Как никогда он сходил с ума, переживая и ругая себя, что не кинулся сразу сюда. Так бы и сделал, если бы не знал отца. Андрей Николаевич специально все продумал, рассчитывая, что он пойдет сюда. Если бы он так поступил, сестры уже не было в живых. Чего старик не знал, что сын уже находился в его доме, переворачивая все вверх дном и прослушивая записи, которые сохранились за последний день. Другие были удалены, а эти видно не успели.

Та, кто являлась отвлекающим маневром, оказалась полезна, когда ей не удалось уйти. Охотник поставил на прослушку ее телефон, и как только Елене Валентиновне утром позвонили, сказав, что она может уходить, Сергей бросился в дом и перехватил уже на выходе, вызывая своих людей.

Женщина молчала, пока не похитили Валерию, и Шторм как с цепи сорвался, до ужаса пугая своим неадекватным поведением Хорову. Не получая ответа, но, увидев с какого номера пришел звонок, позвонил в больницу другу деда и произнес лишь одну фразу:

– Королек – мой отец?!

Образовалась тишина, а потом послышался ответ:

– Да, но не убивай сам, сдай полиции. Знаю, что тяжело, но тебе жить нужно, а не срок мотать на зоне. Уверен, именно эта тварь позаботилась о твоем деде и бабе, но я… не смог доказать этого, и через время оказался здесь по его милости.

Шторм в этот момент был похож на монстра. Жестокого и беспощадного, способного на все. Его вид и обещание в глазах напугало Хорову, и она рассказала все, что знала, умоляя пощадить.

Андрей кинулся к дому того, кого считал отцом, а Охотник в школу, планируя забрать Маргариту, но не успел подъехать, как она написала ему сообщение.

Что творилось с мужчиной в тот момент, не передать словами. Он даже не помнил, как ворвался в учебное заведение, откинув в сторону охранника, старого дедка, и бросился к черному выходу, зная, что только так могли уйти.

Выбежал, когда уже черная машина уезжала. Тут же записал номер и побежал назад к своему внедорожнику, набирая Шторма и ребятам. Уже ближе к дому старшего Грызлова, позвонил сам Андрей, давая координаты, примерно зная, куда его больной отец мог увезти сестру, что это совсем рядом.

Теперь… он отомстил… за мать, ее мужа, маленькую сестру и своих близких. Главное и важное – найти любимую женщину, и он обязательно это сделает. Шторм был уверен в этом.


***


Валерия


Дрожала так, как никогда, и считала, что уже не могу идти, но шла. Или мне казалось. Каждый шаг давался тяжело, хотя, наверное, еще и двух часов не прошло, но мне думалось, что брожу почти сутки. Ног совсем не чувствовала. Когда увидела вагончик посреди леса, издала судорожный вздох и почти побежала туда. Вошла внутрь и через секунду, когда зрение привыкло к темноте, осмотрелась. Пустой грязный вагон с окном, через которое почти ничего не видно. Увидела покрывало, очень сырое мерзкое, и, усевшись на него, укрылась полностью.

Мысли и мечты – ничего не нужно было, только одно тревожило в это мгновение – невыносимый холод. Терла руки и прислоняла к телу, почти плача оттого как больно было. Всхлипнула и вновь стала тереть. Такое ощущение было, что это не мои руки, и они совсем не живые.

Через время я поняла, что у меня глаза закрываются, но пыталась бороться с собой, чтобы не заснуть.

Сидела в тишине, ничего не воспринимая, лишь тогда отреагировала, когда дверь вагона стукнулась о стену, и внутрь вошел огромный мужик, хищно улыбаясь. Стало страшно, что даже на мгновение вышла из своего заторможенного состояния.

Не двигалась, ожидала.

Он сделала шаг ко мне, и ехидно проговорил:

– Дура, неужели думала, что убежишь? Я тебя за полчаса нашел.

Не было сил даже ответить. Все реакции замедлены, мозг, вообще, тяжело соображал. Я, не переставая, тряслась, чувствуя, как мое тело ломает от холода.

Мужчина подошел ко мне и дернул вверх, поднимая и выдергивая из покрывала. Попыталась сопротивляться, но это было только огромным желанием. Я так замерзла, что его прикосновения меня невероятной болью прожигали, отчего громко всхлипывала, не в силах что-либо сделать.

– О, так еще немного и труп бы нашел. А так, хорошо, польза будет мне. Все равно тебе судьба на этом кладбище лежать, – порадовал он меня, а потом схватился за юбку и потянул, отчего она затрещала по швам.

Закричала, понимая, что это ублюдок решил попользоваться беззащитной женщиной. Было невероятно страшно.

Резкий удар, и меня оглушило. Я оказалась на ледяном железном полу, где валялась старая солома, грязь, а этот подонок навалился сверху, задирая шерстяную кофту, трогая своими гадкими руками.

Судорожно выдохнула и, собравшись духом, вцепилась ему в лицо, надавливая большими пальцами на зрачки, желая их выдавить. Вцепилась мертвой хваткой, отчего он как безумный орал, дергая меня и ударяя, пытаясь откинуть меня.

Сильнее сжала его ногами, чтобы насильник не смог вырваться. Черт, надеюсь, что он ослепнет, и я заберу его телогрейку. Тогда можно будет дальше бежать, в надежде скрыться и выжить.

Навязчивая, сумасшедшая, но такая желанная надежда согревала тело и заставлялась кровь бежать быстрее. Мне было плевать, что он там лупит руками куда попало, задевая меня, все вытерплю, главное, не отпускать, продолжая давить.

«Мразь! Как же больно…»

Мгновенно стало так легко, что я даже не поверила. Подняла руки и с ужасом поглядела на свои пальцы. В крови. Издала непонятный звук, похожий на скрип, чувствуя, как судорогой бьет оттого, что я пыталась выдавить глаза человеку.

Чуть приподнялась на локтях и посмотрела вперед. С удивлением распознала Шторма, избивающего насильника. С огромным облегчением повалилась назад, любуясь невзрачным потолком, понимая, что спасена. Да, спасена! Андрей пришел и спас.

Закрыла глаза и всхлипнула. Как же я была счастлива. Не передать словами. Не верила в такое чудо, но меня всю передергивало от шока, холода и счастья.

Через мгновение почувствовала, как меня укутывают во что-то теплое. Сконцентрировалась, наблюдая, как Шторм в одной кофте закончил с моим утеплением и с волнением смотрит на меня. Выдавила что-то наподобие улыбки и прохрипела:

– За… замерзнешь.

– Жива. Лера…

Выдохнул и сграбастал меня в свои объятья, натягивая шапку и капюшон мне на голову, а топом добавил:

– Еще немного, милая, и будешь дома. Потерпи. Больше не выпущу никуда. Дома запру и рядом буду. Женимся, чтобы точно не сбежала, и детей будем воспитывать. Уверен, ты будешь хорошей ворчливой женой, а большего мне и не надо.

Ухмыльнулась и, закусив губу, прохрипела осипшим голосом:

– Грызлов, ты еще и романтик.

– Да кто угодно, только держись. Потерпи, родная.

Подхватил меня на руки и понес, а я вцепилась в его шею и прошептала:

– Спасибо.

Андрей сильнее сжал, и проговорил:

– Это тебе спасибо, что рядом и что моя!

Улыбнулась и закрыла глаза, понимая, что теперь все будет хорошо. По-другому никак! Мой мужчина этого не допустит!


ЭПИЛОГ


3 года спустя


Стояла у кровати и переодевала маленького сына, которого назвали Ярославом. Такой пухленький карапуз! Черненькие глазки, розовые щечки, пронзительный внимательный взгляд, напоминающий папу. В общем, не могу наглядеться. Самая счастливая мама на свете!

Дочь стояла рядом и держала салфетки и подгузник, спрашивая:

– Мама, а Ярику можно есть торт?

– Нет, доченька. Он пока еще маленький, и ему нельзя есть торты.

– Жаль. Придется и его кусочек есть, – с сожалением выдохнула она, а потом добавила: – Но когда он подрастет, можно будет?

– Обязательно, – сказала, целуя ее в щечку.

Она кивнула и обняла меня своими нежными ручками, заговорщически шепча:

– А папа сказал, что летом мне построит дом на дереве. Да! И я смогу лазить по лестнице. Правда, пока не подрасту – на маленькой высоте, а потом – на самой верхушке.

Ласково провела рукой по щеке и прошептала:

– Папа тебя разбалует.

– Нет! Я же его принцесса. Ой, он же послал меня сказать, что гости приехали. Охрана доложила. Кстати, а кто приехал?

– Секрет, но приятный. Ты иди первая, а мы с Яриком спустимся чуть позже. Хорошо?

– Да! – воскликнула она, и побежала из комнаты.