— Господи, да ты просто воплощенное коварство! — воскликнула Кейтлин. — Отойди, негодяй, не то я вышибу тебе мозги!
Дональд Рендал ненадолго замер, окинул ее оценивающим взглядом и сказал увереннно:
— Нет, ты этого не сделаешь.
У Кейтлин голова шла кругом. Кто же был этот мужчина, что стоял сейчас перед ней? Такой знакомый — и такой ужасный. Убийца, беспощадный убийца!
— Ты же любишь меня! — всхлипнула девушка, мучимая противоположными чувствами. — Ты многому научил меня. Мы оба увлекались историей…
Но тут ей пришлось метнуться в сторону, уворачиваясь от очередного удара.
— Тебе надо было получше усвоить ее уроки! — яростно прорычал он. — Разве Гленшил не говорил тебе, что кровь Гордонов — черная и дурная? Мы не позволим позорить наш род!
Молодая женщина была уже неподалеку от выхода. Где-то совсем рядом бродила ее лошадка.
— А как же молодой Дарок? — спросила Кейтлин. — Поклонник Фионы? Ведь ты благоволишь к нему.
— В его жилах нет ни капли крови Гордонов. Иначе я не допустил бы, чтобы они ворковали. Я бы лучше убил Фиону собственной рукой!
Кейтлин свистнула; послышалось ржание, но Мордер почему-то не появилась.
— Видишь ли, я привязал ее к камню, — с усмешкой пояснил Дональд Рендал.
Резко взмахнув посохом, он с такой силой выбил пистолет из руки Кейтлин, что едва не переломил ей запястье. Оружие покатилось вниз по каменной осыпи, а молодая женщина, растерянно проводив его взглядом, оступилась. Сумасшедший бросился на нее, но она проворно увернулась и нырнула в густые клубы тумана.
24.
Дональду Рендалу не удалось схватить Кейтлин, и она, вытянув вперед руки и то и дело спотыкаясь, вслепую устремилась к выходу из каменоломни. Подвернутая лодыжка болела, душу переполнял страх. Кейтлин боялась даже громко вздохнуть, ожидая услышать выстрел из своего же пистолета. Но Дональд не стрелял, и женщина решила, что благодаря туману ей удалось спастись. Но как только призрачная пелена развеется, дядя наверняка попробует завершить начатое… Кейтлин уткнулась в каменную стену и замерла в нерешительности. Кровь в висках пульсировала, губы были плотно сжаты — чтобы убийце не удалось отыскать ее по громкому дыханию.
Вокруг царила гнетущая тишина. Кейтлин сползла спиной по каменной стене и села на землю. Она напрягала слух, но не слышала ничего, кроме оглушительного стука собственного сердца. Даже птицы не пели.
Вдруг рядом всхрапнула лошадь, и Кейтлин резко повернула голову. Пони совсем близко! Несколько шагов — и опасность останется позади! Молодая женщина начала было вставать, но тут же вновь опустилась на прежнее место. Дядя наверняка только этого и ждет. Он затаился где-то рядом. Кейтлин всем своим существом чувствовала западню.
Все происходящее казалось немыслимым, фантастическим, невероятным. Кейтлин хотелось закричать. Так она делала в детстве, когда ей надоедало играть в одну и ту же игру. В голове все смешалось, и только одна мысль была четкой и ясной: человек, который сейчас подстерегал ее, чтобы убить, человек, которого она любила всю свою жизнь, лишился рассудка. Пожар, удар, случившийся с Гленшилом, разговоры о тайном браке Мораг Рендал с Дароком — всего этого голова бедного дяди Дональда попросту не смогла переварить. Он сошел с ума и очутился во власти давней и беспощадной вражды кланов.
Кейтлин было очень страшно. Постаравшись взять себя в руки, она попыталась понять, чего ожидает от нее сейчас убийца. Наверняка он полагает, что она двинется вниз, к Фирдарскому мосту, чтобы побыстрее очутиться дома. Значит, нужно идти в другую сторону. Нужно подняться выше каменоломни и пересечь поросший вереском торфяник.
Кейтлин медленно встала на ноги, и тут же вниз с шуршанием покатился предательский камешек. Женщина громко вскрикнула от неожиданности. Слева раздались торопливые тяжелые шаги… Кейтлин, отбросив всякую осторожность, принялась карабкаться вверх, плача и спотыкаясь об острые камни. Наконец она ощутила под ногами мягкую почву, и ее разгоряченное лицо овеял легкий ветерок. Каменоломня осталась внизу. Вереск гасил звуки шагов. Кейтлин повернула направо и быстро пошла вверх по склону. Когда она отыскала тропинку, которая вела в обход каменоломни, в пелене тумана появились просветы.
Кейтлин дрожала; ее одежда пропиталась потом и влагой тумана. Но больше всего страданий доставляли до крови растертые ноги. Женщина едва могла двигаться.
— Мораг, тебе не скрыться от меня!
Этот потусторонний голос, раздавшийся из серой мглы, заставил ее стиснуть зубы и продолжить путь. Вперед, вперед! Она падала, опять поднималась и опять падала, стремясь, как в объятия возлюбленного, в пелену густого тумана.
Где-то высоко над головой раздался клекот орла… совсем рядом запел дрозд, и ему ответила его подруга. Но Кейтлин слышала только неотвратимые шаги своего врага.
… И вдруг царство тумана осталось позади. Кейтлин застыла на месте, щурясь от яркого солнца и пытаясь осознать, где же она очутилась. С одной стороны к ней подступали заросли ежевики и утесника, а с другой… Кейтлин даже вздрогнула, когда увидела крутой обрыв. Внизу, футах в шестидесяти, была каменоломня, тонувшая в седом тумане. Ветер гнал туман прочь с холмов, и вскоре спасительная пелена должна была вовсе исчезнуть.
Едва Кейтлин это поняла, как за ее спиной раздались шаги. Кейтлин повернулась к преследователю лицом и медленно попятилась. С ее губ невольно сорвался крик ужаса, потому что клубы тумана внезапно разошлись, и Кейтлин увидела своего дядю. Затем пелена тумана за его спиной вновь сгустилась, и в целом мире остались они одни.
Как и подобало истинному джентльмену с севера Шотландии, Дональд был облачен в клетчатую юбку и черный сюртук, поверх которого красовался шерстяной плед. Цвета дядиной одежды были, разумеется, цветами клана Рендалов. На черной шапочке сиял дымчатый топаз в серебряной оправе. Дональд Рендал, тяжело дыша, оперся на посох. Лицо его раскраснелось, в глазах стояли слезы.
— За что?.. — простонала Кейтлин. — За что ты так ненавидишь меня?
— Ты и сама знаешь, за что. Разве люди Дарока не изнасиловали мою мать?
— Но ведь это было очень давно! Те времена давно прошли!
Дядя устремил невидящий взор куда-то ей за спину. Он явно не слышал ее слов. Его плечи сотрясались от рыданий, но он даже не пытался утереть катившиеся по щекам слезы.
— Я был маленьким мальчиком, — говорил он голосом обиженного ребенка, — но это не остановило их, и они прямо на глазах у моей матери сделали со мной то, что мужчина делает с женщиной… Так стоит ли после этого удивляться, что я ненавижу весь род Гордонов?
— О господи, дядя, — вскричала Кейтлин, — какой ужас! Я не знала об этом! Но преступники поплатились за содеянное! Их всех повесили!
Дональд понемногу успокаивался.
— Да, верно. На этом настоял Гленшил. Он всегда был внимателен ко мне. И теперь пришел мой черед блюсти справедливость. В твоих жилах тоже течет дурная кровь, и ты должна искупить свои грехи смертью.
— Но тебе не удастся убить меня безнаказанно! Все узнают, что я пала от твоей руки!
— Ты так думаешь? — спросил он почти ласково, как если бы разговаривал с маленьким ребенком, и продолжал: — Уверяю тебя, я очень умный. Я с легкостью смогу доказать, что с тобой произошел несчастный случай. Я уже научился обманывать всех. Когда тебя найдут, люди подумают, что ты разбилась, упав с обрыва. Да-да, все очень просто. Ты отправилась на поиски своей собаки, забрела в каменоломню и в тумане сбилась с пути. А может, тебя загрызла твоя же одичавшая борзая.
— Значит, ты столкнул мистера Хаутона со скалы? — в ужасе прошептала Кейтлин.
Дональд расхохотался жутким смехом.
— Именно так. Мы прогуливались по склонам горы Лохнагар. Тело я спрятал в овраге и был уверен, что никто никогда не найдет его. Но твоя собака случайно наткнулась на труп и разорвала на нем одежду… думаю, потому, что она пахла мною. Короче говоря, все вышло просто замечательно.
Он выпрямился и взялся за посох обеими руками. Взгляд Кейтлин заметался из стороны в сторону. Молодая женщина судорожно искала возможность спастись. Она сделала вид, что собирается бежать вправо, чтобы продираться через колючий кустарник, — и тут же рядом с ее головой, ломая ветки, как соломинки, просвистел посох. Кейтлин быстро отскочила влево и оказалась на самом краю обрыва.