– Кто-то заболел? Аля, не молчи, что-то болит у тебя?
– Я беременна. Илья, через семь месяцев у нас появится малыш.
Илья замешкался с радостью. Женщины разочарованно переглянулись.
– Вот радость! За это надо выпить, – запоздало произнес он.
– Как раз алкоголь теперь придется исключить из рациона, только здоровая и полезная пища, – произнесла Наталья Юрьевна.
– Конечно, но мы-то можем отпраздновать это событие, – Илья уже разливал вино по бокалам.
– И врач сказал: никаких физических нагрузок, чтобы беременность сохранить, – продолжала Наталья Юрьевна. – А раз так, я буду жить с вами до родов. Мы выносим нашего малыша.
Александра благодарно посмотрела на мать.
А Илье пришлось скрыть недовольство. Он вынужден был терпеть кратковременное пребывание тещи, но жить с ней бок о бок почти год! Это в его планы не входило. Конечно, дом был большой, и присутствие лишнего человека могло бы остаться незамеченным, но Наталья Юрьевна предъявляла права на Александру, отнимая ее от мужа. И еще ребенок. С одной стороны, малыш привяжет Саньку к нему навсегда, а с другой, будет мешать привычному ходу жизни. Илья знал, что появление ребенка в семье меняет уклад жизни. Он помнил, что жизнь его матери была полностью подчинена его расписанию. Лариса Павловна проживала жизнь сына вместе с ним. Он не хотел младенца, потому что не хотел ничего менять.
Перемены начались буквально на следующий день.
– На завтрак – геркулес, – провозгласила Наталья Юрьевна.
– Я не ем геркулес, я не пью молоко и презираю капустные листья,– раздраженно проговорил Илья. – Если Аля не может делать мне омлет или яичницу, я обойдусь бутербродами. И, пожалуйста, Наталья Юрьевна, не создавайте мне сложности дома. Я хирург, спасаю жизни, я не могу приходить на работу раздраженным.
– Мама, мне нетрудно приготовить мужу завтрак. Не нужно передергивать и усугублять. Беременность не болезнь.
«Муж и жена – одна сатана».
Перемирие длилось недолго. Вечером Илья не обнаружил никого в доме и испытал легкое беспокойство: Александра всегда встречала его и накрывала ужин. Женщины появились спустя полчаса после его возвращения.
– Мы гуляли. Александре нужно больше ходить.
– Понятно. А днем нельзя ходить?
– Днем было жарко. Тяжело беременным быть на солнце.
Перепалки с тещей происходили постоянно и не прекращались. Александра старалась не вмешиваться. Дух тещи проник даже в спальню: жена отказывала ему в сексе, ссылаясь на необходимость сохранения беременности.
– И что мне теперь делать? Аля, ответь.
– Придется терпеть.
– Целый год?
– Я же терплю. Это ради малыша. Ты тоже должен.
Илья вздыхал и отворачивался.
Александра полюбила свою беременность. Она делала ее жизнь осмысленной и нужной. Она накупила кучу книг и следовала всем полезным советам, которые там находила. Много времени она проводила с матерью, слушая рассказы из ее опыта. Так незаметно прошло лето, за ним осень, наступил декабрь. Малыш весело и больно давал о себе знать, колотясь в стенки материнского живота. Александра гладила его, рассказывала сказки и пела песни – успокаивался. Она знала, что родится дочка. Это известие очень обрадовало Илью.
– Назовем ее Любой. Ты не против?
– Не против. Любовь Ильинична. По-моему, очень красиво.
– Это в честь моей бабушки, маминой мамы.
– Хорошо. Только моей маме не говори. Обидится.
Наталья Юрьевна прижилась в доме, выполняя функции хозяйки-экономки. Илья перестал раздражаться и спорить с ней. Просто замолкал, уходил, но поступал по своему усмотрению. К Новому году Наталья Юрьевна накупила праздничных гирлянд и иллюминаций, украсила ими весь дом, и внутри, и снаружи.
– Все должны радоваться наступлению праздника. Елку во дворе поставим ближе к Новому году.
Поставила. И украсила.
– Пусть соседи завидуют.
Александра только смеялась, глядя на старания матери. Сама она терзалась вопросом о том, стоит ли обустраивать комнату малышу сейчас, или подождать до родов. Она не была суеверна, но все-таки… Спросила у матери. Та была категорична:
– Даже не думай. Вот родишь, тогда я сама все сделаю. Доверься мне.
Илья ходил недовольный, хмуро смотрел на нее, изображая обиженного. Александра не обращала внимания, игнорируя его взгляды. Она ощущала важность своего положения и была счастлива.
Новогодний праздник решили отметить дома в семейном кругу бокалом шампанского. Уже сели за стол, когда Александра сказала:
– Что-то мне нехорошо. Низ живота тянет, да и голова кружится.
Илья помертвел. Он вспомнил другой Новый год, когда маме стало плохо, когда ее увезли, и… все пошло не так.
«С Алей так не будет. Я не позволю, чтобы она бросила меня, как мама».
– Наталья Юрьевна, соберите вещи, я повезу ее в свою клинику. Сейчас на гинекологию позвоню.
Улицы были пустынны – все за столами слушают президента. Доехали быстро. Александру спешно отправили на отделение и осмотрели.
– Ложные схватки. Такое бывает на поздних сроках. Обе в норме, и жена, и девочка. Но можем оставить, понаблюдать, к родам подготовить. Как решишь, Илья Александрович.
– Оставьте. Мне так будет спокойнее.
Следующий месяц Александра провела в больнице, а Наталья Юрьевна вынуждена была вернуться к себе домой.
*****
Дочка родилась в срок, крепенькая, здоровенькая, с черным пушком на голове. «Моя, моя. Самая-самая моя»,– думала Александра, разглядывая девочку.– Любушка, Любава, Любовь моя. Жизнь моя». Илья увидел дочку вечером и не испытал никаких чувств, кроме недоумения. «Я должен любить этот комок плоти? Почему я этого не ощущаю?»
Это чувство поселилось в нем прочно, превращаясь временами в раздражительность. Усилием воли он подавлял его, но ничего другого не возникало.
Наталья Юрьевна к возвращению Александры с девочкой подготовила сказочную детскую: нежно-розово-кружевную с оборками, по собственному вкусу. Комнату обустроила рядом с родительской спальней. Илья остался доволен: Александра рядом, дочь за стенкой. «Никто и ничто не отнимет у меня Шурочку! Даже дочь не встанет между нами». Встречать жену из роддома он поехал успокоенный.
Большого застолья затевать не стали, так, тихий ужин в семейном кругу. Илья расслабился, предвкушая радость настоящей встречи с женой, обладания ее роскошным телом. И вдруг Александра сказала:
– Ты не против, если я поставлю дочкину кроватку к нам в спальню?
– Конечно, против. Я должен выходить на работу хорошо отдохнувшим. Вряд ли это возможно, если рядом будет находиться младенец. Надеюсь, ты это понимаешь.
– Да, Илюша, понимаю очень хорошо, поэтому поставлю раскладушку в детскую. Я должна быть рядом с дочкой.
– А я?
– Ты, как хороший муж и отец, должен понимать это.
– Вот именно, муж, – Илья повысил голос,– и у меня есть потребности, которые я уже давно не могу удовлетворить. Ты не забыла про супружеский долг?
– Ноя все равно не могу пока. Я родила неделю назад. Все должно зажить.
– Аля, – уже мягче сказал Илья, – но ведь есть другие способы, – он просительно смотрел на жену.
– Не знаю, не думаю, что мне это подходит.
– И что ты предлагаешь?
– Потерпи немного.
– Сколько?
– Неделю.
– Хорошо. Но только неделю.
Александра не спала. Звездная ночь заглядывала в окно, дочка мило сопела, наевшись материнского молока. Спокойствие и умиротворение должны были погрузить в счастливый сон, но Александра не спала. Она рыдала. Горько, беззвучно обливаясь слезами. «Почему я такая холодная, почему меня не тянет к мужу, почему?»
*****
Утро принесло новые заботы. Впервые за время совместного проживания Санька не встала, чтобы приготовить мужу завтрак: не было сил после бессонной ночи, хотелось подремать, да и дочка спокойно посапывала в своей кроватке. Александра понадеялась на мать. И только когда солнечные лучики стали пробиваться сквозь толстые шторы, она скинула с себя сонную хмарь и на цыпочках вышла из комнаты, чтобы не разбудить малышку.
Наталья Юрьевна хозяйничала на кухне.
– Шурочка проснулась! Как ночь провели?
– Доброе утро, мама. В общем-то, нормально. Пару раз просыпалась, я ее у груди приложу – она и успокоится. Лишь бы молоко не пропало.
– А чтобы не пропала, сама ешь хорошо.
– Мам, а как Илья?
– А что Илья?
– Я жене встала его проводить. А он считает, что жена должна о муже заботиться.