— Сначала я поставлю кофе, — пробормотала сама себе Джонти, но тут зацепилась пальцем за скамейку, небрежно отодвинутую от стола. — Потом найду свои ботинки, — добавила она, скорчив от боли гримасу.
Пока варился кофе, Джонти обыскала каждый уголок на кухне, даже выглянула на крыльцо в поисках ботинок. Она не могла их найти.
— Ну, Волк, — она потрепала большую лохматую голову собаки, — должны же они быть где-то здесь, но куда-то спрятались. Пожалуй, мне придется ходить босой, как в детстве.
По особому аромату, исходившему от кофе, стало ясно, что он готов. Джонти налила чашечку и, ошпарив язык, сделала большой глоток дымящейся черной жидкости. Все четыре дня она мечтала о нем, выливая ту жидкую грязь, которую Люси называла кофе.
Джонти подошла с чашкой к окну и выглянула в него на задний двор. Рассвет был прохладным и свежим, и она глубоко вдыхала острый аромат шалфея, доносимый по воздуху. Сейчас Джонти вспомнила тот день, когда должна была лежать в постели, и вздохнула — у нее было слишком много работы, а мужчины должны были прийти завтракать.
Вода в большой кастрюле, которую Джонти поставила на плиту, уже закипела, когда она отошла от окна. Чтобы не обжечь руки, Джонти взяла полотенце и перенесла кастрюлю в мойку, добавив в воду побольше мыла, и принялась отмывать грязь и жир, которые оставила Люси.
Когда Люси вошла в кухню, Джонти уже выскребла стол и плиту. «Какое неприятное впечатление она, должно быть, производит на мужчин», — подумала Джонти, глядя на неряшливую проститутку, уставившуюся на нее подведенными красным цветом глазами. «Сука», — подумала Джонти, и начала отрезать тоненькие пластики бекона от большого куска, не обращая никакого внимания на проститутку. Когда нож впился в мясо, она почувствовала враждебность, исходящую от этой противной женщины, и знала, что та сейчас заговорит.
Джонти успела сосчитать до пяти, когда Люси насмешливо сказала:
— Самое время прекратить валять дурака и начать зарабатывать на свое содержание.
Джонти вдохнула побольше воздуха и повернулась лицом к проститутке.
— Ну, как видишь, я встала и занимаюсь делом. Ты можешь идти и начать зарабатывать на свое содержание.
Люси оскорбилась.
— А ты не хотела бы зарабатывать себе на жизнь таким же способом? — она самодовольно ухмыльнулась.
Джонти спокойно посмотрела ясными голубыми глазами в лицо Люси.
— Нет, если бы я от этого стала выглядеть и пахнуть, как ты, — она брезгливо окинула взглядом растрепанные волосы, измятое, грязное платье и добавила:— Не знаю, как только Ред может ложиться с тобой в постель. Я бы хотела, чтобы ты ушла в летний домик. От тебя провонялась вся кухня.
— Ты, чертов ублюдок, — Люси угрожающе шагнула к Джонти, но тут же быстро отступила, так как перед ней, настороженно рыча, возник Волк.
— Ты хотела что-то сказать, Люси? — Джонти вопросительно подняла брови.
Видно было, как у Люси на виске от злости пульсировала вена.
— Ты смелая только когда рядом с тобой эта скотина, — усмехнулась она. — Но когда-нибудь я застану тебя одну, и когда я это сделаю, тогда ты пожалеешь о своем остром языке.
— Ты имеешь в виду так же, как на прошлой неделе? — Джонти обернулась к Люси. — Когда ты ударила своим хлыстом мою кобылу?
— Именно так, — Люси отступила. — Только в следующий раз я ударю хлыстом тебе по морде. Посмотрим, какой ты станешь привлекательной для Корда и остальных мужчин. Тогда они больше не будут такими ручными с тобой.
Сжав кулаки, Джонти пошла на рассерженную проститутку.
— Если ты когда-нибудь еще ударишь своим хлыстом меня или мою лошадь, ты очень пожалеешь, старая шлюха. Я…
— Она больше никого и никогда не будет бить своим кнутом, — слова прозвучали, как гром среди ясного неба, прервав Джонти. Обе женщины обернулись и увидели Корда Мак Байна, стоящего в дверях. Во всем его облике была такая решимость, что Люси не смогла скрыть растерянности.
— Как, как, Корд, — запинаясь, пролепетала Люси. — Я думала, думала, что ты еще спишь.
— Но ты ошиблась, да?
И пока Люси молчала, угрюмо потупившись, Корд встретился взглядом с Джонти и долго смотрел ей в глаза. «Что хотели сказать эти серые глаза — прости?» — думала Джонти. Было ли в них раскаяние за то, что он использовал слова Люси против нее и несправедливо ее наказал?
Возможно, но она выслушала от него столько незаслуженных оскорблений, что не собиралась обманывать себя мыслью, что Корд изменит свое отношение к ней. Даже сейчас, когда он убедился в том, что Джонти не била Красотку, он будет упрямо считать, что ее нужно исправлять.
Джонти отвела взгляд, и Корд обратил внимание на Люси.
— Собирай свои тряпки. Ред отвезет тебя в Эбилен сразу же после завтрака.
Люси старалась не замечать ледяного взгляда серых глаз, но для нее это было невыносимо, и она, с ненавистью посмотрев на Джонти, ушла из дома.
— Сучка, — выругался Корд и перевел горящий взгляд на Джонти. — Почему ты не сказал мне, что это она ударила кнутом кобылу?
— Я пытался сказать, — ответила Джонти, накрывая на стол. — Я пытался сказать тебе дважды. Но ты был слишком увлечен моим истязанием, это доставляло тебе удовольствие. Ты не хотел и слушать никакого оправдания.
После небольшой паузы Корд сказал:
— Итак, ты считаешь, что я — порядочный ублюдок, да?
— Это неважно, что я думаю о тебе, — Джонти все еще избегала встретиться с ним взглядом. — Более важно то, что ты думаешь о себе. Корд Мак Байн?
Корд с минуту смотрел на выпрямленную спину, затем резко повернулся и вышел на заднее крыльцо. Джонти улыбнулась, и у нее поднялось настроение. Корд этого не сказал, но она чувствовала, что он недоволен собой.
— Поделом ему, правда, Волк? — сказала она собаке, прислушиваясь, как Корд умывается, сердито расплескивая воду по всему крыльцу. Она обернулась, все еще улыбаясь, когда на кухню вошли Джонс и Лайтфут.
— Мы так хотели увидеть тебя здесь, — сказал Джонс, положив что-то завернутое в бумагу возле скамейки.
Выходя вслед за Лайтфутом на улицу, чтобы занять очередь в умывальник, он бросил через плечо:
— Еще один день я поел бы помоев, которые готовила Люси, и со мной случилась бы неприятность.
Джонти жарила оладьи, когда услышала, как к ним присоединились Понч и Ред.
— Скажи, Корд, что это я слышал, будто Люси уезжает? — сразу же воинственно начал Понч. — Но ее месячный срок еще закончится через две недели.
— Ее срок закончился сегодня, — резко ответил Корд. — Когда я узнал, что это она ударила кобылу.
— Боже мой, я знал, что это так, — донеслось приглушенное восклицание Джонса, вытирающегося полотенцем. — В этом ребенке нет ни капельки подлости.
— Хорошо, — согласился с неохотой Понч. — Ясно, что тебя разозлило, но почему Ред повезет ее назад? Ведь привез-то ее сюда я.
— Я посылаю Реда, потому что он обернется в два раза быстрее, чем ты, — ответил Корд тоном, нетерпящим возражений, и пошел на кухню. За ним пошли Джонс и Лайтфут.
— Я-то уж точно рад буду посмотреть вслед Люси, — сказал Джонс, накладывая себе в тарелку оладьев. — Мы с Лайтфутом сможем перейти опять в летний домик. На полу спать чертовски холодно.
— Только после того, как там проветрят комнату и сменят все постельное белье, — согласился Лайтфут, передавая Джонсу сироп.
— Я же говорил тебе, Корд, — сказал Джонс с набитым блинами ртом. — И я и Лайтфут говорили тебе, что Джонти никогда не бил эту кобылу. Черт, — добавил он. — Мальчишка даже не носит с собой кнут. Я сомневаюсь, есть ли он у него вообще.
Корд сосредоточенно резал бекон и, не поднимая головы, признал:
— Значит, я поступил опрометчиво.
Джонс пробурчал что-то себе под нос, но разговор замяли, что совершенно не удивило Джонти. Мистер Корд Мак Байн не собирался дальше объясняться, и Джонс это понял.
Она налила всем по чашечке кофе, потом взяла свою и собралась пойти к окну.
— Подожди минутку, Джонти, — сказал Лайтфут. — У Джонса есть кое-что для тебя.
— Для меня? — Джонти очень удивилась и вернулась на место.
Джонс широко улыбнулся и, наклонившись, достал пакет, который он положил на пол до завтрака. Протянув его Джонти, он сказал:
— Я и ребята скинулись… ну, кроме, Понча, он сказал, что у него совсем нет денег, и купили тебе вот это.
Пока Джонти развязывала веревку, связывающую пакет, он с гордостью добавил:
— Я специально ездил в Коттонвуд, чтобы купить их самому.