– Да! Меня пригласили! У меня был материал по этой теме.
Речь должна была идти о терактах в Лондоне.
– Вот как! Выглядите прекрасно.
– Михаил Андреевич, у вас не найдется полчасика после съемки? Мне необходимо поговорить с вами.
– О чем? – сурово осведомился Бобров, поймав себя на том, что невольно любуется ею.
– Мне просто необходима ваша консультация!
– По какому вопросу?
Она не успела ответить, к ним подбежала девушка-ассистентка и увела Аллу на грим.
А вскоре участников пригласили в студию. Алла оказалась на противоположной стороне. И он невольно смотрел на нее. Ноги у нее что надо, от ушей, как говорят. Да и вся она… что надо… Но мне ведь совершенно не надо? У меня есть моя Марта. Но Марта далеко, а эта вот она… Бобров, будь осторожнее. Это медовая ловушка! И едва он мысленно произнес «медовая ловушка», как все грешные мысли разом вылетели из головы. Сработал инстинкт самосохранения. Он перестал смотреть на Аллу, заговорил с соседом по скамейке, а тут появился ведущий и запись началась. Это продолжалось больше двух с половиной часов. Бобров пребывал в раздражении, как почти всегда после теле-шоу. И зачем я трачу на это время? Он утешал себя тем, что в отличие от большинства коллег по этим шоу, бывает на них достаточно редко и лишь в тех случаях, когда речь идет о Великобритании.
– Михаил Андреевич, снять грим не хотите? – спросила ассистентка.
– Разумеется, хочу! Не выходить же на улицу с размалеванной рожей! – проворчал он.
Грим быстро сняли. Но едва он вышел из гримерки, как его окликнула Алла.
– Михаил Андреевич! Давайте спустимся в кафе и поговорим. Вы обещали! – обворожительно улыбнулась Алла.
– Нет, давайте лучше поговорим где-нибудь в менее людном месте. Тут просто не дадут.
– О, да! Может, напротив, в «Твин-Пиггсе»?
– Пожалуй! Вы на машине?
– Нет.
– Тогда я пока оставлю машину здесь, чтобы лишний раз не заморачиваться с парковкой.
– Правильно! Идемте!
Алла страшно волновалась. Она почувствовала, что сегодня он смотрит на нее по-другому, по-мужски. От этого кружилась голова и сладко замирало сердце. Интересно, он возьмет меня под руку? Нет, не взял. Алла, держи себя в руках. Не спугни его. Я знаю, его клуша сейчас уехала, он один, на свободе…
В «Твин-Пиггсе» народу было немного. И, как ни странно, никого из знакомых.
У них приняли заказ очень быстро.
– Итак, Алла, я вас слушаю!
– Ах да, вот… – И Алла достала из сумочки книгу в яркой красно-черной обложке. «Шпионы тоже люди». Автор Нонна Слепнева.
Бобров перевернул книжку, на задней стороне обложки была помещена фотография какой-то невзрачной женщины и аннотация к роману.
– Ну и для чего этот маскарад?
– Понимаете, Михаил Андреевич, когда я написала свои первые книги, я же не знала, что встречу вас!
– Не понял!
– Неправда! Все вы поняли! Но я сделаю вид, что поверила вам и постараюсь объяснить. Я чувствовала потребность писать, попробовала, вроде бы получилось, во всяком случае мой первый роман напечатали, заказали второй. Я не хотела светиться под своим именем, меня очень воодушевила мысль устроить некую мистификацию. Писать под псевдонимом, ну и все в таком духе. Я подумала: если успеха не будет, значит, какая-то там Нонна Слепнева со Псковщины мелькнет и исчезнет. Книгу особо не заметили, но она неплохо продалась, правда, первый тираж был крохотный. Зато второй уже был очень приличный. Заказали еще один роман. Написала. Его издали уже хорошим тиражом. И он тоже быстро продался. Но тут я встретила вас. То есть еще не встретила, а случайно увидела в Интернете ваше интервью. И я пропала… Влюбилась, как девчонка! И сказала себе: Алла, это твой мужчина! Я стала отслеживать ваши передвижения, ну, по мере сил, конечно. И вдруг меня посылают от газеты в Сочи и я узнаю, что вы там тоже будете! А когда я познакомилась с вами и вы мне довольно жестко дали понять, что я вас не заинтересовала как женщина, тут у меня крышу-то и снесло… И я задумала написать роман о вас и откровенно сказала об этом Костенко. То есть я, конечно, не сказала ему, что влюбилась, а только что вы меня заинтересовали как персонаж. Михаил Андреевич, почему вы молчите?
– Я слушаю. А сказать мне, собственно, нечего.
– Вы… вы читали рукопись?
– Нет, ее читала моя жена. И, кстати, она мне сказала, что книга хорошо написана, но авторша явно влюблена в своего героя.
– Она проницательная женщина. Но теперь-то вы соблаговолите прочесть?
– Пожалуй! Это лестно – оказаться героем романа.
– Вы имеете в виду литературный жанр?
– О да, исключительно литературный жанр! – усмехнулся Бобров.
Но Алла уловила в этой усмешке то, что ей хотелось.
– Михаил Андреевич, я не стану вам навязываться, вы не тот человек и мужчина, которого нужно ловить.
– Вернее, которого можно поймать.
– Вот именно! Поэтому у меня к вам просьба, а вы уж снизойдите до безумно влюбленной женщины. Прочтите книгу, а послезавтра я приглашаю вас поужинать со мной. Только приходите без машины, чтобы выпить хоть бокал вина – надо ведь обмыть книгу! Это традиция такая… Я автор, а вы герой…
– А если книга мне не понравится?
– Вы мне откровенно скажете, что именно вам не понравилось. У меня нет мании величия, я чутко отношусь к критике. Ну как вам такое предложение?
– Послезавтра?
– Да, это суббота.
– Ну что ж… Согласен.
– О! Я вам так признательна! Адрес я вам скину на телефон. А теперь я вас оставлю! Мне еще нужно встретиться с одной женщиной, тут, на Королева, 19!
И она поспешила уйти. Да, хваткая дамочка! Но хороша… И очень хитра. Бобров, держи ухо востро. А впрочем… Если будет очень настаивать, почему бы и не трахнуть ее? Только предупредить сразу, что это… так… под давлением обстоятельств… Нет, нельзя! Такая вполне может известить Марту. Ладно, поживем-увидим. В конце концов жизнь сама все расставит по своим местам.
Но грешная мысль уже заползла скользкой гадиной в его мозг. В конце концов это даже лестно, что такая молодая талантливая красавица сходит по мне с ума. И надо все же прочесть наконец эту книгу. Он открыл ее. На титуле красовалась надпись «Самому потрясающему мужчине от автора!». Ну надо же! Даже доблестные разведчики способны растаять от таких слов. И она ведь еще не знает, какой я мужчина…
Стыд
Боброву было стыдно. Зачем я пошел? Попался как последний лох в медовую ловушку? А затем и пошел, должен был понимать, для чего меня позвали. Она, конечно, хороша… Ну и что? Одна ночь не в счет! Главное, чтобы Марта не узнала. Алла явно настроилась на роман, но мне роман с ней не нужен. Мне вообще ни с кем роман не нужен. У меня есть моя маленькая. Она столько сделала для меня, она меня действительно любит. А главное, понимает. Мне перестали сниться кошмары, прекратились эти приступы, когда внезапно комок подступает к горлу и практически нечем дышать. Помню, как первый раз почувствовал, что не могу даже говорить, просто молча сидел… А она подошла, обняла, я уткнулся лицом ей в грудь и замер, а она как будто все поняла, прижала мою голову, стала гладить по волосам, целовать в затылок и ничего не спрашивала… просто лечила меня своей любовью и нежностью. И ведь вылечила! А я, кобель, повелся на самое элементарное – на восхищение моей особой! Тьфу, стыдоба… Но, в конце концов, с кем не бывает. Дело житейское. Какой мужик на свободе не поведется на такую красавицу, которая к тому же влюблена в него как кошка?
Все это очень мило, но она ведь настырная, если не сказать, наглая, она может преследовать меня. Я уж понял, что она умеет добиваться своей цели. А вдруг она поставит себе цель – женить меня на себе? Я-то, положим, на ней ни за что не женюсь, но она может испортить жизнь Марте. Запросто! Такая вряд ли перед чем-нибудь остановится. Эй, Бобров, ты сам-то понимаешь, о чем думаешь? Ты, опытный разведчик, умеющий ходить буквально по лезвию бритвы, испугался настырной бабы? Стыд и срам! А плоть слаба… А бабенка на диво хороша и жена далеко, на острове Тенерифе… Это тебе жирный неуд. в зачетку, Бобров! А вот интересно, Санька Пыжик не воспользовался отсутствием Вики? У него в клинике такие медсестрички… Бобров, тебе было бы легче, если бы и Санька согрешил?
И вдруг Боброву позвонил Сокольский.
– Алло, Миша?
– Да, Петрович. Слушаю тебя.
– Миш, помнишь, ты предлагал встретиться, выпить, а?