В детстве и юности кузины даже не встречались, но когда Рори узнала, что Констанс овдовела и осталась почти без средств к существованию, предложила ей стать компаньонкой в путешествиях. Кузина согласилась не раздумывая, и не только потому, что стала нищей: как и Рори, ей хотелось побывать в дальних странах. Пока путешествовали вместе, девушки стали близкими подругами, однако Рори и помыслить не могла, что из-за ее неосторожности они попадут в рабство к сарацинам.
Усевшись на скамью, Констанс вместе с Рори наблюдала за тем, как небо на востоке окрашивается нежным розовым цветом.
– Думаю, в нашем жилище станет веселее, если мы обзаведемся какими-нибудь животными – парочкой кошек, например, или собакой. Кого ты предпочитаешь?
– И тех и других, – улыбнулась Рори. – А можно еще кого-нибудь из зверинца Малека, тем более он совсем рядом. Мне там очень понравились маленькие козочки. Как думаешь, он позволит взять нам парочку, если я его попрошу?
– Что-то я сомневаюсь, несмотря на твой дар очаровывать мужчин, – ответила Констанс, и ее веселость мгновенно улетучилась. – Хоть нас и не держат под замком, мы все равно пленницы.
Рори посмотрела на подругу и задала вопрос, которого старательно избегала до сего момента:
– Не жалеешь, что приняла мое предложение? Ведь если бы не я, ты сейчас находилась бы в Англии, в безопасности.
– До тех пор пока на нас не напали пираты, ответить на этот вопрос было несложно. В Англии я наверняка вела бы ужасную и не слишком обеспеченную жизнь учительницы или гувернантки и дрожала от холода в неотапливаемой мансарде, а в путешествиях с тобой увидела столько интересного и удивительного. – Констанс вздохнула. – Как думаешь, нам когда-нибудь удастся вырваться из этой удобной, но все же клетки?
– Я старалась не думать об этом, но все же мне кажется, нас не будут удерживать здесь вечно. Несмотря на то что дни в плену кажутся бесконечно долгими, прошло всего несколько коротких месяцев. Что-то непременно должно измениться, и я очень надеюсь, что к лучшему.
– Твой оптимизм нам выходит боком. – Констанс безрадостно оглядела высокие стены, окружающие женскую половину. – Я постоянно только и думаю, как бы сбежать, но каждый раз прихожу к неутешительному выводу, что без посторонней помощи нам не обойтись. Даже если мы сможем перелезть через эту стену, нас поймают прежде, чем доберемся до городских ворот. На корабль надежды нет, а идти через пустыню все равно что обречь себя на смерть.
– Наша единственная надежда – выкуп, – вздохнула Рори. – Малек запросил просто неслыханную сумму. Остается молиться, чтобы он согласился на меньшую. Я совсем не против предстать в качестве дешевого товара, если от этого будет зависеть мое спасение.
Девушки рассмеялись, хотя у Рори и были опасения, что отец вообще не пожелает за нее заплатить, и они будут находиться в заточении до тех пор, пока у Малека не лопнет терпение. А потом их с Констанс продадут – и, возможно, в разные гаремы – местным богачам, они больше никогда не увидятся, зато окажутся в относительной безопасности. Команду ее корабля отправят на рудники или галеры, а там рабы долго не живут.
Рори совсем не хотелось об этом думать, поэтому она с радостью переключилась на завтрак, который вскоре принесли. Девушки почти закончили лакомиться свежим хлебом, фруктами и турецким кофе, когда в помещение вошла Абла, смотрительница гарема Малека, и отрывисто сообщила:
– Сегодня утром смотрины. Приготовься.
Свежайший хлеб тотчас же приобрел вкус опилок, но Рори научилась сдерживать эмоции, поскольку перенесла уже несколько таких процедур.
– Хорошо.
Абла опустилась на ковер, взяла кусок хлеба и намазала его медом, в то время как девушки направились в спальню. Констанс выглядела совершенно подавленной, когда подошла к сундуку с одеждой. К счастью, им разрешили оставить себе почти все вещи за исключением украшений и оружия. Поверх английских платьев лежало несколько отрезов почти прозрачной шелковой ткани, занимавшей совсем немного места.
Рори сняла халат, и пока Констанс обматывала ее прозрачной тканью, чувствовала себя марципаном, который упаковывают в обертку. Когда с нарядом было покончено, Рори прикрыла голову и нижнюю часть лица голубым шарфом, так что виднелись только глаза. Осталось надеть темную накидку, полностью скрывавшую фигуру. Помогая подруге закрепить ее, Констанс заметила:
– Я уверена, что деньги скоро привезут, мы наконец окажемся на свободе, и тебе больше не придется терпеть подобные унижения.
Рори отчаянно желала того же, но и неизбежное, если была не в силах что-либо изменить, научилась принимать.
– Я скоро вернусь. Подобные смотрины обычно длятся недолго.
Поджав губы, Рори вернулась во двор, где ее поджидала Абла. За пределами женской части дворца их встретили два дюжих охранника и беззастенчиво оглядели фигуру Рори. Этот интерес свидетельствовал о том, что они не евнухи, только вот под непрозрачной темной накидкой они все равно ничего не смогли бы разглядеть.
Рори отвели в поражавший своим размерами зверинец – любимое место Малека, где он обычно и проводил смотрины. Экзотических животных содержали в просторных вольерах, обнесенных высокими каменными стенами. В воздухе витал мускусный запах, исходивший от львов. Как Рори и Констанс, животные, кажется, привыкли к неволе, хотя и не выглядели счастливыми.
В центре зверинца располагался павильон, устланный пестрыми турецкими коврами, на которых были разбросаны мягкие подушки. Музыканты наигрывали тихую мелодию, сливавшуюся с журчанием воды в трехъярусном фонтане. Полдюжины богато одетых бородатых мужчин пили из кубков прохладительные напитки и вполголоса переговаривались, однако тут же замолчали, когда в павильоне появилась Рори.
– О, мой золотой цветок пустыни! – радушно воскликнул по-французски Малек и заметил, как в ответ в глазах пленницы вспыхнула ярость, но его это только позабавило. – Мои друзья желают увидеть, действительно ли ты так неотразима, как я рассказывал. Иди же сюда и подтверди мои слова.
Рори яростно сопротивлялась, когда услышала это требование в первый раз. Взбешенный ее поведением, Малек взял в руки кнут и пообещал выпороть Констанс, если она не подчинится. Рори пришлось раздеться под похотливыми взглядами, хоть к горлу и подступала тошнота.
Мечтая скормить всех этих сластолюбцев львам, она медленно распахнула полы накидки и грациозно скользнула в сторону, когда тяжелая ткань упала к ее ногам. Все мужчины ошеломленно охнули, увидев, что на девушке ничего, кроме куска прозрачной ткани, совершенно не скрывавшей наготы, нет. Рори вытерпела унижение, представляя, что сейчас она могущественная соблазнительница Шеба, способная свести с ума любого мужчину, а вовсе не благовоспитанная леди Аврора Лоуренс, и эта отстраненность помогла ей выдержать испытание.
Характер музыки изменился, зазвучали танцевальные ритмы. Рори заскользила прочь от мужчин и освободилась от окутывавшей ее тело ткани, скромно опустив глаза в пол. Что бы подумала мать, увидев, как дочь танцует обнаженной? Учитель Малек преподал Рори урок таких соблазнительных движений, о которых итальянский учитель детей Лоуренсов и представления не имел.
Когда второй слой ткани оказался на полу, один из присутствующих с трудом выдавил:
– Эти голубые глаза восхитительны, но хотелось бы увидеть лицо и волосы.
Обычно это происходило позже, но Малек кивнул и Рори принялась нарочито медленно разматывать скрывавший голову шарф. Когда ее золотистые волосы рассыпались по плечам, раздался странный звук, словно кто-то с силой втянул носом воздух.
Рори соблазнительно тряхнула волосами и убрала шарф с лица. Один из присутствующих принялся потирать себя между ног, пожирая девушку голодными глазами, и это выглядело настолько непристойно, что Рори едва не стошнило.
Другой мужчина заметил:
– Она слишком старая и тощая.
Тем не менее в его голосе не слышалось неодобрения: просто таким образом он пытался сбить цену.
– Не такая уж и старая, к тому же девственница и обладает всеми соблазнительными качествами, которые так по нраву мужчинам, – лениво возразил Малек, явно наслаждаясь этой демонстрацией.
– Она не выглядит покорной, – задумчиво протянул один из гостей.
– Покорные женщины быстро надоедают, – возразил Малик. – Эта красавица никогда не наскучит.
Как же Рори хотелось броситься к нему, выхватить из ножен кинжал и показать, на что она способна. Только вот, убив его, она лишь усугубит и собственное положение, и своих товарищей, а потому ей пришлось довольствоваться улыбкой, больше похожей на оскал. Кое-кто ошеломленно отпрянул, зато остальные заинтересовались девушкой еще больше.