— Дерись, ты, педераст, — он схватил Понча за воротник и поставил на ноги. — Теперь ты против мужчины, а не против ребенка.
Понч приготовился к защите, а Корд нанес ему тяжелый удар кулаком между глаз. Разъяренный Понч взревел от боли и навалился на Корда. Джонти отвернулась к стене, чтобы не видеть, как кулаки Корда молотили искаженного злобой, рычащего Понча.
Наконец, когда глаза Понча стали похожи на опухшие щеки, он опустил руки, отказываясь бороться дальше. Запыхавшись, Корд скомандовал:
— У тебя есть десять минут, чтобы исчезнуть. Если я когда-нибудь увижу тебя опять возле ребенка, я пущу тебе пулю в лоб.
Бросив сердитый взгляд на бледное лицо Джонти, Понч подобрал свою шляпу, стряхнул с нее грязь, похлопав ею по ноге и, пошатываясь, пошел к летнему домику.
Джонти, дрожа, смотрела, как он уходит, потом шагнула к Корду, чтобы поблагодарить его за своевременное вмешательство.
Однако взгляда на его лицо было достаточно, чтобы в недоумении отступить назад. В его серых глазах промелькнуло презрение к ней.
— Надеюсь, ты получил сейчас урок, — он отчеканивал каждое слово. — Не стоит дразнить такого человека, как этот.
Джонти уставилась на Корда, не веря своим ушам, это отражалось в ее глазах.
— Ты сошел с ума? — почти закричала она. — Я не дразнил его. Я его терпеть не могу!
— Возможно, твоя ненависть его и раздразнила, — Корд сердито на нее посмотрел. Затем, не давая ей времени на ответ, он продолжал тем же обвиняющим тоном. — Из-за твоих игр я сейчас потерял рабочего. А ты, юноша, — сказал он, ткнув ее в грудь пальцем, — будешь вместо него.
Джонти не ответила. Она стояла, потупившись и прикусив губу, чтобы не заплакать, и он спросил грубо:
— Ты понимаешь, о чем я говорю? Отныне ты будешь выполнять мужскую работу. Ты не будешь больше хорошей домохозяйкой, не будешь готовить и ухаживать за домом.
Джонти молча кивнула, глядя в землю. Корда рассердило, что она не подняла головы, он хотел, чтобы она на него посмотрела. Не дождавшись этого, он вскочил в седло, сказав:
— Ты приступишь к новым обязанностям где-то через неделю. Я завтра поеду в Коттонвуд. Там я знаю одну мексиканскую семью. Женщина прекрасно готовит и у нее есть дочь твоего возраста. Пару раз с ней покувыркаешься в постели, и я думаю, это уведет тебя с той дорожки, на которой ты стоишь сейчас.
Джонти уставилась на удаляющуюся широкую спину с такой ненавистью, что, казалось, могла убить одним взглядом. Даст Бог, когда-нибудь она отплатит ему за ту боль, которую он ей причинил.
Ссутулившись, Джонти вошла в кухню. Она хорошо ездила верхом благодаря дяде Джиму, но у нее не хватит ни сил, ни опыта, чтобы набросить лассо на диких мустангов. И еще одна мысль не давала ей покоя. Будет ли она также участвовать в приручении животных?
Джонти прервала свои мучительные раздумья, когда услышала топот приближающихся галопом лошадей. Возвращались мужчины. Она вздохнула. Лучше ей заняться делом. Они вот-вот будут здесь голодные, как волки. Джонти поставила сковородку на плиту и положила на нее куски оленины.
Через полчаса, когда мужчины вошли на кухню, на столе их ожидали жареное мясо, картофельное пюре с молочным соусом, бисквиты и миска с салатом из овощей.
— Я не видел толстяка поблизости, — заметил Ред, когда все расселись за столом.
Накладывая себе мяса, Корд кратко сказал: — Его унесло сегодня днем.
— Да что ты говоришь? — Джонс чуть не подавился бисквитом. — Он никогда не говорил, что собирается уехать.
— Я думаю, он соскучился по Люси, — Корд передал тарелку с мясом направо.
Ред рассмеялся.
— В это я могу поверить. В последнее время он был очень возбужден. Всегда руками трогал свой член. Если бы мы работали со скотом на ранчо, он бы сейчас трахал там телок.
— Или кого-нибудь из вас, — сухо заметил Корд, выразительно посмотрев на Джонти.
Джонти не подняла глаз от тарелки, притворившись, что она не заметила обидного намека. Она почувствовала на себе взгляд Лайтфута, и когда она подняла глаза, в его взгляде она увидела извинение за столь откровенный разговор его товарищей при ней.
Она с пониманием пожала плечами.
Лайтфут перевел взгляд на Корда.
— Из-за Понча я не хотел сегодня забирать Волка от Джонти. Я по его глазам прочел, что он воспользуется случаем и пойдет за мальчишкой.
— Ну, он ушел, и мы можем забыть о нем, — тоном, которым это было сказано, Корд дал понять, что разговор на эту тему закончен. Он переключил внимание на мясо, потом, как бы между прочим, сказал: — Джонти займет его место.
Повисло оглушительное молчание. Лайтфут отложил нож и вилку.
— Ты, конечно, шутишь. Ты просто разыгрываешь мальчишку.
— Я абсолютно серьезен, — Корд хмуро взглянул на индейца. — Я никогда не собирался сделать Джонти поваром на всю оставшуюся жизнь. И вы все это знаете.
— Я не знаю, а почему бы ему и не быть поваром? — Лайтфут серьезно посмотрел на Корда. — При скорости, с которой мы ловим лошадей, и при вероятности того, что скоро будем уезжать все дальше и дальше от ранчо, чтобы поймать больше мустангов, нам понадобится повар, который будет ездить с нами надолго. Ты же не собираешься найти женщину, которая захочет ездить за сотней копыт, поднимающих пыль?
— Это верно, — поддержал Ред долгую речь индейца. — Нельзя ли подождать до того времени и поручить мальчишке полевую кухню? Мы будем в убытке, если отстраним его от кухни.
— Послушайте! — Корд раздраженно отодвинул тарелку. — Я устал спорить об этом. Я принял решение. Он займет место Понча наравне с вами.
Джонс долго смотрел на хрупкое телосложение Джонти и проворчал:
— Корд, ты должен видеть, что ребенок не подходит для нашей работы. Он никогда не сможет поймать дикую лошадь. Они просто выдернут ему руки из суставов.
— Он станет сильным. От тяжелой работы у него появятся мускулы. Он слаб от того, что выполняет женскую работу, — Корд встал. — Я сказал последнее слово по этому поводу, — и хотя половина его ужина осталась на тарелке, он гордо вышел из комнаты.
— Кто же будет тогда нам готовить? — бросил Ред вслед. — Конечно же, не кто-то из нас и не ты, Корд. Ты не можешь готовить хорошо.
Корд остановился у двери.
— Спасибо, Ред, — с подчеркнутой медлительностью произнес он, немного расслабившись. — Я на следующей неделе привезу мексиканскую семью, так что не беспокойся о своем желудке.
Потом он обратился к Джонсу.
— Подготовь тот домик, что побольше. Новые помощники смогут там жить.
Он вышел, и вскоре все остальные последовали за ним, бормоча, что они надеются, что мексиканка будет готовить не хуже, чем Джонти.
Лайтфут немного задержался с Джонти. Пока он скручивал сигарету, он внимательно изучал ее лицо.
— Понч приставал к тебе, да? — он зажег спичку и поднес ее к сигарете.
Джонти вздохнула и утвердительно кивнула.
— Корд поймал его и избил почти до смерти, — через некоторое время она добавила: — Конечно же, он обвинил меня за то, что Понч пристал ко мне.
Лайтфут задумчиво затягивался, выпуская дым колечками, которые поднимались к потолку.
— Ты готова к этому изменению, Джонти?
— Я не знаю, Джонни, — Джонти устало пожала плечами. — Я довольно-таки хорошо езжу верхом. Дядя Джим научил меня. Но ловить диких лошадей при помощи лассо, клеймить их, не думаю, что у меня для этого хватит сил и мужества.
— Что касается клеймения животных, то это почти не причиняет им боли, — Лайтфут улыбнулся, увидев маленькое опечаленное личико. — Это пугает их больше, чем все остальное, — он положил свою руку сверху на ее. — Я, насколько сумею, помогу тебе не участвовать в клеймении, а с завтрашнего дня буду учить тебя бросать лассо. Это несложно, если знать «секрет». А он — в твоем запястье, и в том что надо туго натягивать веревку.
— Я благодарна тебе, Джонни, — Джонти изнуренно улыбнулась, потом встала и начала собирать посуду.
Она нервно посматривала сквозь открытую дверь, где тускло горел свет в летнем домике.
— Мне кажется, лучше тебе пойти к остальным, пока этот дьявол за тобой не пришел.
Лайтфут усмехнулся и согласился, что должен уйти. Но, прежде чем выйти в темноту, он остановился и сказал:
— Не всегда будет так, Джонти. Твой дядя Джим много работает, чтобы построить тебе дом. Тебе просто придется еще немного здесь пожить.
Обнадеживающие слова индейца помогли Джонти, в конце концов, уснуть в ту ночь.