– Лучше не ездить на железном говне, и это будет правильно, – с усмешкой выдал Суриков, что захотелось снежком… по самодовольной мордочке… для настроения.

– Спасибо, – выдала я, лишний раз напоминая себе, что не стоит так с Виталием, он хороший друг, даже замечательный. Особенно сейчас, когда улыбается мальчишеской улыбкой. Прямо безобидный мужчина!

«Ага… во сне… и то под вопросом»

– Всегда, пожалуйста. Буду рад, если бросишь фиктивного мужа-богача и переедешь ко мне борщи варить, – в своем репертуаре вновь произнес Виталий.

– Подай объявление, что требуется повар. Вкусные борщи – обязательное условие, – посоветовала я в ответ.

– Мне не повар нужен, а…

– Виталик! – грубо рявкнула, а то ему дай волю. – Тему закрыли и еще раз… огромное спасибо.

– Ладно, на сегодня хватит. Ну, все, я поехал к другу. Может со мной?

Приподняла бровь, намекая, что отметила его шутку и можно не продолжать, а потом проворчала:

– Все-таки, какой ты сложный, – то ли ему сказала, то ли себе напомнила.

– Ну а как ты хотела? По-другому никак, – гордо похвастался он, снимая шапку и поправляя ее.

– Понятно. Ладно, пойду, а то сейчас свекровь детей привезет, – поделилась я своим «счастьем».

– Слышал… слышал про нее. Стервозная мегера, а не женщина. Муж через год после совместного проживания выгнал за измену, а потом удрал в Германию, но сыну помог встать на ноги.

– Мм-м-м … спасибо за информацию, буду знать, – поблагодарила, уже понимая, почему Литунова так защищает Зиночку. Сама заядлая любительница погулять.

– Ладно, давай, если что, я на связи… даже ночью. Всегда рад, – весело проинформировал Виталий и, подмигнув глазом, побрел по дорожке к воротам.

Стояла и думала, как бы все было легко и замечательно, если бы я любила Сурикова, или хотя бы питала к нему нежные чувства. Но нет, у меня же все через одно место, чтобы сложно и повыть в кровати, поэтому я и сохну по мужчине, который до сих пор неравнодушен к жене, что даже мысль о детях от меня приводит его в ужас.

Вошла в дом и стала ожидать свекровь и мальчиков. Когда они подъехали, услышала по шуму довольных детей, радостно смеющихся и бегущих к крыльцу. Оказавшись в коридоре, мальчики поздоровались, и перебивая друг друга принялись рассказывать о том, чем они занимались у бабушки, раздеваясь на ходу. Следом вошла Анастасия Петровна. В норковой шубке, черных сапожках на огроменном каблуке, как всегда интеллигентная и невозмутимая, что хочется удавиться.

Окинув меня испепеляющим взглядом, скривилась и, вновь посмотрев на детей, громко процедила:

– Все, мои дорогие, я поехала. Папе привет. Потом ему все же позвоню и скажу, что сдала вас няне.

Промолчала, считая что, если она желает давиться желчью, пусть себе ни в чем не отказывает. На здоровье! И вообще… пошла бы она куда подальше со своей злобой. Но нападать и посылать стервозную маман Литунова не стоит, только из-за Кирилла. Он слишком многое делает для меня и Арины, так что потерплю эту… змею.

«Надеюсь… терпения хватит».

Ближе к вечеру, уложив детей спать, приняла душ и улеглась в постель. Прочитав любимую драму «Гроза» Александра Николаевича Островского, положила книгу на полку и выключала торшер, погрузилась в сон.

Проснулась внезапно от шума воды, спросонья ничего не понимая. Окончательно проснулась, как только образовалась тишина. Резко села, внимательно смотря на дверь в ванную.

Даже не успела порассуждать, как из комнатки вышел Кирилл с белоснежным полотенцем на крепких упругих бедрах. Мощное мускулистое тело и внимательный пронизывающий взгляд, направленный на меня, заставлял почувствовать себя жертвой.

Литунов ничего не сказал, лишь молча нажал на выключатель, потушив свет в ванной комнате. На мгновение стало темно, пока глаза не привыкли.

– Привет, – спокойно, насколько могла, произнесла я, наблюдая затем, как мужчина направляется ко мне.

– Привет, – спокойно выдал он, снимая полотенце и кидая его куда-то в сторону, а куда именно… мне было совершенно не интересно. – Не ждала, любимая?

Черт, только сейчас поняла, что Кирилл невероятно зол, даже больше, в бешенстве. Его негативная аура прямо вибрировала в воздухе, предупреждая, что нужно заливать водой, чтобы спровоцировать пожар.

– Ты злишься? – сразу выпалила я, как только он оказался на кровати напротив меня.

– Думаешь, повода нет? – деловито уточнил Кирилл.

– Нет, – уверенно проговорила я, спокойно встречая его свирепый взгляд.

– А то, что твой воздыхатель уже два дня здесь отирается…

Не дала договорить, вмиг сообщила:

– Виталий помогал мне с машиной! Даже не представляю, чтобы делала без него.

– А охране не могла позвонить? – хищно уточнил муж, сверкая злющими глазками, кричащими, что его показное спокойствие заканчивается. Поражена, а ведь всегда был такой наплевательски безразличный и до ужаса невозмутимый мужчина.

– Я… А у меня нет телефона охраны! На улице холодно! И я с Ариной! – выпалила, чувствуя, что контроль, которым я не особо отличалась, летит к чертям. Столько событий и все… с адреналином, что только и успеваю отгавкиваться.

– И сегодня… он вновь был здесь, – продолжал цедить Литунов, охватывая разъяренным взором всю меня, что дрожь пошла по телу.

– Он пригнал машину! – выпалила, не считая себя виновной.

– А тебе не кажется, родная, что он уж слишком хороший друг? Может и в другом… предлагал тебе помочь? – ядовито осведомился диктатор.

– Кирилл?! Давай оставим эту тему! – уже предупреждающе прорычала я, наплевав на все бывшие благие мысли, что нужно быть доброй девочкой, как со свекровью, так и с мужем.

«Как тут будешь милой, когда в угол загоняют?!»

– Конечно, только скажи одно, а твой Суриков предлагал тебе брак? – прорычал Литунов, хватая своими мощными руками мои плечи.

– Зачем… – попыталась уйти от разговора, но не получилось.

– Ответь!

– Да! – гневно крикнула я, уже не сдерживая эмоций. – Это хотел услышать? Да! Теперь доволен?

– И что? Почему не приняла его предложение? – снисходительно процедил Кирилл, подтягивая ближе к своего возбужденного телу, что еще больше взбесило.

– Ты первый предложил, – резко выдала, отталкивая его руки.

– И что, теперь жалеешь? Да? – уже рычал некогда бывший спокойный Литунов. Определенно, брак со мной плохо на него влияет. Озверел… совсем.

– Все! Мне надоел этот разговор! Я пошла в комнату для гостей. Спокойной ночи!– резко выкрикивая ему в лицо, соскакивая с постели, не желая дальше ругаться.

«Проклятье, а хотела быть благодарной… Пошел к черту! Что-нибудь придумаю!»

– Да ничего подобного, милая, – гневно прорычал мужчина и, схватив меня за локоть, затащил в постель, нависая сверху. – Ты – моя жена!

Ошарашено посмотрела на него, пытаясь оттолкнуть, искренне возмущаясь всем сердцем. Он, значит, там с Зиночкой… а мне… только помог друг… и пошло-поехало…

– Да как ты смеешь мне что-то говорить, после того…

Не договорила, почувствовав горячий обжигающий голодный поцелуй мужа на своих губах. И даже обида от воспоминания о бывшей жене не смогла заглушить безумного желания к этому мужчине. Через сладостное мгновение я страстно отвечала, требовала и отдавала, желая вновь испытать безумное удовольствие, которое может подарить только он. А остальное подождет…

Не помню того момента, когда оказалась на животе с выпяченной попкой, а мужчина медленно со стоном входил в меня, отчего рычала, сдирая простыни ногтями. Как только Кирилл стал двигаться, вколачиваясь во влажное лоно, яростно извивалась с ним в такт, сходя с ума от невыносимой агонии сладчайшего удовольствия. Весь мир исчез, остались только мы, желающие наслаждения с невероятной силой.

Его руки на моем клиторе, двигающиеся в резком, но таком ошеломительном ритме, приводили меня в восторг, и через мгновение закричала, не в силах терпеть потрясающий оргазм.

Тело дрожало, жадно принимая горячее семя, полностью заполняющее меня. Мужчина уже не двигался, только крепко держал за талию. Через время он вышел из меня и лег рядом, притягивая к себе.

– Прости, если был груб, – выдохнул мне в лоб.

– Я… нет… Все замечательно. Мне… очень понравилось, – честно призналась я, находясь в такой сладкой неге, что могла только мычать.