– А-а-а…может… – пролепетала, желая пригласить его домой, чтобы Литунов ничего лишнего не подумал, а то, кто его знает.
– В машине подпишешь. Ты уж извини, не хочу я… в его… дом заходить, – буркнул друг, и я тут же закусила губу, а потом произнесла:
– Хорошо, сейчас выйду.
Взяв в гардеробной свой пуховик, вышла на улицу и, спустившись по лестнице, пошла по дорожке к полицейской машине. Увидев меня, Суриков вышел с папкой в руках. Улыбнулся и произнес:
– Привет, красавица.
– Конечно, еще фингала не хватает для полной красоты, – беззаботно ответила я, стараясь перевести тему комплементов куда подальше.
– Да тебе и с синяком нормально. Но все же не советую, – посмеялся он, поправляя крепкой рукой свою черную шевелюру.
– И на том спасибо, – выпалила я.
Мужчина усмехнулся и, показав на машину, лениво предложил: – Милости прошу, а то замерзнешь.
От неприятного ощущения, что не стоит этого делать, захотелось погрызть ноготь. Вредная привычка с детства. Посмотрела на ворота, а потом на кабинку охраны, и тяжело вздохнула.
– Кристи, посмотришь, что напечатал, подпишешь, и я поехал. Работы по горло, а я еще не обедал.
Стало стыдно за свои раздумья, когда мужчина приехал черт знает откуда, чтобы бывшая одноклассница не напрягалась, а я тут выпендриваюсь.
Улыбнулась и обошла машину, садясь на переднее сиденье.
– Ну, давай, – весело попросила я, когда он сел на водительское место, и тут же получила для ознакомления два листа.
Внимательно прочитала бумаги в сухом корректном исполнении Витали всего того, что я ему рассказывала вчера утром, и утвердительно кивнула. Поставила красивый автограф, передала в руки, и воодушевленно поинтересовалась:
– Надеюсь, этот козел там не наслаждается жизнью?
– Нет, уже по морде от таких же дебоширов получил за крысячьи повадки.
– Аа-а-а, это он любит. Значит, не скучает, – заметила я.
– Да уж. Точно, хотел же еще предупредить. Готовь документы, не теряй время, чтобы твою квартиру в притон не превратили, что уже происходит. Продадите… отложишь или что там хотела.
– Какой притон? – возмутилась я, округляя глаза.
– Меня вчера трое твоих соседей вызывали из-за бля…а в вашей квартире. Пришел, а там… даже не буду рассказывать. В общем, сожительница Боглашина в больнице, а трех неадекватных насильников упек к нам. Так что…
– Ужас, – выдохнула я, не веря, что такое может произойти. – Но как?
– Да что от нее то ожидать? Еще та змея. Она у нас по каким только статьям не числится. Мразь, а не женщина. И тут виновата сама: пригласила, но мужики оказались обкуренными и решили с ней поразвлечься.
Сидела в шоке, а потом спросила:
– Как она сейчас?
– А что ей? С утра брал у нее показания. Нормальная уже. Курить требует, и всех уже медсестер послала куда подальше.
– Ого… вот тебе и Пушок… – задумчиво произнесла я.
– Как? – нахмурившись, переспросил Виталий.
– Так ее Боглашин представил, когда она заявилась к нам, – пояснила я, чувствуя, что уже спарилась в машине.
– Аа-а-а… эт она свою фамилию перековеркала, – пояснил мужчина. – Пушкова она.
– Понятно… – усмехнулась в ответ.
– Ага, – произнес Суриков и, убрав в бардачок папку, повернулся ко мне, что сразу стало неловко.
Красивые у него глаза – голубые, и такие грустные, что в сердце появилось презрение к себе, что я тут нос ворочу от нормального мужика.
– Как у вас… с ним? – вдруг спросил он, и я тут же мысленно завыла.
Облизнула губы в надежде свалить от назревающего неприятного разговора, пока все не ухудшилось, ведь зная Виталю, он просто так не успокоится.
– Виталий… давай…
Мужчина медленно положил свою руку на мою, лежащую на сидении, и я сглотнула, понимая, что вновь придется обижать «друга». Но с другой стороны, зачем меня вечно тварью выставлять, что я такая жестокая. По-человечески все ему сказала, а он опять… Что еще нужно?!
– Кристи, ты еще можешь передумать. Переедешь ко мне…
Только хотела ответить, как сбоку послышался стук по стеклу костяшками пальцев, и через секунду дверь с моей стороны открылась, и я увидела чересчур спокойного на вид, но безумно злого по глазам Литунова. Он стоял в расстегнутом черном стильном пальто, и, казалось, что совсем не чувствует холода.
Мужчина посмотрел на меня, потом на Сурикова, а потом на наши руки, отчего его зрачки сузились и твердые губы сжались в тонкую линию.
«Слов нет… в самый удачный момент…заявился».
Литунов почти процедил:
– Добрый день, Виталий. Надеюсь, вы закончили с подписями? Нам с Кристиной нужно отъехать по важным делам.
– Добрый… Да, конечно, – не хотя буркнул Суриков, поглядывая на меня.
Я же… А что я? Лобовое стекло, как дура, рассматриваю, замечая, что пора бы его помыть. Определенно, а то непорядок. Да, уж лучше о пустом размышлять, чем о предстоящем разговоре с Литуновым.
И вправду, такое ощущение, что я его дочь, а не невеста, и он меня, такую непутевую, с наркоманом застал за поцелуем, и теперь мне предстоит конкретный разговор с претензиями. Его агрессию чувствовала так, что аж сносило назад, вбивая в кресло, от его ярости.
Да с чего такое отношение? Я нормальная взрослая женщина, и у меня есть друзья мужского пола, с которыми я общаюсь, и собираюсь дальше поддерживать приятельские отношения. В конце концов, у меня есть свое прошлое, как, впрочем, и у него. И что теперь? Делать вид, что это ничего не значит и все забыто, потому что Кириллу это не нравится?!
«Да конечно!… А паранджу не одеть?!»
И еще… меня до бешенства раздражал тот факт, что Кирилл меня поставил в один ряд с Зиной, подлой гадиной, своей бывшей женой. Да будет ему известно, что, таких как она, единицы. Редкостная дрянь, смею заметить, а он все же нашел… «свою кобру».
– Тогда не будем вас задерживать, – сухо заметил будущий супруг, и мне ужасно захотелось зашипеть. Очевидно, тоже к змеюкам отношусь.
– Конечно, – произнес Виталя и, убрав свою руку от моей (а раньше – не судьба), добавил: – Кристи, если что звони.
«Конечно! Сказать, что ты – поросенок!»
– Спасибо, Виталий. Пока, – вежливо выдала я и вылезла из машины, сразу же направляясь в дом. Краем глаза видела, что Кирилл стоит и смотрит в след уезжающей машине, а мне было не до этого. Я вся кипела от обиды.
Только вбежала в дом, как тут же услышала голос Литунова, выкрикивающего мое имя. Решив успокоиться, а не бегать по дому от него, как полоумная неврастеничка, замерла на месте.
Действительно, нужно сразу уточнить некоторые нюансы, чтобы не было вот такой неприятной ситуации. Продолжая стоять, не двигая и ногой, перечисляла в голове, что сейчас ему скажу. Как только увидела Кирилла, быстрым шагом направляющего ко мне, подняла подбородок вверх и рявкнула:
– Я – не Зина, и не нужно унижать меня перед друзьями своим недоверием! Я ничего не сделала, чтобы так со мной поступать! Зачем ты так?
Повышая голос, понимала, что не стоило так сразу и резко, но меня так невозможно трясло от возмущения, что я не могла сдержаться. А Кирилл все медленно подходил, хищно сканируя меня с ног до головы. Ни одной эмоции не видела на его лице, кроме напряжения в каждом его шаге… взгляде.
– Он держал тебя за руку, – спокойно проинформировал меня очень внимательный мужчина, оказавшись рядом со мной.
– И что? Случайно… Это ничего не значит! – выдала я.
– И что еще ничего не значит?! – уже резче заявил Литунов, и тут же мгновенно подавшись вперед, прорычал: – Может и это ничего не значит?
Только хотела уточнить, о чем он говорит, как оказалась прижата к крепкой груди, а мужчина яростно накинулся на мои губы. Попыталась оттолкнуть, сопротивляясь, но сильные руки прижали так, что не могла и пошевелиться, только чувствовать…
Даже не осознавала до этого момента, как же мне хотелось этого поцелуя. Отчаянно. Невыносимо. До безумия. И несмотря на то, что я была зла на него, возбуждение мгновенно накрыло все другие эмоции, отбрасывая их далеко и надолго, и через секунду я уже страстно отвечала, поражаясь восхитительным ощущениям, которые раньше не испытывала ни с кем и никогда. Его губы, язык, руки… сводили с ума, и я с наслаждением плыла в страстном безумстве ощущений.