Недра Харрис
В Библии версии короля Джеймса: Откровение Иоанна Богослова 13:16–18 предупреждает об Антихристе и его злых планах:
"И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть".
Три самых длинных столбца в штрих-кодовых татуировках соответствуют цифрам 6-6-6. Это три предела, которыми руководствуется сканер. Два по краям называются ограничителями, а центральный – разделитель. Особые учения показывают, что эти три предельных столбца складываются в число 666.
Но здесь есть ещё над чем задуматься: штрих-кодовая татуировка впервые была введена Глобал-1 в Европейской Федерации – 16 июня 2016 года – 6-16-16 или 61616. Подумайте хорошенько, прежде чем делать татуировку.
"Раскодируйся сейчас – поддержи Дэйва Янга!"
Зэкиел Морелли
Есть ли способ побороть тиранию штрих-кода, или же эта затея безнадёжна? Она не безнадёжна, способ есть.
Присоединяйся к Дэвиду Янгу, младшему сенатору из Массачусетс, в его кампании Раскодировка. Присоединяйся прямо сейчас!
Раскодировка – группа, работающая, чтобы бросить вызов тирании штрих-кодовой татуировки. В этом проекте предлагается принять новые законы, которые будут гарантировать нам право на неприкосновенность частной жизни, Поправку Янга.
Наше общество ранее использовало кредитные карты, сейчас – электронные кредитки. Все наши передвижения и покупки отслеживаются по их кодам уже так долго, что о том даже перестали беспокоиться. Но с введением штрих-кода ожидается, что мы будем носить всю информацию о себе на теле. Чуть раньше, всего несколько лет назад, у нас был выбор. До 2020 года, ещё можно было платить наличными. На автотрассах имелся символичный пропуск (и есть до сих пор, но кто знает, как долго это продлится? Управление городского транспорта – во владении Глобал-1 – жёстко борется за их устранение). Когда-то можно было выбрать: иметь кредитку или не иметь, а медицинские записи оставались лишь между нами и нашим врачом.
Действительно, многое о человеке можно было узнать по кредитной карте или электронной кредитке. Но с появлением штрих-кодовых татуировок были уничтожены наши последние обрывки свободы. Дэйв Янг пытается убедиться, что этого не произойдёт окончательно. Поддержите Поправку Янга.
Наши контакты - Decode@Senate.gov.
– В этих штрих-кодах есть гораздо больше того, что рассказано в журнале – сказал Мфамб Кейле после уроков в обед. Она как раз шла обедать, когда увидела стоящего у дверей кафетерия парня, пытающегося распространить журнал.
– И как ты думаешь, что это большее? – спросила девушка.
Он покачал головой:
– Не уверен. Но статьи, которые приходят из офиса Янга, пугающие. Будто бы он пытается нам сказать, что нужно воспринимать всё очень серьёзно, не отступать, даже не сказав "почему", – мимо прошла студентка, и парень сунул журнал прямо ей в руки. – Раскодируйся прямо сейчас! – поторопил он девушку.
Даже не взглянув на них, она взяла напечатанные листы и по пути затолкала их в сумку.
Зэкиел со стопкой журналов в руках подошёл к ним.
– Как дела? – спросил он Мфамба и улыбнулся Кейле.
– В очередь за ними точно не выстраиваются, – доложил Мфамб.
– Не страшно, – уверил его Зэкиел. – Движение только начинается; оно наберёт скорость, когда люди станут лучше осведомлены.
Четверо ребят из школьной футбольной команды, смеясь и шутливо толкаясь, вышли из кафетерия. Когда они дурачились, из-под форменных свитеров показывались штрих-кодовые татуировки. Стоило парням поймать взгляды Зэкиела и Мфамба, глаза их сузились.
Высокий блондин, Тод Майерс, вышел вперёд:
– Я думал, мы уже попросили вас, уроды, вышвырнуть эти записульки, – сказал он.
Мфамб всучил ему одну из копий:
– Это может заинтересовать. Даже если у тебя уже есть татуировка, можно выбрать альтернативные формы платежа и идентификации – ещё не слишком поздно.
Тод и трое его дружков встали полукругом напротив Мфамба, Кейлы и Зэкиела.
– Проваливайте, у нас есть право высказывать своё мнение, – Зэкиел бросил им вызов. – Это всё ещё Америка. По крайней мере, была с утра.
Кейла сложила руки на груди, не желая оставлять их пустыми или позволить противникам узнать, что она боится. Мфамб и Зэкиел также не сдавались.
– У тебя какие-то тёрки с нашим правительством? – требовательно спросил Тод.
– У меня нет никаких проблем с Америкой, – ответил Зэкиел. – А вот с Глобал-1 и их фашистской тактикой – есть. Это не одно и то же.
– Что президент тебе сделал? – не отступал Тод.
– Глобал-1 урезает мои права как американца, – отозвался Зэкиел. – Они действуют скрытно, не сообщая о происходящем сенаторам и членам Конгресса. Лауден Уотерс – не президент, он – корпоративный диктатор!
Стоило последнему слову сорваться с губ Зэкиела, как Тод швырнул его через весь коридор, шибанув о ряд шкафчиков. Футболист поднял сжатый кулак и отвёл руку назад, готовясь нанести удар, но на него наскочил Мфамб. Два других футболиста схватили парня и практически размазали его о стену.
– Эй! – крикнула Кейла. Это отвлекло их на секунду, которая как раз требовалась Мфамбу, чтобы выскользнуть из захвата.
Но только парень отскочил, как один из футболистов поймал его за рубашку и толкнул по широкой дуге. Мфамб врезался в Кейлу, вместе с ней отлетая к шкафчикам у противоположной стены коридора. Девушка ударилась лицом о дверцу и расцарапала щёку, когда была утянута на пол весом Мфамба, зацепившимся рукой за рюкзак Кейлы.
Раздался громкий свист, и футболисты отступили. Зэкиел с трудом поднялся на ноги, лоб его был рассечён.
– Что здесь происходит? – прогромыхал мистер Дагган, учитель естествознания, а заодно и тренер футбольной команды.
– Эти ребята не уважают Соединённые Штаты, сэр, – тяжело дыша, отрапортовал Тод.
Тренер Дагган глянул на Зэкиела. Он заметил журнальчики, валяющиеся на полу, и кивнул:
– Морелли, что я говорил тебе об этих журналах?
– Вы сказали, что некоторых они сведут с ума, но не то, что нам нельзя их распространять, – отозвался Зэкиел.
– Парни, все вы, а ну вон отсюда! И если ещё раз замечу вас дерущимися на территории школы… – прикрикнул тренер Дагган на своих игроков, уже спешащих прочь по коридору. – Морелли, Тейлор, за мной. И захватите свои бумажонки. Вы тоже, мисс Рид. Идём.
– Мы не сделали ничего плохого, – настаивала Кейла. Она провела ладонью по щеке, и та окрасилась кровью. – Посмотрите, что они со мной сотворили… С нами.
Правая щека Зэкиела уже стала синевато-жёлтого оттенка. А Мфамб прижимал к груди левую руку и болезненно морщился.
– Вы сможете сходить к врачу после того, как предстанете перед директором, – сказал мистер Дагган.
– Остальным ребятам – вашей команде – вот кому на самом деле стоит повидаться с миссис Хармон, – поспорила Кейла.
Тренер Дагган уже шёл по коридору, направляясь к кабинету директора, отделанному металлом и стеклом, где их и встретила миссис Хармон.
– У нас нет права голоса? – поспорил с директором Зэкиел, когда та сказала, что больше они не могут распространять "СвязьИ-Ты".
– У вас есть право выражать свои политические взгляды, как вам нравится, – ответила она в своей спокойной и невозмутимой манере. – Но раздавая свои бумаги в коридорах школы, вы останавливаете поток идущих студентов, чем создаёте риск возникновения пожара, тем самым нарушая школьные правила.
– Ой, да ладно вам, – усмехнулся Мфамб. – Вы просто хотите заставить нас заткнуться. Согласитесь с этим.
Когда миссис Хармон продолжила свою речь, Кейла заметила штрих-код на её запястье:
– Буду с вами откровенна. Лично я считаю, что вы устраиваете, говоря словами Шекспира, "много шума из ничего". Кредитные карты отслеживают наши покупки почти полвека. Медицинские данные уже давно компьютеризированы.
– Да, но тогда мы знали, у кого имеется эта информация, и имели к ней доступ. А сейчас даже неизвестно, что они о тебе говорят, – настаивал Зэкиел.