Джонти спрятала лицо в ладони.
— О, бабушка, я буду молиться, чтобы Бог простил твой обман. Если бы я знала, что этот человек — мой отец, это многое изменило бы в моей жизни.
К утру Ла Тор перестал бредить и заснул мертвым сном. Примерно через час, когда Корд просунул голову в дверь, он увидел, что отец и дочь мирно спят бок о бок.
Звон его шпор разбудил их, и на него уставились две пары глаз. Джим взглянул на Корда, потом на Джонти, сияющую, как солнце.
— Доброе утро, Джонти, — Ла Тор улыбнулся ей.
— Доброе утро, папа, — ответила она.
Ла Тор посмотрел на нее, потом сердито сверкнул глазами в сторону Корда.
— Черт возьми, ты сказал ей?
— Это не я, — протестующе поднял руку Корд и улыбнулся. — У меня такое чувство, что ты сам сказал ей… в бреду.
Ла Тор вопросительно посмотрел на Джонти.
— Это правда, — ответила она на его молчаливый вопрос. — Ты назвал меня прекрасной маленькой доченькой.
Отец заглянул ей в глаза и спросил:
— Ты меня ненавидишь?
Джонти села и рассерженно посмотрела на него.
— Если бы ты не был ранен, я бы попросила Корда, чтобы он тебе поддал. Какой глупый вопрос, — она сильно дернула его за волосы. — Что мне не нравится, так это то, что все эти годы ты скрывал это от меня.
— Я хотел как лучше, — грустно сказал Ла Тор.
— Все в порядке, Джим? — спросил Лайтфут, появляясь на пороге.
— Да, все хорошо, Джонни. Чувствую ужасную слабость и боль, но благодаря своей дочери я справлюсь с этим.
На непроницаемом лице индейца появилась улыбка.
— Наконец-то, она узнала, — Ла Тор кивнул и похлопал Джонти по руке. — Тогда я пойду, — сказал Лайтфут. — Ред только что видел, что Понч прячется за сараем, — он помолчал, а потом твердо сказал:— Я пойду за ним, — его взгляд потеплел, когда он посмотрел на Джонти. — Сестричка, выйди со мной на минутку.
Джонти улыбнулась, довольная тем, что индеец признал их родство, и радостно выпрыгнула из постели. Но ее улыбка исчезла, когда они вышли на крыльцо, и Джонни серьезно сказал:
— Я не вернусь, Джонти. Как только я приеду в Коттонвуд, мы с Немией отправимся в свою деревню. Мы бы уже давно уехали, но сначала я должен убить этого ублюдка Понча.
— Джонни, — Джонти с нежность посмотрела на него, и на глазах у нее заблестели слезы. — Я бы не хотела тебя отпускать. Я буду скучать по тебе и Немии. Вы — часть моей семьи.
Индеец отвел взгляд, стараясь не замечать слез Джонти, и потрепал собаку по голове. Стараясь внести живую нотку в их разговор, он сказал:
— Я оставляю с тобой Волка, а то мой люди могут проголодаться и сделать из него рагу.
— Ох, Джонни, — Джонти сморгнула слезы. Когда она открыла глаза, Лайтфута уже не было.
Она тяжело вздохнула и вернулась в спальню.
Джонти расправляла одеяло на постели Ла Тора, когда раздался выстрел, а за ним — предсмертный крик. Они посмотрели друг на друга, и в это время ружье снова заговорило. Потом, в течение нескольких минут еще слышались выстрелы, которые сопровождались душераздирающим криком. Корд и Джим понимающе переглянулись. Индеец стрелял в такие места, чтобы было мучительно больно, но не наступала спасительная смерть.
Злобному Пончу придется умирать долго и мучительно.
Джонти стояла, прислонившись к столбу на крыльце, довольная и радостная. Семья Терез уехала две недели назад, и Джонти была полной хозяйкой в своем доме. Дядя Джим поправлялся, и теперь она была абсолютно уверена в том, что муж ее очень любит.
Послышался стук копыт, и к дому подъехал Корд. Он спешился и бросил поводья. Корд подошел к Джонти, и, как обычно, у нее перехватило дыхание при виде этого уверенного в себе красивого человека. Он поднялся на крыльцо и молча взял ее на руки. Джонти прошептала про себя: «Спасибо, бабушка, что ты так мудро поступила.»