— Неугомонная! Вечером. Надо собраться с силами и встать. У нас сегодня много дел.
На завтрак мы, естественно, опоздали. Поэтому ели вдвоём под понимающими взглядами Раисы и Анатолия.
— Мы тут съехать решили, чтобы не стеснять. ― Проспавшийся профессор приобрёл интеллигентный вид.
— Рано. ― Эдик оторвался от пиалы с хлопьями.
— Но ведь все бандиты пойманы…
Пантера вошёл в столовую и отобрал у моего мужчины пол-литровую кружку с кофе.
— Бандиты? Это да, а вот координатора их мы так и не нашли. Эти дохляки молчат, как партизаны. Говорят, никогда не видели, но я им не верю. Страх остаться без яиц меркнет перед гневом командира.
Я печально вздохнула. Как я могла забыть, что главарь группы охотников остался на свободе?
— Ничего. Мы его вычислим, а потом выйдем и на остальных, на тех, кто стоит выше.
— Надо пытать бандитов. ― Предложила Раиса.
— Нет-нет, дорогая. Пусть этим займутся компетентные органы. А ты займись мной. Мы же решили всё начать сначала.
Раиса Владленовна покраснела.
— Лично я ещё ничего не решила. Посмотрим на твоё поведение, Толик!
Пантера уехал через десять минут, а мы через час после него.
— Пусть пока проверит институт, чтобы без сюрпризов было.
Наш путь лежал в соседний город, где на кафедре иммунологии царствовал великий и могучий Карлсон, профессор Толчанов.
Горный серпантин закончился, и мы помчались по ровной трассе.
— Почему ты называешь этого чувака Карлсоном?
Эдик вёл машину одной рукой, а второй поглаживал мою коленку прикрытую длинной юбкой.
— Ах, это? ― я заметила, что становилась рассеянной, когда мой мужчина прикасался ко мне или смотрел особенным взглядом. ― Ну, ты сам увидишь. Он и в юности был таким круглым, мягким и добрым. И ещё мы шалили.
— Это как? ― Эдик выгнул бровь и сжал моё колено сильнее.
— Ничего эротичного, принц. Просто я переносила всё имеющееся в доме варенье и печенье в свою комнату, и мы устраивали настоящий пир.
— А в попе не слипалось?
— У меня нет.
Эдик наклонился к моему уху и прошептал, хотя в машине, кроме нас, никого не было:
— Хочешь? Проверим вечером.
— Это тоже часть твоих эротических фантазий?
— Ага, причём обязательная.
Я покраснела.
— Оставь в покое мою попу и мою коленку. ― Я дёрнула ногой. ― Ты мне думать мешаешь!
Положив обе руки на руль, мой новый питомец обиделся.
— Я ещё и не начинал. Вдруг тебе понравится?
— Не понравится.
— Как ты можешь утверждать, когда даже не попробовала?
— И не буду.
— Будешь. ― Эдик оскалился. ― Сама попросишь.
Наш спор закончился. Мы ехали по городу, приближаясь к Университету. Сделав два круга, и, так и не обнаружив свободного места для парковки, принц остановился у обочины и включил аварийку.
— Бедные студенты! По ходу, у каждого второго имеется нехилая иномарка.
В Университет посторонних не впускали. Паспорта тут не имели проходной способности. Студенты прошмыгивали, протягивая к глазку на тумбе, именные карты, здоровались с крупным мужчиной, называя его дядей Васей. Мне это показалось очень мило, как-то по-домашнему. Когда мы приблизились, дядя Вася закрыл собой узкий проход у турникета и сурово посмотрел на нас из-под мохнатых рыжих бровей.
— Кто? К кому? По какому вопросу?
Я постаралась широко улыбнуться.
— Нам нужен Толчанов Андрей Сергеевич, заведующий кафедрой иммунологии.
Охранник презрительно фыркнул.
— Очередные родственнички принесли взятку за своего оболтуса? Так вот, мзду профессор не принимает и пускать посторонних к нему перед сессией не велел.
— Но мы не посторонние. ― Я чуть не разрыдалась. ― Я дочь его близкого друга, научного руководителя. Мой отец тоже профессор, правда, работает за границей.
Дядя Вася стоял с каменным лицом и не шевелился.
— Но хоть телефончик дайте.
Охранник медленно раздвинул губы в подобии улыбки.
— А что, у близкого друга, я имею в виду Вашего батюшку, телефончика Андрея Сергеевича нет? Что же это за друзья такие? Проваливайте, не мешайте работать.
Мы молча вышли на улицу.
— Слушай, Аль, а Васьки все такие огромные и агрессивные?
Мне было не до шуток.
— Дай сотовый. Отцу позвоню.
Эдик только вытащил трубку, как она запищала.
— Постой. Это Пантера.
Матвей рычал так, что даже я слышала.
— Где вас носит?
— Да не пускают нас, братишка. Охранник хуже волкодава.
— Какого чёрта вы попёрлись через центральный вход? Нужно было идти через боковой. Там вообще охраны нет.
— А чего не сообщил?
Трубка зашипела.
— А я SMS-очку отбил, между прочим. Когда читать научишься, водоплавающий?
— Не понимаю, что за истерика? Сейчас будем.
— Поздно. Ваш профессор сваливает. Ловите его на улице.
На улице Карлсона не было. Зато из центральных ворот выехал огромный автомобиль. За рулём сидел Андрей в тёмных очках.
— Аля, в машину. Догоним. Не бросаться же под колёса!
Эдик нажал на газ, и мы помчались за профессорской иномаркой. Сейчас я понимала, почему мои друзья отстали от меня на добрых десять минут, чуть не стоивших мне жизни там, на трассе, когда я гналась за охотником. Эдик был чересчур законопослушным водителем. То ли жизнь в Америке сделала его таким, то ли немецкая щепетильность.
— Поднажми. Мы теряем его!
Принц оставался спокойным, как удав. Чего взять с холоднокровного? Я ёрзала на сидении, как уж на сковородке.
— Ну, давай, проскакивай на жёлтый. Эх! Остановись. Я за руль сяду.
Эдик рассмеялся.
— Не трясись. Никуда твой Карлсон не денется. Он явно направился за город. Там машин меньше, камер нет. Вот и нагоним.
Камеры! Я гонялась за охотником, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, совершенно забыв, что теперь за порядком на дорогах наблюдали эти всевидящие блюстители порядка. Сколько же писем счастья со штрафами получит несчастный Иннокентий?
Эдик оказался прав. Карлсон выехал за город, пересёк крохотный посёлок и остановился у трёхэтажного дома, похожего на дворец. Я только развела руками. Неплохо живут профессора, даже те, кто мзду не берёт. Автомобиль скрылся за железными воротами, когда мы были так близко. Я обследовала кирпичную кладку забора. Ага. Звонок и видеокамера сверху. Долго жать не пришлось.
— Малышка? ― мягкий баритон донёсся из зарешёченного окошка.
— Привет, Карлсон. Ты так быстро летаешь, что мы еле успевали за тобой. Впусти нас и накорми вареньем.
В калитке щёлкнул механизм, и мы вошли в просторный двор.
— Убью этого паразита. Только я могу называть тебя малышкой. Запомнила? ― зверь ощетинился и больно схватил меня за локоть.
— Да угомонись! Тут нет никакого подтекста.
Дверь дома распахнулась, и крохотный пузатый мужчина распахнул мне свои объятия. Я подошла и обняла друга детства, который теперь был ниже меня сантиметров на пять.
— Так это вы преследовали меня всю дорогу? ― Карлсон промокнул лоб бумажной салфеткой. ― А я думал, они. Да проходите, не стесняйтесь.
По лицу Эдика я поняла, что он больше не ревнует. Хотя, идя сзади, он всё ж умудрился погладить мой округлый зад, напоминая, кто является хозяином, в том числе и пятой точки.
Мы сидели в просторной кухне и пили чай с вареньем.
— Вот, угощайтесь. Это из облепихи, а это из вишни. Мама варила.
Эдик поморщился. Сладкое он не любил, но, чтобы не обидеть милого толстячка, проглотил пару ложек.
— Ты, малышка, кушай. Если понравится, я тебе и с собой дам. У меня этого добра валом.
— Ладно, Карлсон, рассказывай, от кого ты удирал?
Андрей съёжился.
— Ой, Алька, лучше и не спрашивай. Тут месяц назад гости ко мне пожаловали, незваные. Очень они работой Леонида Михайловича интересовались. А я что? Я про эту работу ничего и не слышал. Когда он тему разрабатывал, пацаном был, в школе учился. Те гады вроде ушли, но я чувствовал, что следить за мной стали.
— Поэтому дал задание Василию никого к себе не пускать?
— Ага. Знаешь, Алька, мне кажется, они были в лаборатории, в компе моём копались.