– Здравствуйте. Почему вы здесь? Что-то случилось с братом? Он…

– Ты с кем разговариваешь? Рита, немедленно уходи! – раздалось почти рычание в трубке.

– Сергей, не волнуйся, это… – глухой звук сопровождал ее речь, так как девушка вскрикнула уже в ладонь, реагируя на неприятный запах от тряпки, которой закрыли ей нос. Огромный и крепкий человек стоял позади нее, не давая и шелохнуться. Сознание угасало, и она с ужасом смотрела вперед, не понимая злорадной улыбки пожилого мужчины.

Последняя мысль, что промелькнула в сознании девушки: «Почему?».

Глава 31


Валерия


Просыпалась с огромной болью в голове. Не вставая с грязного пола, где лежала без шубы в темной шерстяной кофте, серой юбке, посмотрела по сторонам и уперлась взглядом в лакированные ботинки на толстой подошве. Знакомый парфюм ударил в нос, и я выдохнула:

– Костя, куда ты влез?

Раздалось хныканье, а потом бывший муж ответил:

– Еще даже не увидела меня, а уже, знаешь, что это я. Может, у нас бы все получилось, если ты не была такой стервой? Вот чего тебе не хватало? Скажи мне!

Чуть приподнялась и села, осматривая пустую комнату, где стоял только один стул, на котором сидел Сетунов. Оторвавшиеся и свисающие, почерневшие от сырости старые обои на стенах совсем портили вид просторного помещения. Невероятно холодно, и невозможно мерзкий запах плесени не давал нормально дышать.

Тяжело мне давались образы, голова страшно гудела, а во рту был неприятный запах какой-то мерзости.

Выдохнула и проговорила:

– Почему я здесь?

– Потому что связалась ни с тем, с кем нужно и стала разменной монетой, чтобы отвлечь одну мразь, пока уберут ту девчонку, чтобы я выкрал из школы.

Резко поднялась, несмотря на боль во всем теле, особенно в голове, и выдохнула:

– Маргарита?!

– Она самая! – с гордостью выдал Константин, выпячивая грудь, что захотелось расцарапать ему морду. Надо же, подвиг он совершил, слабую девочку поймал. Козел! Тем временем Сетунов продолжал: – Лично укладывал эту девчонку в машину, после того как вытащил из школы.

– Сергей… – промычала, не представляя, как мог Охотник пропустить этот момент.

– Не стоит думать, что все было так просто. Нет. Совсем нет. Поэтому со мной был тот, кого пропустили и доверяли, а школьные видеокамеры особенно в темных углах – их, считай, нет. Экономия превыше всего.

– И кто же тот, кого пропустили? – поинтересовалась, пытаясь узнать заказчика, но Сетунов скривился и пожал только плечами.

– Тебе уже неважно.

– Что ты этим хочешь сказать? – резко уточнила у него.

– А то, что дура ты, и поэтому грохнут тебя, как только услышат приближение машины. Как бы еще ни попользовались, а то их тут много. Так что молись, чтобы не поимели напоследок, – с сочувствие буркнул этот выродок.

Пораженно застыла и выдохнула:

– Много?!

– Да. Ждут твоего мужика, дожидаются.

– Но ты-то каким образом здесь оказался? Нет, ну конечно…– усмехнулась, отмечая очевидное. – Продался той сволочи, что убила семью девочки, и сдал меня? Однозначно! По-другому ты не умеешь!

Сетунов резко поднялся и взвизгнул:

– Тварь! А что мне оставалось делать? Что?! Эта сволочи, коллекторы, приперли меня к стене. Раньше еще терпимо, а потом пошли издевательства. Я думал, ты поможешь мне, а ты, как всегда, даже не дала возможности объяснить, послала на хер. Сучка! А я хотел, чтобы было все у нас нормально. Жить с тобой и ребенком.

– Ты сейчас мне это говоришь, зная, что меня убьют? Да пошел ты! – рявкнула, посылая взглядом в положенное место.

– А что я могу сделать? Что? Этот Хоров вышел на меня, когда я загибался после того, как твой ублюдок мне ребра сломал. Еще коллекторы… Он предложил поработать немного с ним, рассказать, последить за вашей семейкой, брата натолкнуть на кредит, предложить, чтобы на тебя повесили. В общем, создать условия, чтобы тебя в угол загнать, а потом побежала к нему.

Молчала, ждала, что он дальше скажет. Сетунов поднялся и подошел к старому облезшему подоконнику, где стоял эмалированный ржавый чайник. Отпил с длинного горлышка воды и, прочистив горло, рявкнул:

– В общем, он дал мне денег и сказал, что простит долг, договорится с Вупиковым, но взамен от меня требуется всего лишь смотреть за тобой, периодически вызывая ревность Грызлова. Хоров подогнал мне крутую машину и заверил, что после оформит на меня. Дал денег на одежду и сказал, что я заживу, только нужно будет… все сделать правильно, ну а потом посмотреть за тобой, пока он с заказчиком этим с девкой не покончат. Из-за нее все. Да. И этого громилу убрать нужно было им. Всех одним махом. Дети – это выродки, не зря же он так от них избавляется.

– Кто он? – выдохнула, уже подозревая отца Шторма, что казалось безумным, но реальным.

– Неважно.

– Но почему сейчас? Почему именно сейчас? – спрашивала, поглядывая по сторонам, понимая, что два пути победа: дверь и окно.

«Где моя одежда?»

– Не знаю! Я не знаю! Планировали позже, но что-то пошло не так и меня вызвали в школу, чтобы забрать девку, а к тебе поехал Хоров. Вроде ваша ищейка что-то нашла… Он даже за мной следил. Помешанный маньяк.

– Охотник? – переспросила, пытаясь понять, но все воспринималось кашей. Увидев кивок, уточнила: – Хоров – сын кухарки?

– Да какая разница кто? Быстрее бы они приехали, и я с деньгами умотал. Мне больше ничего не нужно.

– А дочь? Ты подумал, что с ней будет, если меня… меня… убьют, – пошла другим путем, надеясь на чудо в виде сострадания.

Сетунов аж зубами стукнул от возмущения. Бросился ко мне и гневно проговорил:

– Я не хотел этого ребенка. И сейчас он мне не нужен. Только с тобой хотел жить. А девка – ненужный балласт! Так что будет в детдоме, дети там растут и нормальные, и ей нормально.

«Мой ребенок – балласт?! Вот тварь…»

– Ну и сволочь же ты, – гневно прошипела ему, решив довести Константина до нужной точки кипения и попробовать напасть, раз у меня даже руки не связаны. Видно, похитители уверены, что женщины – никчемные существа, которые в сложной ситуации только визжать умеют и плакать. Мне еще пока рано такими глупостями заниматься. А вот дома на кровати с дочерью в руках и в объятьях любимого мужчины – с радостью продемонстрирую такую слабость.

Он засмеялся истерично и, со страхом посмотрев по сторонам, с ядовитым оскалом выдал:

– Пусть так, но богатый и без долгов. С деньгами я без проблем хорошую бабу заведу, чтобы ползала передо мной на коленях, боготворила, не то что ты, нос воротила. Всем своим деловитым видом так и кричала, что я на хрен тебе не усрался. Сказал, что нет денег, так сама заработала и купила. Да ты… ты этим унижала этим! Баба – никто, все что требуется – ноги раздвигать в любое время и заботиться о муже. А ты мне вдалбливала, что я ничтожество, ничего не умею, открытым тестом сообщая, что если не нравится – дверь там.

– Лжец! Я тебе и слова не сказала. Ты еще поплачь, что я тебе задницу не подтирала, когда тебе лень было, – раздраженно воскликнула, поражаясь его стандартам. Это же надо, царь. Обижают его…

– Ни слова не сказала?! Да ты просто делала все, что хотела. Покупала, решала, меня не спрашивая. Скажи честно, а я тебе нужен был зачем? Сбежать от твоей поганой семейки? Да?

– Ну что ты… от вас, дармоедов, не сбежишь, – процедила в ответ. – И если не помнишь, то я повелась на твое внимание и доброту. Только вот куда это пропало?!

– Когда понял что живу с заумной сукой, так и пропало. Ты же вся в работе. А я мужик и хотел, чтобы за мной бегали.

– Больше ничего не хотелось? Корону лопатой не нужно было поправить? – раздраженно поинтересовалась, посматривая, куда он мог положить ключи. Нужно его сильнее вывести, чтобы подошел ближе, а то прыгает там в сторонке.

Нагло присела на корточки, с радостью понимая, что голова почти не болит от нашей «милой» стычки. Адреналин! Пренебрежительно уставившись на него, рявкнула:

– И где ты мужика увидел? Мразь. Ушлепок качкообразный. Как был, так и остался тряпкой. Сейчас так, вообще, упал в моих глазах. Ничтожество. Как в постели ни на что не способен, так и в деле, только охранять будущих покойников. И кто ты после этого?

Зарычал и кинулся на меня. Сидела, ожидая нужного момента, пока он не оказался на нужном расстоянии от меня, а потом резко отскочила в сторону, хватая его вытянутую руку, выворачивая ее, и ударяя по ноге, сбивая под углом, отчего без труда завалила его вперед, усаживаясь сверху. Сетунов брыкался как конь, пытаясь скинуть меня, а я срывала с себя дрожащей рукой ремешок с юбки, сдавливая сильнее его скрученную, почти вывернутую руку.