Наташа Шторм - Синдром зверя

Я слушала, не веря своим ушам. Всё как-то не укладывалось в голове. Мой принц, весёлый добродушный Эдик, был безжалостным убийцей?

— Нам платили хорошие деньги, но дело было не в них. Чувствовать себя карающим мечом справедливости было так кайфово, а ещё флёр тайны. Вот так и жили Пантера, Лев и Змей.

Я взглянула на татуировку на плече принца.

— У меня такая же. ― Матвей стянул майку. ― И у Льва, то есть у Сашки. С ним ты ещё познакомишься.

Я проглотила комок в горле.

— Скажите, Эдвард! А Вам не обидно быть хвостом?

Парни рассмеялись.

— Если это всё, что тебя интересует, птичка, то очень обидно. Но я всегда прикрывал задницы двух мерзавцев. Так что с правдой не поспоришь.

— И что это за зверь?

Матвей пожал плечами.

— Просто Зверь. Мы все больны на голову. Зверь просыпается в каждом из нас в разное время и по разным причинам. Мы много работали над собой, чтобы научиться держать его в узде. Получается не всегда.

— А я каким боком примазалась к этому Совету?

Эдик недобро улыбнулся. В этот момент его улыбка была больше похожа на оскал.

— Совет делает на тебя большие ставки. И всё из-за твоего драгоценного родителя. Профессор Темников открыл нечто такое, что может перевернуть историю человечества. Одна таблетка сделает из хилого парня неуязвимого воина. В наш мир может прийти армия террористов и убийц, не чувствующих страха и боли, грозных, мощных и непобедимых.

— Идеальные солдаты! Но я ничего об этом не знаю.

— А тебе и не нужно. Совет решил использовать тебя вслепую, как наживку. Тебя доставят в условленное место и дадут возможность охотникам похитить. Ты попадёшь в их логово, и это логово тут же накроют. Наш воскресший координатор созывает группу. Мы должны доставить тебя в Америку, в то самое условное место.

Я почувствовала, как вся кровь отлила от лица. Было неприятно чувствовать себя дичью, на которую идёт охота, но ещё менее приятно червяком на крючке.

— Но зачем бандитам понадобилась я? Я не разбираюсь ни в химии, ни в генетике. Я психолог, обычная аспирантка кафедры и ассистентка самой обычной ведьмы.

Матвей прожёг меня взглядом.

— Ты единственная болевая точка профессора. Заполучив тебя, террористы получат возможность воздействовать на него. Леонид Михайлович найдёт способ передать результаты или образец, один из которых, между прочим, находится где-то в России.

— Совет мог бы переправить тебя к родителям и охранять, как королеву, но есть мнение, что в организации завёлся крот. И в данный момент ты единственная надежда вычислить его.

Я обречённо вздохнула.

— Если надо ― везите. Постараюсь быть храброй.

Эдик обнял меня за плечи.

— Ты очень храбрая, девочка, но я не могу позволить тебе рисковать. Что, если крот решит убрать тебя или придумает такую комбинацию, что мы потеряем тебя из виду, не подоспеем вовремя?

— У нас есть шесть дней, Аля, чтобы нарыть побольше информации, найти образец в России и подумать, куда тебя спрятать.

Вера Эдика в меня сделала своё дело. Я расхрабрилась ни на шутку.

— Ребята! Не надо меня прятать. Я в команде.

— Эй, пигалица, притормози. ― Змей блеснул чешуёй и сверкнул зелёными глазами.

— Не называй меня больше пигалицей. Мне это не нравится. Хочу быть бабочкой. Может, толку от меня будет мало, зато и вреда никакого.

— Ага. Будешь Уранией Мадагаскарской! ― Пантера меня ошарашил своими познаниями в энтомологии.

— Не, Медведицей Обыкновенной. Из брюшка самок этих бабочек выделен токсический полипептид сMr-1000, названный кайином. ― Змей протянул руку и провёл по моему животу.

Я шлёпнула его ладонью.

— Шутить изволите, господа? Я же сказала, вреда никакого! Я не буду убивать, взрывать и штурмовать. Зато я смогу составить логическую цепочку, нарисовать психологический портрет или предугадать поведенческую реакцию.

Эдик хохотнул.

— Этому тебя колдунья научила?

Я кивнула.

— Зря смеёшься. Раиса Владленовна ― прекрасный психолог, доцент кафедры.

— Ладно, Бабочка, я уже понял. Первый вопрос на повестке дня ― разыскать твою расчудесную ведьму.

Я с благодарностью посмотрела на Эдика.

— С чего начнём?

Я получила водительские права год назад. Теорию сдала блестяще, а вот за экзамен по вождению пришлось заплатить. Мой инструктор поздравлял меня с тяжёлым сердцем.

— Надеюсь, Темникова, ты повесишь сей документ в рамку на самое видное место, дабы помнить всегда, что управление транспортным средством и ты ― понятия несовместимые.

К своему несчастью, я не поверила и совместила. В первый же день новенькая «Калина» по пути из салона встретилась со столбом, перецеловала все бордюры и закончила свой путь, промахнувшись у зева гаража, куда мог въехать КАМАЗ. Итог: разбитая фара, трещина на переднем бампере, смятое крыло и искореженные порожки. Когда старинный друг отца всё-таки загнал изуродованную малышку в её новый дом, меня трясло, как осиновый лист.

— Не грусти, Алёнушка! Слава Богу, сама цела, да пешеходы под колёса не попали.

Да, пешеходы в этот день попадались проворные. Даже бабулька с костылём, переползавшая дорогу в неположенном месте, заметив виляющую «Ладу», подхватила деревянную трость и, со скоростью профессионального бегуна, пересекла проезжую часть. Я решила больше не рисковать и к гаражу не приближаться.

― Итак, Махаон! ― Пантера не мог угомониться. ― Я проникаю в твой салон через окно, сижу в засаде. Ты подъезжаешь, отмыкаешь дверь, входишь и начинаешь убирать, подметать, двигать мебель… Словом, создаёшь видимость бурной деятельности. Думаю, охотники не упустят возможность сцапать тебя прямо там.

— Но они же в Уренгое!

Матвей улыбнулся.

— Думаю, одного или двух оставили в городе, на всякий случай.

— Но я не доеду до города одна, да и по городу я не смогу.

— Жить захочешь ― сможешь!

— Малыш! Пантера отбудет ночью и проникнет в салон, а я буду ехать сзади, прикрывать тебя. Если запаникуешь, мы отменим операцию, придумаем что-то другое.

Нет. Я не могла выглядеть в глазах Эдика истеричкой или паникёршей. И Раиса! Я чувствовала, что она нуждается в помощи.

Кеша выделил мне старую «Девятку».

— Если что ― не жалко. Пользуйся.

Я стала наматывать круги по двору. Сначала мне это удавалось плохо. Я глохла каждые пять метров, путала педали газа и тормоза, резко дёргала за руль. По лицам парней я поняла, что операция находилась под угрозой срыва. Иннокентий устроился рядом.

— Если не сочтёшь меня пошляком, научу, как женщине не путать педали.

Пошляком? Да я была на всё согласна, лишь бы этот кошмар побыстрее закончился.

— Слушай внимательно. Левая нога всегда находится либо на сцеплении, либо рядом с ним. Теперь правая. Представь, что тебя хотят изнасиловать. Что ты сделаешь? ― Я недоумённо уставилась на Кешу, открыла рот, напряглась и интуитивно свела колени. ― Правильно. Сведёшь коленочки вместе. Куда попадает стопа? На среднюю педаль. Это ― тормоз. Дальше нельзя. Стоп. Отстань, противный! А, что будет, если к тебе начнёт пристать любимый мужчина? Коленочки разведи. Можно! Давай! Полный вперёд! Крайняя правая ― педаль газа. Пятка должна быть фиксирована, но колени первое время своди и разводи.

Я покраснела. Но в создании логических зацепок Кеше не было равных.

— Идём дальше. Машина, она, как женщина. С ней нужно ласково обращаться. Никаких резких движений, никакой суеты. Поехали.

В первый раз в жизни я проехала несколько кругов вполне сносно и даже остановилась не в заборе, а около него.

— Если заглохнешь в городе ― не суетись. Включи аварийку, отдышись, соберись и потихонечку трогай дальше. Запомни, твоя скорость ― сорок, не больше. Тебе сигналят, крутят у виска, плюют под колёса, а ты не обращаешь внимания, едешь себе потихонечку. Обидчиков потом вычислим и обезглавим, а лучше отдадим псам. Им нужен белок.

Мне стало легко и весело. Ну почему мой инструктор сразу не рассказал про насильников и любовников? Почему никогда не сравнивал машину с женщиной? Я только и слышала:

— Темникова! Направо. Переключай на пониженную. Отпусти сцепление, сожжёшь.