Бренда Джойс - Скандальная любовь

— Хейдриан, мальчик мой, я всегда рад вас видеть.

Хейдриан вздрогнул. Его охватило чувство вины, которого он не испытывал с тех пор, как удовлетворил свою страсть с Николь. И вдруг он увидел Элизабет словно живую. Она стояла позади отца, улыбалась и с любовью смотрела на Хейдриана. На лице ее не было укоризны, она не винила его в измене. Герцог широко раскрыл глаза и выпрямился на стуле. Образ исчез, и исчезло чувство вины.

Герцог понимал, что обязан быть честным со Стаффордом, и, хотя знал, что тот огорчится, верил в благородство этого человека и был уверен, что Стаффорд его поймет.

— Охваченный горем, в минуту страсти я сошелся с другой женщиной.

— Я понимаю. Какое это имеет значение? Вы молоды. Не нужно винить себя.

— Думаю, вы не поняли, Джордж. Эта другая — не любовница и не шлюха.

Стаффорд с недоумением смотрел на него.

— Это Николь Шелтон, девица, и я должен жениться на ней. Свадьба через неделю.

Стаффорд не сводил с него глаз.

— Прошу прощения, — сказал Хейдриан.

Стаффорд вскочил.

— Вы женитесь через неделю после смерти Элизабет?!

Хейдриан тоже встал.

— Прошу прощения.

— Да как вы могли?! Господи, как вы могли это сделать? — вскричал Стаффорд. — Тело Элизабет еще не остыло в могиле!

— Это мой долг, — сказал Хейдриан. — Я обесчестил Николь и не могу ждать.

Кровь бросилась в лицо Стаффорду.

— Как вы посмели прийти сюда и рассказать мне об этом? Вы не любили мою дочь. Я рад, что она не вышла замуж за такого негодяя. Будьте вы прокляты!

— Я прошу прощения.

— Убирайтесь! — крикнул Стаффорд.

Герцог Клейборо приехал в церковь рано. Церемония должна была состояться в церкви Святого Мартина в полях на Трафальгарской площади. Маленькая часовня существовала здесь еще во времена норманнов, а в двенадцатом веке имела здесь свой приход. Ее несколько раз перестраивали, последний раз в восемнадцатом веке. Теперь это был великолепный образчик архитектуры — большое прямоугольное здание с великолепным портиком, увенчанным высоким шпилем, со статуей Карла I на переднем плане.

Хейдриан вошел через черный ход, оставив мать, графа Нортумберленда, леди Клер, а также графа и графиню Драгмор встречать гостей, число которых достигало тысячи. Учитывая обстоятельства, герцог решил устроить самую пышную свадьбу года, пригласив всех без исключения влиятельных людей. Пусть никто не думает, что ему и его невесте есть что скрывать. Изабель согласилась с ним, Шелтоны и его дед, Роджер де Варенн, тоже. Приглашены были не только самые видные представители аристократии Англии, но также влиятельные политики и деловые люди и даже королева Виктория.

Хейдриан уединился в маленьком притворе. Он нервничал, представив себе, что стоит один у алтаря в ожидании невесты, а та не появляется. Нет, успокаивал себя герцог. Николь Шелтон не посмеет так поступить; надо выбросить из головы эту нелепую мысль.

Герцогу казалось, что в ожидании минул не один час, когда в дверь постучали и вошел его дед. Роджер де Варенн, граф Нортумберленд, пытливо посмотрел на него.

— Вид у тебя не совсем здоровый, мальчик мой.

— Я неважно себя чувствую, — сказал Хейдриан. — Она здесь?

— Здесь. Вы разминулись.

Хейдриан нахмурился, но у него словно гора с плеч свалилась. По крайней мере не придется тащить яростно упирающуюся невесту к алтарю на глазах у гостей.

Решив жениться на Николь, герцог сразу же пошел к деду сообщить ему о своих намерениях. В своем возрасте он, разумеется, мог поступать, как ему заблагорассудится, но это было данью уважения — получить одобрение от Нортумберленда. Хейдриан ждал некоторых возражений. Однако граф сказал:

— Не знаю, одобряю ли я ее, но ее семью одобряю, и своевременную свадьбу тоже. Не хотелось бы обзавестись незаконным внуком.

Хейдриан не сообщил ему причины столь поспешной свадьбы, и дед его не расспрашивал. Однако не следовало удивляться проницательности Роджера де Варенна.

— Ты можешь одурачить весь Лондон, мой мальчик, но только не меня, — произнес граф Нортумберленд.

— Пожалуй.

— Поправь галстук, Хейдриан.

Герцог занялся галстуком и не заметил довольной улыбки Нортумберленда.

Николь сидела неподвижно, с отсутствующим видом. Рядом с ней была Регина, она так волновалась, словно это была ее собственная свадьба. Марта держала ее за руку. Она была единственной, кто сохранял относительное спокойствие, хотя и у нее вспотели ладони.

— Расслабься. У тебя такой вид, будто ты отправляешься на собственные похороны.

— А разве не так?

— Неужели ты и сейчас не образумишься? — воскликнула Регина.

Всю неделю они почти не разговаривали. Регина была явно в восторге от этой партии, и Николь все больше злилась на сестру.

— Я не собираюсь притворяться, — бросила Николь.

— Почему бы тебе не показать всему свету, как ты несчастна! — отпарировала Регина.

— Так я и сделаю!

— Прекратите! — крикнула Марта, поднявшись. — Сейчас не время ссориться. Будь я на твоем месте, Николь, тысячу раз подумала бы, стоит ли унижать герцога на глазах у гостей!

Николь хотела сказать, что Марта, к счастью, не на ее месте, но не успела. Музыка смолкла. Родители встречали приезжающих гостей; наверное, все уже расселись. Регина вытерла лоб носовым платком.

Николь била дрожь. Сейчас это произойдет. Она выйдет замуж за герцога Клейборо.

— Держи! — Регина сунула ей в руку платочек.

Николь взяла его и не заметила сочувствия на лице сестры, потому что глаза у нее наполнились слезами. Регина перевела взгляд с Николь на Марту.

— А где папа? — взволнованно спросила она.

В этот момент в комнату вошел отец.

— Ты готова? — спросил он у дочери и обратился к Регине и Марте: — Вам лучше пойти занять места.

Марта схватила Николь за руку и поцеловала в щеку. Регина последовала ее примеру.

Оставшись наедине с отцом, Николь поднялась. Отношения с отцом у нее были натянутые. Она считала, что он предал ее.

Николас окинул взглядом дочь.

— Ты очень красива, — сказал он, и голос его дрогнул. — Я очень горжусь тобой.

Николь была уничтожена. Вряд ли она заслуживает того, чтобы ею гордиться. Она оказалась в центре одного скандала, а теперь выходит замуж только потому, что потеряла девственность. Слезы навернулись на глаза Николь.

— Отец…

— Я очень люблю тебя, Николь. Поверь мне, я долго думал, правильно ли поступил, приняв предложение Хейдриана. И убедился, что поступил правильно. Прости меня за то, что поступил так, но я желаю тебе только добра.

Николь шагнула вперед, ей хотелось прижаться к отцу, хотя боль, которую он ей причинил, не прошла. Николь хотела спросить, как он мог так поступить с ней, хотела сказать, что прощает его и по-прежнему любит. Но слова не шли с языка.

Заиграли свадебный марш.

Некоторое время отец и дочь смотрел и друг на друга. Николас с торжественным видом подал ей руку. Николь, не в силах произнести ни слова, оперлась на нее.

Ждали гости.

Ждал герцог Клейборо.

Герцог Клейборо с трудом сдерживал охватившую его ярость. Гостей не обманешь. И если Николь и дальше будет открыто выражать свою неприязнь к нему, придется забыть о приличиях и придушить ее на глазах у ошеломленных гостей.

Свадебное торжество происходило в доме герцога на Кавендиш-сквер. Церемония была пышная. Собор, прекрасное архитектурное сооружение, оказался достаточно просторным, чтобы вместить тысячу приглашенных. Николь в своем серебристом платье была восхитительна, однако прозрачная фата, сотканная из серебряных нитей, не могла скрыть выражение злости на ее лице.

Увидев, как она идет по проходу, Хейдриан лишился дара речи. В какой-то момент ему показалось, что он любит Николь, но его тут же охватила ярость.

Когда Николь подошла ближе, он увидел, что лицо ее мрачно. Она осмелилась унизить его, да и себя тоже, на глазах тысячи приглашенных.

Она шла, вздернув подбородок и сжав губы. Став рядом с ним у алтаря, даже не взглянула на него. Когда пришло время произнести обет, молчала. Хейдриан сжал ее руку так сильно, что она наконец заговорила. Герцог буквально кипел от гнева.