересно. Политика — удивительная сфера. Мне кажется, вам понравится. А зарплата… Конечно, мы не сможем платить столько, сколько вам платили бы на Си-эн-эн, но что-то в этом диапазоне могли бы предложить… — Он пишет цифру на салфетке и подвигает ее ко мне.

Ничего себе. Это же в два раза больше того, что предлагают в этих нудных газетенках.

Вашингтон. Рекламное агентство. Совершенно новая работа.

Америка. Только без Люка. На моих условиях.

У меня все это в голове не укладывается.

— А почему вы мне это предлагаете? — наконец удается спросить мне.

— Бекки, вы произвели на меня большое впечатление, — серьезно говорит Майкл. — Вы умны. У вас хорошая интуиция. Вы умеете работать. — Я буквально багровею от смущения. — И еще я подумал, что вы заслужили передышку, — по-доброму добавляет он. — Вам не надо все решать сейчас же. Я пробуду в Лондоне еще несколько дней, и, если захотите, мы сможем обсудить эту тему. Но, Бекки…

— Что?

— Я говорю серьезно. Примете вы мое предложение или нет, не ставьте на себе крест. Не думайте, что все потеряно. Вы слишком молоды, чтобы сдаваться. Загляните к себе в душу и следуйте зову сердца.

Принять решение быстро не получилось. Две недели я слонялась по квартире, выпила несчетное количество чашек кофе, советовалась со своими родителями, со Сьюзи, с Майклом, с моим бывшим начальником Филипом, с новым агентом с телевидения Кассандрой… в общем, со всеми знакомыми. Но в конце концов, я ведь знаю. Я точно знаю, что велит мне сердце.

Люк так и не позвонил, и, честно говоря, мне вряд ли стоит рассчитывать, что мы снова когда-нибудь увидимся. Майкл говорит, он работает без сна и отдыха по семнадцать часов в день, одновременно пытаясь и спасти свою компанию, и поддерживать контакты в Штатах. Кажется, он до сих пор не может отойти от шока, который испытал, узнав, что Алисия строила против него козни и Лондонский банк был готов предать его и перейти к ней. Шока от того, что «беззащитен, имея дело со всякого рода дерьмом», как красноречиво пояснил Майкл.

— В этом-то и весь парадокс: быть любимцем публики не очень выгодно, — поведал он мне на днях, — Однажды ты проснешься и обнаружишь, что публика уже заигрывает с твоим соседом. И ты просто не знаешь, что делать. Ты больше не нужен, и тебя выбрасывают на обочину.

— Так, значит, Люка выбросили? — спрашиваю я, сплетая пальцы.

— Выбросили? — восклицает Майкл. — Да его вышвырнули, а потом еще пнули под зад, чтоб летел дальше.

Несколько раз я поднимала трубку с непреодолимым желанием поговорить с Люком. Но так и не решилась. Теперь это его жизнь, а мне надо разобраться со своей. Со своей новой жизнью.

У двери слышится шорох. Я оборачиваюсь и вижу Сьюзи, заглядывающую в мою пустую комнату.

— Ох, Бекки, — удрученно говорит она. — Мне это не нравится. Положи все обратно, наведи тут беспорядок, как обычно.

— Зато теперь здесь все по фэн-шую, — пытаюсь пошутить я. — И тебе наверняка привалит удача.

Она входит, направляется к окну, потом разворачивается.

— Комната стала меньше. Без твоих вещей она должна бы казаться больше, правда? Но почему-то… она похожа на опустевшую коробку.

Тишина. Я смотрю, как паучок взбирается по стеклу.

— А ты уже решила, что будешь делать с комнатой? — наконец спрашиваю я. — Найдешь новую соседку?

— Вряд ли. Куда торопиться? Тарки говорит, можно пока использовать ее в качестве моего офиса.

— Правда? Кстати, о Таркине. Не он ли прокрадывался вчера ночью к тебе в комнату? И сегодня утром?

— Нет! — мотает головой Сью. — То есть… да. — Она краснеет под моим взглядом. — Но это было в самый последний раз. Самый последний.

— Из вас получится такая славная пара.

— Не говори так! — в ужасе восклицает она. — Мы не пара.

— Ладно, ладно. Как скажешь. — Я смотрю на часы. — Знаешь, нам пора.

— Да, пожалуй. Ох, Бекки… У Сьюзи слезы в глазах. Я крепко сжимаю ее руку, и мы молчим. Потом я беру пальто.

— Лучше ничего не говори. Пошли.

Мы идем к бару «Король Георг», что в конце нашей улицы. Проходим общий зал, поднимаемся по деревянным ступеням и попадаем в зал для частных вечеринок. Здесь шторы из красного бархата, барная стойка и множество длинных столов, расставленных вдоль двух стен. У третьей стены соорудили временный подиум, а в середине поставили несколько рядов пластиковых кресел.

— Привет! — Навстречу нам спешит Таркин. — Проходите, выпейте чего-нибудь. — Он поднимает свой бокал. — Рекомендую красное — весьма недурно.

— С баром договорились? — спрашивает Сьюзи.

— Конечно. Все уже организовано.

— Бекки, все расходы наши. — Сьюзи кладет ладонь на мою руку, когда я тянусь за кошельком. — Это наш прощальный подарок.

— Сьюзи, ты не обязана…

— Я так хочу, — твердо заявляет она. — И Тарки тоже.

— Давайте я принесу вам выпить, — предлагает Таркин и добавляет вполголоса: — А народу немало пришло, а?

Когда он уходит, мы со Сьюзи озираемся. Вокруг расставленных столов прогуливаются люди, разглядывая аккуратно разложенную одежду, обувь, диски, безделушки. У многих в руках каталоги, размноженные на ксероксе, и люди, рассматривая вещи, делают пометки в каталогах.

Я слышу, как девушка в кожаных штанах говорит:

— Посмотрите, какое пальтишко! Ах, а какие ботиночки от «Хоббс»! Я точно на это поставлю.

В другом конце комнаты две девушки прикидывают на себя брюки, пока их парни терпеливо держат бокалы.

— Откуда столько народу? — удивленно спрашиваю я. — Это вы их всех пригласили?

— Ну, я прошлась по своей записной книжке, — говорит Сьюзи. — И по книжке Таркина. И Фенни…

— Тогда все понятно, — смеюсь я.

— Привет, Бекки! — Это Фенелла и ее подруга Мила. С ними еще две девушки, лица которых мне тоже знакомы. — Я собираюсь торговаться за твой кардиган! А Тори будет биться за то платье с меховой отделкой, а Аннабель уже присмотрела миллион вещей! Мы вот подумали, нет ли тут аксессуаров?

— Вон там, — Сьюзи указывает в угол комнаты.

— Спасибо! — благодарит Мила. — Еще увидимся!

Девушки уходят, и я слышу, как одна из них говорит:

— Мне позарез нужен хороший ремень… Тут подходит Таркин вместе с каким-то блондином в голубой рубашке и с огромным золотым кольцом на пальце.

— Бекки, позволь представить тебе Каспара, моего друга, который работает на аукционе «Кристи».

— Ой, здравствуйте! Большое спасибо, что так здорово все организовали! Очень вам признательна.

— Не за что, не за что, — улыбается Каспар. — Я просмотрел каталог. По-моему, все слишком прямолинейно. У вас нет списка минимальных цен?