Хардин Грэй - Шрамы Мафии

  Дети были тем, к кому я хотел добраться.

  Генри хотел бы, чтобы я их спас. Если бы у меня были дети, я бы хотел, чтобы мой лучший друг спас их вместо меня. Жену следующую.

  Виктор выстрелил в меня и промахнулся. Я подбежал к детям и поднял их обоих.

  - Что ж, если это не Люциан Мориенц, - проревел Виктор во все горло.

  Я не остановился, чтобы признать его; Я продолжил бежать с детьми в холл и оставил их там.

  - Дядя Люк, он дал нам поесть чего-то странного, - сказал мне Джек.

  - Не волнуйся, сынок, позволь мне снять с тебя эту штуку.

  - Дядя Люк, меня от этого тошнит, - воскликнула Сюзанна, ее светлые локоны дрожали, когда она говорила.

  - Не волнуйся, малышка. Держу тебя. Я принесу тебе мороженое, когда мы вернемся домой. - Господи Иисусе, веревки были такими тугими. Пришлось отказаться от тросов ради бомбы.

  И, блять, удача должна была быть сукой. Таймер показал пять минут.

  Мне удалось распутать эту гребаную штуку, но только чтобы получить удар в лицо, когда я повернулся.

  Один из лакеев Виктора. На меня зарычал крепкий, похожий на Халка мужчина. Как бык, я врезался в него и не останавливался при контакте. Мы оба упали в кучу, и парень набросился на меня. Я направил на него пистолет и выстрелил, попав ему прямо между глаз.

  Чертов ублюдок.

  Он рухнул кучей, кровь хлынула из его головы.

  Я вернулся в комнату с бомбой в руке.

  Виктор стоял рядом с Лидией и Генри.

  - Люк, просто возьми детей и уходи, - причитал Генри.

  Лидия выглядела так, будто ее больше нет.

  - Да, Люк, попробуй взять детей и уйти. - Виктор улыбнулся, а затем сделал самое мерзкое, лизнув кровь, которая теперь капала со ступни Лидии. - Я думаю, мне нужно больше крови, наполненной железом, - объявил он, и вот так он выстрелил ей прямо в сердце.

  Генри закричал и посмотрел на меня. Он собирался что-то сказать, но Виктор выстрелил ему в голову. Убил его.

  Убил моего лучшего друга.

  Я сбросил гребаную бомбу и побежал за детьми.

  У меня будет как минимум две минуты, чтобы выбраться отсюда, и я опережал Виктора на несколько секунд.

  Когда я добрался до детей, первое, что я заметил, это то, что они выглядели бледными и вялыми.

  Дерьмо. Что он дал им поесть?

  Я все равно собрал их, перекинув через плечо. Это действие вызвало у Сюзанны рвоту.

  - У тебя не получится, - крикнул Виктор позади нас певучим голосом.

  Что-то острое и жалящее пронзило мою руку. Он выстрелил в меня.

  Но меня это не остановило. Я побежал с детьми к выходу. Он вёл к озеру. Я бежал как можно дальше и посадил детей у дерева.

  - Дети, не поднимайтесь. Пожалуйста, - умолял я их.

  Они послушно лежали на земле с ужасом на лицах.

  Когда Виктор сделал еще несколько выстрелов в нашу сторону, я начал действовать.

  Он стоял в дверном косяке, теперь размахивал пистолетом и смеялся.

  Я рванул вперед и выстрелил в него, но промахнулся, когда он отпрыгнул с дороги.

  - Слишком медленно, мафиози, или я должен называть тебя болонкой Рафаэля?

  Я вспомнил время. Эта бомба взорвется в любую минуту. В любую минуту. Либо я должен покончить с ним сейчас, либо бомба сделает это.

  - Пошел ты. Подойди ко мне лицом к лицу, как мужчина, и прекрати это дерьмо.

  - С удовольствием. Я с удовольствием приду к тебе лицом к лицу, - прорычал Виктор.

  Он убил Генри и Лидию. Боже, если бы я попал сюда раньше, я мог бы их спасти. Я не мог поверить в ужас того, с чем столкнулся. И дети. Что я собирался им сказать? Я не собирался быть героем и драться с ним, как с человеком, которому я бросил вызов. Мне нужно было беспокоиться о детях. Придется вывезти их отсюда и в ближайшую больницу.

  Как только Виктор сделал следующий шаг, я выхватил пистолет и несколько раз выстрелил ему прямо в грудь. Пули отбросили его и заставили упасть обратно в здание. В это же время взорвалась бомба. Как я и надеялся. Взрыв был настолько сильным, что поглотил то место, где упал Виктор, и огонь охватил все вокруг, как ад.

  Я отпрыгнул, сумев защитить себя от всего этого, но жар обжег мою кожу.

  Я оглянулся на грохот падающих и рушащихся стен вокруг огня, но больше не терял времени на поиски. Дети. Я должен был добраться до них. Я побежал туда, где оставил их, поблагодарив Бога, что мне удалось отнести их в безопасное место. Я не мог даже горевать по Генри или Лидии. Не мог думать о том, что произошло даже пять минут назад.

  Однако я воздержался от благодарности Богу, когда увидел, что Джек упал и казался безжизненным.

  И… у его рта была пена.

  - Джек. - Когда я прикоснулся к нему, его тело было липким и холодным. И пульса не было.

  Сюзанна хныкала, а затем потеряла сознание.

  Блять, это должно быть яд. Виктор дал моим детям яд.

  - Джек, Сюзанна. - Я плакал, хватая их обоих, но они были потеряны для меня.

  Я пробовал все, чтобы их оживить, но безуспешно. Даже после того, как Клавдий пришел с парнями, я все равно пытался.

  Приехали фельдшеры с каретой скорой помощи, подтвердив их гибель, и даже тогда я бы не поверил. Я отказывался.

  Я не мог их потерять. Вот так их и не стало. Целая семья, похожая на мою.

  Вся семья, которую я любил. Каждого из них.

  Генри, его жена и его дети.

  Мои малыши.

  Это оставило дыру в моей душе, которая навсегда изменила меня.

  Амелия

  Мои нервы…

  Мои нервы и мое сердце замерли.

  Люк сказал мне. Он рассказал мне, что случилось в ту ночь, когда Виктор убил Генри и его семью.

  Боже, какое зло.

  Какое зло.

  Я знала, что мы имеем дело с полным психом, но услышав все, что произошло, я поняла это и открыла глаза.

  Теперь я могла понять, почему Люк вел себя именно так. Почему он боялся за меня, почему он сказал то, что сказал.

  Что ему придется убить Виктора, когда он в следующий раз увидит его. Что он отрубит его голову.

  Вау. Дежа вю определенно действовало на меня.

  Он звучал как кто-то еще, кого я знала. Как мой отец. Но это было хуже.

  Это был человек, которого я ... это был человек, которого я любила.

  Я любила его и не хотела, чтобы в нем была какая-то тьма.

  Однако эта тьма возникла не из-за того, что он был гангстером или жил преступной жизнью.

  Это произошло не из-за желания меняться или нежелания меняться.

  Я знала, что это исходит из страха. Место первобытного инстинкта, которое заставит любого защитить своих близких.

  Это было нормально. Он был человек. Я не могла его винить за это.

  Я не могла винить его за такое чувство, особенно когда я поступала так же.

  Мы часами просидели на полу спальни на мягком плюшевом ковре, завернувшись в простыню с кровати.

  Я слушала, как он рассказывал мне эту историю. Я выразила свое сожаление по поводу того, что все это произошло, а затем мы погрузились в мертвую тишину.

  Люк выглядел чрезвычайно обеспокоенным.

  - Ты знаешь, это не одно и то же. - Я нарушила тишину.

  Его голова лежала на краю кровати и он поднял ее, чтобы посмотреть на меня.

  - Что не то же самое, кукла?

  - Меняться. Меняться - это не то же самое, что делать то, что нужно.

  - Мне стоит хотеть вызвать копов, верно? - Он ухмыльнулся. - Ты хотела бы.

  - Это было другое. Я полицейский, и я не знала, через что ты прошел с Виктором. С таким человеком нельзя быть разумным.

  Он выпрямился и потянулся к моему подбородку. - Кукла, скажи мне это. Если он войдет в комнату прямо сейчас, ты сочтешь разумным для меня вытащить пистолет и выстрелить в него? Просто так, никаких вопросов, никаких действий, или даже если он попросит прощения.

  Я долго и пристально смотрела на него, не зная, что сказать. Я не думала, что смогу это сделать. Это убийство вне контекста.

  - Я…

  - Ты бы не стала. Я знаю, что ты не стала бы, но я бы сделал это, потому что я знаю, на что он способен, Амелия. Я не смог спасти этих детей. Они были похожи на моих собственных. Их родители были убиты, здание взорвано, Виктор якобы мертв, а я все равно потерял их. Этот ублюдок не собирался оставлять кого-либо в живых в ту ночь, но все же он дал матери надежду, что она сможет спасти своих детей в его больной игре.