должна уйти, чего бы мне это не стоило. В то время, как я оглядывалась в полной комнате,
смотря на людей, которых люблю, я поняла, что они все могут погибнуть. Моё присутствие
ставило их жизнь в опасность. Так может продолжаться дальше лишь ограниченное время. Хотя
я и не была виновата в этом, и всё же. Как только мы найдём моего отца, я, во второй раз,
оставлю семью, даже если меня это убьёт. И если Блеквеллы, таким образом, смогут снова вести
безопасную жизнь, тогда я, и от них тоже, буду держаться в стороне.
Навсегда. Я уйду и никогда больше не вернусь.
- Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? - спросил Габриель.
Я повернула голову в сторону и увидела, как и он тоже, перелез через конёк крыши. Я
вздохнула, совсем не удивившись.
- Только если не получу от тебя нагоняя за то, что забыла на крыше.
Он лёг, лишь в нескольких сантиметрах от меня. Его зубы ярко блеснули в темноте.
- Я не буду кричать, обещаю.
- Откуда ты узнал, что я здесь наверху? - спросила я.
- Это не так сложно. Всегда, когда ты ломаешь над чем-то голову, ты выходишь на улицу. -
Он смотрел на небо.
Я нахмурилась.
- Нет, не выхожу!
Он скрестил руки за головой и улыбнулся.
- Выходишь. Идёшь в лес, к океану. Не имеет значение куда, главное, ты на свежем
воздухе.
Я подумала. Да, он прав. В Блеквелл Фоллс я неслась на пляж или в лес. В Сан-Франциско
тоже. Каким-то образом небо, действовало как бальзам на мою душу. Может быть, причина
была в том, что я выросла в Нью-Юркском «лесу» из стали и бетона, где любой вид, закрывали
небоскрёбы. Странно, что Габриель заметил эту привычку, а я сама нет.
- Я всё в тебе замечаю, - сказал он тихо.
73
Коррин Джексон – Прикосновение: Сила вечной любви
Corrine Jackson – Ignited (Die Macht der ewigen Liebe)
(Похитители чувств #3 / Sense Thieves #3)
«Эй, вход воспрещён!». Я вскинула ментальную стену вверх, даже если его лицо исказилось
от боли. Сожалею! Но сейчас я действительно не хотела, чтобы кто-то читал мои мысли.
Молчание продолжилось, но меня это совершенно устраивало.
Я разглядывала созвездия и позволила моим мыслям блуждать. Со смерти Лауры, боль так
много сдерживала. Как я могла скорбеть о ней, если размышление, дыхание, даже просто
существование, причиняли боль? Но теперь, освободившись от боли, меня поглотила печаль,
подобно цунами, которое уничтожает любую иллюзию контроля. Показалась одна слеза, потом
две.
Засопев, я положила на лицо руку.
Габриель придвинулся ближе, и его тело согрело моё, от плеча до бедра. Он засунул руку
мне под шею и не смотря на жалкий протест с моей стороны, притянул к себе. Большая рука
обхватила мою голову и прижала лицо к груди. Меня это глубоко смутило, но потом начался
приступ икоты, и я поняла, что плакала громче, чем думала.
- Давай, Ремингтон, позволь себе выплакаться. Здесь никто этого не увидит, а я никому не
скажу.
Он водил пальцами по волосам, гладил волосы, лежащие на спине. Как в подтверждение
того, что он не хотел со мной заигрывать, другую руку он оставил позади моей шеи. Главное для
него было утешить меня, ничего другого он не собирался делать.
- Позволь мне быть твоим другом, - сказал он.
После этого предложения, прорвались все барьеры. Я ухватилась за лацканы его куртки и
со смерти Лауры, плакала в первый раз по-настоящему. Я думала об улыбке моей мачехи и
любви, которую она мне дарила, даже тогда, когда я была уверенна, что не заслуживаю её. Я
вспомнила гневное лицо, которое она делала, когда поучала меня, несмотря на то, что ей это не
нравилось. Она была матерью, которая любила больше обнимать, чем наказывать, а я впитывала
в себя даже самые малейшие доказательства её любви. Мне ужасно её не хватало, и я не могла
поверить, что больше никогда её не увижу.
Когда мои слёзы высохли, горло причиняло боль. У меня начался такой сильный приступ
икоты, что я задрожала. Я глубоко вздохнула, и тогда, побежал ещё и нос. Вот дерьмо! Скорее
всего, из носа текут сопли, и где же мои салфетки? Конечно, под рукой не одной? Это итак ясно.
Габриель рассмеялся, а моя голова задвигалась на его груди туда-сюда. Чёрт! Когда у меня
сильные чувства, он может слышать мои мысли даже тогда, когда ментальные стены наверху. Он
засунул руку в рукав своей куртки и нежно вытер им все сопли с моего лица.
Больше всего мне хотелось провалиться под землю. От стыда, я закрыла лицо руками.
- Не верю, что ты только что это сделал. Скажи, пожалуйста, что ты не вытер мне сопли, как
будто мне всего шесть лет!
Габриель усмехнулся, потом сказал:
- Мне ничего другого не оставалось. Ты по-настоящему зациклилась на этом.
Сейчас умру, думала я. Растаю в лужу и стеку с крыши.
Габриель прижал меня к себе.
- Расслабься, Ремингтон. Ты пропустишь невероятно восхитительное небо.
Я подумала, стоит ли расстраиваться ещё больше, но если Габриель не испытывал
неловкости, почему тогда должна я? Я прижалась к нему и посмотрела наверх.
- Разве это не странно? - спросила я спустя какое-то время. - Что мы оба, после всего того,
что случилось, теперь здесь наверху?
Габриель колебался, и перестал гладить меня по волосам.
74
Коррин Джексон – Прикосновение: Сила вечной любви
Corrine Jackson – Ignited (Die Macht der ewigen Liebe)
(Похитители чувств #3 / Sense Thieves #3)
- Тебе кажется это странным?
- Нет, - сказала я, подумав. - Мы такие, какие были в Сан-Франциско.
Габриель указал на созвездие.
- Большие Весы.
Я посмотрела в ту сторону.
- Да ладно, никогда в жизни! Это маленькие Весы.
- Ерунда. Я знаю мои созвездия, и это большие Весы.
- Только потому, что ты родился во времена Коперника, ещё далеко не значит, что ты
хорошо знаешь звёзды.
Габриель замер.
- Ты считаешь себя остроумной, Ремингтон. Но я не такой уж и старый, знаешь ли!
Я откинула голову назад и хотела ему ухмыльнуться. Но его лицо оказалось ближе, чем я
ожидала, наши губы не находились и в трёх сантиметрах друг от друга. Я отдёрнула голову
назад, села и убрала волосы с лица.
- Наверное, нужно зайти, - сказала я мимоходом. - Прежде чем мы завтра встретимся вновь
с этой бандой, нужно хорошо выспаться.
Я встала и протянула ему руку. Он позволил мне поднять себя и последовал за мной назад
к краю крыши. Спустился первым и ждал, в то время, как я, стоя на крыше, нащупывала одной
ногой забор. Габриель обхватил рукой мою лодыжку и направил её к краю забора. Я как раз
собиралась спрыгнуть оттуда, как он обхватил мою талию и просто поднял вверх, так что ноги
заболтались в воздухе. Невесомую секунду спустя, он поставил меня на землю и отошёл. Он
качался на пятках и смотрел на меня, пока я не отвернулась.
Раньше, я смотрела на Габриеля, как на прекрасную, немного постарше копию Ашера. Но
Габриель казался совершенным, слишком красивым, у него было слишком много всего. Он
выглядел жутко высокомерным, и долгое время я терпеть его не могла. Потом я думала, что
Ашер погиб, и каким-то образом Габриель, в это время общей скорби, стал мне другом. В то
время, как я снова знакомилась с чертами его лица, я поняла, как была не права: Габриель был
прекрасен, но в тоже время слишком человек, чтобы быть совершенным. Как странно, что я